— Ладно, спасибо. — Он опустил бакелитовую трубку на рычаг. — Люди аль-Джамы смываются.
Макс глянул на часы.
— Быстро они.
— Хотелось бы верить, что это мы их поторопили, — заметил Хуан, — только вряд ли. — Он помолчал. — Какого черта им понадобилось у побережья?
— Ты о чем?
— О вертолете. Зачем рисковать и приближаться к берегу, где их могут засечь? Эрик прав: им бы не высовываться из пустыни. Макс, разузнай о ливийском флоте. Составь список всех кораблей, на которые может сесть вертолет. Прямо сейчас.
— А ты?
— Я позвоню Лэнгстону и договорюсь, чтобы все сделали по-нашему. А потом пусть доктор Хаксли осмотрит рану и вколет обезболивающего. Придется еще побегать.
Эдди Сэн аккуратно закрыл крышку сотового и постарался сдержать тяжелый вздох. Не вышло. Из дальнего угла душного номера раздался голос Хали:
— Что случилось?
Макс уже ввел парочку в курс дела, так что сейчас разговор не занял и пяти секунд. Судя по лицу Сэна, новости неприятные.
— Командир велел нам взять Ассада.
— Когда? Этой ночью?
— Прямо сейчас.
— Зачем?
— Не знаю, не спросил.
В комнатушке, которую им отвели китайцы, не было ни кондиционера, ни даже воды, так что оба сидели в одних трусах — и все равно мокрые от пота. Хали страдал больше: его грудь и плечи покрывала густая растительность — наследство ливанских предков.
Когда запищал телефон, Эдди лежал, облокотясь на подголовник кровати. Теперь он встал и принялся одеваться. Прежде чем натянуть штаны, из них пришлось вытряхнуть тараканов. Сквозь щели в полу тянуло ароматами ресторанной кухни.
— Мы что, и правда будем его брать? — переспросил Хали.
— Хуан говорит, что Ассад — ключ ко всему. Придется брать.
— Ключ? Ассад — ключ? Да он просто никчемный мошенник!
Сэн посмотрел на товарища.
— Вот и ответь тогда, зачем им следить за его домом и за портом. Макс сказал, что ливийцы подозревают его в связях с организацией аль-Джамы. Это, разумеется, чушь: при таком образе жизни Ассад просто не может быть террористом. Террористы любовниц на дюжины не считают и взяток не берут, чтобы полиция не замела.
Хали задумался.
— Да, пожалуй. Но если Ассад не связан с аль-Джамой, зачем он понадобился ливийцам?
— Затем же, зачем и Хуану. Ему что-то известно, но никто не в курсе, что именно.
Касим был уже на ногах. Прежде чем надеть штаны, он закрепил на лодыжке «глок» в специальной кобуре.
— Поэтому-то я не люблю сходить на берег. На «Орегоне» все просто: вызов по радио — я отвечаю. Нужно связаться с кем-то на другом конце земного шара — я организую. Нужны специальные телефоны, замаскированные под пачку сигарет, — я достаю. А шнырять при свете дня и похищать людей, за которыми охотится ливийская тайная полиция, — не совсем мой профиль.
— Расширь свои горизонты, кузнечик, и мир даст тебе пищу для души, — изрек Эдди тоном престарелого китайского мудреца.
Хали чуть не лопнул от смеха.
Вообще-то Сэн в юмористах никогда не ходил — да, он мог оценить хорошую шутку, но сам острил нечасто. Теперь Эдди стремился показать, что ситуация под контролем.
— Не дрейфь. Сообщают, что Ассад у подружки номер три. Ливийцев поблизости нет. Сейчас он уже в курсе, что на него охотятся, так что будет рад любой помощи как манне небесной. Мы просто подойдем, объясним, что у него нет выбора, и приведем сюда. Легче легкого.
Под номером три в списке любовниц Ассада проходила жена судьи — дама с воистину рубенсовскими формами. Старый район, где жили они с мужем, был застроен каменными домами в четыре-пять этажей, с отштукатуренными фасадами, железными решетками на окнах и балконах и целыми садами спутниковых тарелок на плоских крышах. Первые этажи занимали в основном лавки и магазины.
Узкие извилистые улочки с широченными тротуарами явно прокладывали еще с расчетом на всадников, а не на автомобили. Район посреди перенаселенного города казался удивительным оазисом уединения и спокойствия.
Отправленные следить за Ассадом китайцы торчали возле своего фургона, который якобы угораздило сломаться прямо напротив дома судьи. Китайцы подняли капот и расстелили на тротуаре кусок брезента с россыпью железяк. Прохожие, одетые кто по-восточному, а кто и по европейской моде, не обращали на них ни малейшего внимания.
Эдди припарковал прокатную машину дальше, у продуктового магазинчика. Тут пахло апельсинами — хозяин выставил по сторонам от входной двери несколько ящиков.
Делая вид, что роется в бардачке, Эдди внимательно осмотрел улицу. Вроде все в порядке. Интуиция — а она ни разу за многие годы не подвела — подсказывала, что опасности нет. Два старика в кафе и правда играют в нарды. Мальчишка-рассыльный, что протирает стол в мебельном магазине, и не думает коситься за окно. Никто не сидит без дела в машине в самый полуденный зной. Фургона, в котором могли бы притаиться наблюдатели, тоже не видно — если не считать того, с которым возятся китайцы.
На большой стройплощадке в конце квартала работал подъемный кран — рабочие возводили железобетонный каркас элитной многоэтажки. Через ворота сновали бетономешалки и грузовики — опять же ничего необычного.
— Готов? — спросил Эдди.
Хали набрал полную грудь воздуха, так что щеки у него раздулись, словно у тромбониста.
— И как вы с Хуаном ухитряетесь совершенно не волноваться?
— Хуан всегда продумывает все возможные сценарии. У него даже на случай малейшей неожиданности всегда есть запасной план. А я — я вообще ни о чем не думаю. Выбрасываю из головы все мысли и действую по обстоятельствам. Не нервничай, Хали, все будет хорошо.
— Тогда пошли.
Они распахнули двери. Эдди поправил шляпу и темные очки — китайцу все же необходимо немного маскироваться. На обоих были мешковатые коричневые штаны и доверху застегнутые рубахи — обычная одежда ближневосточных мужчин.
Проходя мимо фургона, Эдди незаметно сунул одному из китайцев мобильник и шепнул:
— Отведи всех подальше. Следите за красным «фиатом». Мой номер — на первой кнопке.
Собеседник все понял, но виду не подал. Громко хлопнул капот. Сэн и Хали прошли мимо, не сбавляя шага.
Дверь в подъезд не запиралась, но в холле на диване расположился охранник в черной форме. Он читал газету. Хохоча, словно над хорошим анекдотом, вошли двое мужчин. Охранник отложил газету и что-то спросил по-арабски, но оба сделали вид, будто не слышат.
Хали не понял, что случилось, ведь они еще даже не подошли к охраннику.
Эдди нырнул вперед, как заправский фехтовальщик, и сложенными щепотью пальцами ткнул охранника в горло, под кадык. Таким ударом легко убить, но Сэн придержат руку. Ливиец захрипел, и Эдди добавил ему в шею ребром ладони. Охранник рухнул обратно на диван, глаза его закатились.