Балтазар спустился, остановился перед стальной дверью, набрал код из комбинации только ему известных цифр и вошел в большую комнату, уставленную стеклянными шкафами, температура воздуха и уровень влажности в которых контролировались сложной компьютерной системой. Внутри хранились старинные фолианты рукописных книг, посвященных истории древнего рода Балтазаров, насчитывающего как минимум две тысячи лет. Древние манускрипты свидетельствовали о том, что в далекие времена предки Балтазара покинули Палестину и перебрались на остров Кипр, где добились выдающегося успеха в качестве искусных судостроителей. Именно они снабжали надежными судами европейских рыцарей во время Четвертого крестового похода, после чего были вовлечены в кровопролитные сражения и захват Константинополя. Там они захватили столько золота, сколько могли увезти на своих многочисленных кораблях.
После окончания Крестовых походов его семья связала свою дальнейшую судьбу с крестоносцами и вместе с ними переехала в Западную Европу, где использовала захваченное золото для развития горнодобывающей империи. С тех пор любые события — рождение, смерть, заключение брака и тому подобное — тщательно регистрировались в семейной летописи. Кроме того, там были зафиксированы все торговые и предпринимательские сделки, враждебные столкновения и повседневная деятельность далеких предков. Иначе говоря, в этих фолиантах с золотым тиснением на переплетах хранились важнейшие сведения о каждом более или менее значимом эпизоде из жизни рода Балтазаров.
Он уже давно прочитал каждую строчку, каждое слово этого семейного предания, и именно времена крестоносцев пробудили в нем интерес к рыцарским турнирам и другим аристократическим увлечениям истинного кабальеро. Встроенный в стену экран монитора с сенсорными датчиками фиксировал все его посещения и служил своеобразным справочником по любому предмету.
Посреди комнаты на небольшом возвышении стоял каменный истукан в виде бородатого круглолицего мужчины с презрительной ухмылкой на губах и вытянутыми вперед руками. Ладони были обращены вверх, как будто он ждал подаяния. На большой круглой голове красовались два рога — символ древнего бога Ваала, издавна считавшегося покровителем рода Балтазаров. Именно из-за этого в потайной комнате ему было выделено столь почетное место среди прочих свидетельств достоинства семейства, корни которого терялись в глубокой древности. Это божество всегда защищало его род от превратностей судьбы, источало благодать и с самого начала обеспечивало милость Фортуны.
Идол издревле использовался для человеческих жертвоприношений и всегда помещался у домашнего очага, из-за чего одна сторона его каменного туловища до сих пор была покрыта черной копотью. В трудные времена жрецы бога Ваала приносили в жертву младенцев, укладывая их беззащитные тела на простертые руки идола, под которыми разжигали жертвенный костер. Правда, сейчас под руками кумира находился не священный огонь, а обыкновенный алтарь, на котором покоился небольшой сундук из черного дерева, богато инкрустированный драгоценными камнями.
Балтазар открыл крышку сундука и вынул оттуда небольшую деревянную шкатулку. В ней хранилось несколько свитков пергамента. Осторожно вынув их из шкатулки, он развернул старинный манускрипт на алтаре. Впервые отец познакомил его с содержимым шкатулки, когда родовое гнездо семейства еще находилось в Европе. В этом древнем документе рассказывалось о временах, которые предшествовали исходу из Палестины на Кипр. Но отец сделал это только тогда, когда сын стал достаточно взрослым и основательно изучил арамейский язык, с помощью которого можно было понять тайну их рода и постичь истинные причины его исхода.
Читая древние пророчества, начертанные далекими предками, Балтазар вновь испытал приятное ощущение тяжести столетий, словно лежащей на его широких плечах. Через несколько минут он завершил привычный ритуал и благоговейно вернул пергамент на место в шкатулку. Закрыв крышку сундука, он с таким же благоговением посмотрел почти бесцветными глазами на каменное изваяние Ваала. У него возникло ощущение, что древний бог пристально вглядывается ему в душу и тем самым передает часть своей бессмертной энергии. Балтазар жадно впитывал эту таинственную силу и чувствовал влияние божественной ауры, как изнывающий от жажды пилигрим, припавший к животворному источнику влаги.
Он вернулся к двери, запер ее на кодовый замок и поднялся в свой кабинет. Все еще потрясенный только что испытанным чувством причастности к великому таинству, он допил коньяк, чтобы успокоить возбужденное древним ритуалом воображение, и привычным движением набрал на мобильном телефоне нужный номер. Через несколько промежуточных кодов, надежно скрывавших номер абонента, сигнал поступил на сотовый Адриано.
Балтазар изложил ему свое понимание причин провала операции и дал подробные инструкции относительно дальнейших действий. Нужно было во что бы то ни стало установить личность человека, который нарушил их план. Кто бы это ни был, он должен понести такое же суровое наказание, как и все остальные, осмелившиеся встать на пути Балтазара. Наглеца должна постичь участь тех сотен людей, которые вольно или невольно помешали осуществлению его планов, — ужасная и мучительная смерть.
Для сверхсекретного правительственного учреждения Агентство национальной безопасности казалось чересчур заметным, если не открытым для постороннего взгляда. Штаб-квартира АНБ находилась в городке Форт-Мид, штат Мэриленд, между Балтимором и Вашингтоном, и размещалась в двух высоких зданиях из сине-черного стекла, которые выглядели так, словно были созданы архитектором-кубистом в минуты умопомрачения.
На самом деле открытость этих зданий была крайне обманчива. Возвышавшиеся над землей корпуса были лишь малой частью общего комплекса, видимой постороннему глазу, а большая часть, по слухам, скрывалась под землей и занимала площадь не менее десяти акров. АНБ являлось крупнейшим работодателем для математиков не только в США, но и во всем мире, а среди двадцати тысяч служащих агентства было немало лучших в стране криптологов и дешифровальщиков.
Ассистентка библиотекаря из Американского философского общества Анджела Уорт миновала комплекс офисных зданий АНБ и повернула на парковку, расположенную непосредственно перед Национальным криптографическим музеем. Она встала ни свет ни заря, позвонила на работу и, сказавшись больной, поехала на юг от Филадельфии. Отыскав на парковке свободное место, Анджела схватила с пассажирского сиденья старый кожаный дипломат и быстро зашагала к парадной двери музея.
Войдя внутрь, она спросила у дежурного, как найти Гровера Харриса. Несколько минут спустя к ней подошел худощавый молодой человек с копной густых волос и в джинсах. Он радостно пожал ей руку.
— Привет, Анджела, — сказал он с добродушной улыбкой. — Рад, что ты приехала — путь не близкий.
— Ничего страшного, Гровер. Спасибо, что уделил мне время.
Анджела познакомилась с Харрисом много лет назад на собрании любителей кроссвордов и загадок, и они быстро подружились. Оба были усердными студентами и находились на нижней ступеньке служебной лестницы. Кроме того, Гровер был весьма приятным молодым человеком, довольно симпатичным и к тому же очень умным. Он проводил Анджелу в свой заваленный бумагами кабинет и предложил ей стул. Кабинет был чуть больше туалетной комнаты, что лишь подтверждало низкий статус его хозяина в сложной иерархической структуре агентства.