Остин поблагодарил обоих и направился в сторону палаты.
— И не подходите слишком близко, — крикнул ему вслед офицер полиции. — Она в таком состоянии, что может глаза выцарапать.
Карина сидела на больничной кровати, тщетно пытаясь попасть ногой в тапочку. По всему было видно, что у нее нарушена координация движений, и от этого она злилась еще больше.
Остин остановился на пороге палаты.
— Тебе помочь?
Глубокая озабоченность на ее лице мгновенно сменилась широкой улыбкой. Она триумфально посмотрела на него, наконец-то попав ногой в обувь. Затем Карина попыталась встать на ноги, но неожиданно покачнулась и стала оседать на пол. Остин бросился вперед, подхватил ее на руки и уложил в кровать.
— Дурдом какой-то, — простонала она. — У меня такое ощущение, будто я напилась.
— Доктор сказал, что наркотическое опьянение скоро пройдет.
— Наркотическое? Что за чушь? Я никогда ничего такого не принимала.
— Да, я знаю. Но тебя вырубили с помощью сильного наркотического средства. Ты либо вдохнула его, либо тебе его вкололи. Можешь сказать, что случилось?
В ее глазах появилось чувство страха.
— Я видела того бандита с контейнеровоза. Это крупный мужчина с лицом озлобленного младенца.
— Начни лучше с самого начала, — попросил ее Остин.
— Неплохая мысль. Помоги мне сесть.
Остин обхватил Карину за талию, бережно приподнял ее и подал стакан воды. Она села на край кровати и начала свой рассказ, прерываясь лишь для очередного глотка.
— Когда грузчики приехали за «Навигатором», ими руководил некто Ридли. Я поехала за ними на своей машине. Грузовой фургон свернул с главной дороги и оказался в этом ужасном районе. Внезапно остановился. Помню вывеску «Пицца» на старом здании. Потом открылась задняя дверь, и я успела увидеть лицо того бандита в зеркале заднего вида.
Остин вспомнил отпечаток обуви большого размера на илистом берегу реки возле своего дома.
— Продолжай.
— Потом я услышала какое-то странное шипение и потеряла сознание; очнулась уже в больничной палате. — Она сделала паузу, а потом вдруг вспомнила самое ужасное: — Они увезли статую. Мне нужно немедленно сообщить об этом в полицию. — Она встала на ноги и тут же склонилась над кроватью. — Все еще голова кружится.
Остин поцеловал ее в лоб.
— Ты отдыхай, а я сам поговорю с полицейским.
Колби как раз заканчивал разговор по телефону, когда к нему подошел Остин.
— Она говорила вам, что вместе с фургоном пропала и статуя?
— Да, но мне показалось, что она бредит, и я сообщил в участок только о пропавшем фургоне. Описанный ею грузовой фургон съехал с главной дороги и загорелся. Внутри было обнаружено четыре обгоревших до неузнаваемости тела.
— И никаких признаков бронзовой статуи?
— Никаких. Огонь был такой сильный, что ваша бронзовая статуя, вероятно, просто расплавилась.
Остин поблагодарил Колби и вернулся в палату, чтобы сообщить эту неприятную новость. Правда, он решил не говорить о четырех обгоревших телах в фургоне.
Карина посмотрела на большие настенные часы.
— Мне нужно срочно выбраться отсюда, иначе я пропущу встречу с Джоном Бенсоном, тем самым фотографом из журнала «Нэшнл джиографик», о котором я говорила.
— Когда ты должна с ним встретиться?
— Примерно через час. — Она сообщила адрес. — Мы еще можем успеть?
— Если выедем прямо сейчас. Но все зависит от того, как ты себя чувствуешь.
— Нормально. — Она встала и сделала пару шагов, после чего покачнулась и чуть не упала. — Ничего страшного, но, конечно, не откажусь, если ты позволишь опереться на твою руку.
Они крепко взялись за руки и медленно пошли по коридору. Сержант Колби оставил в приемном покое записку с просьбой позвонить ему, когда мисс будет готова к даче показаний. Пока Карина подписывала бумаги для выписки из больницы, ей стало намного лучше. Однако дежурная медсестра настояла, чтобы к выходу пациентку довезли в кресле-каталке. Когда Карина наконец-то вышла на улицу, у нее лишь слегка кружилась голова.
По пути в Виргинию Карина безуспешно пыталась связаться с фотографом по телефону. К ее удивлению, он не отвечал. Она решила, что Бенсон отлучился по делам и вернется домой в назначенное время.
Благодаря бодрящему свежему воздуху, проникавшему в салон автомобиля через открытое окно, Карина быстро пришла в себя. Она позвонила Балтазару, чтобы сообщить о похищении статуи, но его не было и ей пришлось оставить сообщение на автоответчике.
— Надеюсь, ты не считаешь, что к этому похищению причастен Саксон, — спросила она Остина после недолгих размышлений по поводу случившегося.
— Он не похож на человека, способного на такой поступок. Возможно, он согласится нам помочь. Мы могли бы использовать его фотографии «Навигатора» и предать огласке похищение бесценного экспоната.
Карина порылась в кармане и отыскала визитную карточку, которую Саксон вручил ей на приеме в иракском посольстве. Не долго думая она набрала номер, написанный от руки на обратной стороне карточки, и попала в отель «Уиллард». Дежурный администратор ответил, что мистер Саксон съехал некоторое время назад. Карина передала эту новость Остину, не преминув сопроводить ее самодовольной ухмылкой.
Через десять минут они свернули с главного шоссе на пыльную проселочную дорогу и поехали по направлению к низкому фермерскому дому, облицованному толстыми, грубо оструганными досками. Остановившись рядом с запыленным пикапом, вышли из машины и постучали в массивную деревянную дверь, но им не ответили. После нескольких неудачных попыток они обошли вокруг дома, заглянули в сарай, а потом снова вернулись к небольшой веранде. Остин подергал дверь и, обнаружив, что она не заперта, приоткрыл ее, а Карина просунула внутрь голову и окликнула хозяина:
— Мистер Бенсон?
Откуда-то из глубины дома донесся слабый стон. Остин осторожно прошел в довольно уютную гостиную, вооружился у камина кочергой и направился в самую дальнюю комнату. Там на полу в луже крови лицом вниз лежал человек.
Карина опустилась перед ним на колени и увидела у него на голове глубокую рану, из которой все еще сочилась кровь.
Большая комната, напоминавшая размерами студию, выглядела так, словно тут недавно пронесся мощный ураган: ящики стола выдвинуты, пол устлан разбросанными бумагами и фотографиями, монитор компьютера разбит. Только висевшие на стенах обложки журнала «Нэшнл джиографик» остались нетронутыми. Остин сразу же вызвал Службу спасения, а потом проверил остальные комнаты. В доме не было больше ни души.
Вернувшись в студию, Остин увидел, что Бенсон сидит, привалившись к стене, а Карина суетится вокруг него с мокрым полотенцем, в которое были завернуты кубики льда. Она бережно прикладывала их к ране на голове пострадавшего, попутно стирая с его губ запекшуюся кровь. Глаза Бенсона были открыты, и он, судя по всему, находился в сознании.