Остин направил ствол автомата на второго бандита.
— Прыгай, — скомандовал он.
Тот с громким воплем сиганул за борт, присоединившись к трем другим, уже барахтавшимся в воде. Остин выпустил еще одну очередь из автомата, стараясь целиться выше их голов. Напуганные до смерти бандиты поплыли к берегу, быстро выбрались из воды и мгновенно исчезли в густых зарослях кустарника. Курт сделал в лодке бандитов еще несколько дыр, а потом повернулся к Карине.
К этому времени Мустафа принес горсть льда, завернул в полотенце, изготовив таким образом импровизированный компресс, и приложил к ее лицу. Убедившись, что рана на лице Карины не представляет серьезной угрозы здоровью, Остин протянул автомат Мустафе, настойчиво порекомендовав тому сперва стрелять на поражение, а уж потом задавать вопросы.
Завала подогнал подводный аппарат к борту катера, Остин ловко запрыгнул в него, и судно стало быстро погружаться в воду, возвращаясь на родную платформу. Пока Курт следил за показаниями приборов, Джо надежно присоединил аппарат к платформе. Тем временем Остин нажал кнопку наполнения понтонов воздухом.
Через некоторое время платформа всплыла на поверхность вместе с подводным аппаратом и привязанной к нему статуей «Навигатора». Мустафа отдал автомат Карине, а затем подогнал катер поближе к платформе и бросил им толстый буксировочный канат. Остин и Завала прыгнули в воду и прикрепили канат к крюку на корпусе катера.
Когда все было готово, они поднялись на палубу и стали снимать мокрые гидрокостюмы. При этом Завала поглядывал на покрытый деревьями и кустами берег.
— Интересно, как эти парни нашли нас в такой глуши?
Остин вынул из кармана спутниковый телефон.
— Возможно, они засекли нас по спутниковому сигналу. Надо лишить их такой возможности. — Он широко размахнулся и бросил телефон в воду, а потом долго смотрел, как на поверхности расходились круги. Поблагодарив Мустафу за своевременную помощь в отражении нападения бандитов, он заодно извинился за то, что невольно причинил ему массу хлопот. Пожилой турок воспринял эти слова с почтительным вниманием и поинтересовался, когда сможет получить причитающуюся ему плату за аренду и повреждение судна. Остин без колебаний вынул пачку турецких лир и отсчитал ровно столько, сколько нужно было для улучшения настроения капитана.
— И еще одна просьба, — сказал он напоследок. — Нам нужно уединиться в таком месте, чтобы нас никто не беспокоил.
— Нет проблем, — охотно согласился капитан, распределяя по карманам толстую пачку денег. — В нескольких милях отсюда есть такое место.
Менее чем через полчаса Мустафа завел катер в тихую маленькую бухту и бросил якорь у ровного берега, на котором не было ни малейших признаков растительности. При этом он сообщил, что это место не пользуется популярностью у местных моряков из-за обилия подводных скал и необыкновенно сложных условий навигации.
— Мы не можем отправить статую домой, — задумчиво сказал он. — Она слишком тяжела для перевозки без специального оборудования и транспорта. Да и вообще транспортировка такого груза по территории чужой страны может оказаться для нас непосильной задачей. Не исключено, что нас могут обнаружить. Турецкие власти с большим подозрением относятся к иностранцам, которые пытаются незаконно что-то вывезти из страны.
В глазах Карины промелькнула грусть. Наклонившись над статуей, она нежно поцеловала ее в обе щеки, потом так же нежно погладила по голове и перебралась в резиновую лодку. Вернувшись на борт катера, Остин попросил капитана измерить глубину в бухте. Спустя некоторое время Мустафа доложил, что она не превышает пятидесяти — шестидесяти футов.
Остин и Завала снова взобрались на платформу подводного аппарата и стали толкать статую ногами. Она медленно подвинулась к краю, а потом последним мощным толчком они сбросили ее в воду. «Навигатор» на какое-то мгновение завис над краем платформы, а затем сполз в воду, радостно возвращаясь в морскую пучину.
Тем временем в тысячах миль от турецких берегов близнец «Навигатора» медленно вращался вокруг своей оси на круглом пьедестале, тускло поблескивая бронзой в свете множества прожекторов, как разгневанный древний бог.
На огромном, во всю стену, экране отображалось его бледное, как призрак, трехмерное изображение, сделанное направленными особым образом рентгеновскими лучами. Древняя статуя была опутана многочисленными электронными датчиками.
Неподалеку в больших кожаных креслах сидели трое мужчин и внимательно рассматривали древнюю скульптуру. В центре размешался сам Балтазар, справа от него сидел доктор Моррис Грей — крупнейший эксперт в области компьютерной томографии, а слева расположился доктор Джон Дефо — известный специалист в области истории и искусства Финикии. Оба ученых были вовлечены в империю Балтазара и немало сделали для поиска этой статуи.
Грей направил лазерную указку на экран.
— Используемая здесь техника рентгеновских лучей во многом напоминает приборы, которые уже давно применяются в медицинских целях, — пояснил он. — Мы делаем фотографические срезы, а потом наш компьютер преобразует эти фотографии в трехмерный образ.
Балтазар откинулся на спинку кресла, потирая сплетенные пальцы и продолжая пристально наблюдать за бледным силуэтом статуи, выделявшимся на темно-синем фоне экрана. Он много лет ждал этого торжественного момента.
— Ну и что говорит нам ваш волшебный фонарь, доктор Грей? — тихо проворчал он.
Тот загадочно улыбнулся и передвинул красную лазерную точку на одну из панелей изображения, выстроившихся вдоль правого края монитора.
— Каждая панель демонстрирует нам информацию, полученную от многочисленных датчиков. Вот эта, к примеру, показывает композиционный состав металла, из которого сделана статуя. Бронза содержит стандартный состав из девяноста процентов меди и десяти процентов олова. Другие окна указывают толщину металла, силу его упругости, а также информацию, которая не имеет отношения к теме разговора.
— А что это за темные точки на поверхности скульптуры? — поинтересовался Балтазар.
— Эта статуя была изготовлена с помощью давно утерянной восковой технологии, — вмешался в разговор Дефо. — Древний скульптор делал из глины форму, затем опускал ее в расплавленный воск, а когда он застывал, снова обмазывал ее глиной. Рентгеновские лучи ясно показывают нам каналы во внешней глиняной оболочке, по которым внутрь заливался расплавленный металл, а наружу выпускались воск и образующиеся при этом газы. Статуя отливалась отдельными частями, поэтому мы отчетливо видим места стыковок и отметины, оставленные на ней металлическим молотком.
— Все это очень интересно, — подытожил Балтазар, — но хотелось бы знать, что у нее внутри.
— Рентгеновские лучи показывают, что внутри она совершенно пуста, — сказал Грей.
— А с внешней стороны?
— Здесь информация обещает много интересного. — Грей вынул из кармана тоненький пульт дистанционного управления и направил на экран. Статуя исчезла, а экран заполнило крупное изображение ее лица. — Я предоставляю доктору Дефо возможность прокомментировать то, что мы можем сейчас наблюдать.