– Да, звучит глупо, – признал Остин, – но вся эта история с ледяным человеком, таинственным шлемом и мерзавцем, который убил Рено и чуть было не угробил нас… Думаю, что семья Фошар готова на все ради достижения своих целей, и мне очень не хотелось бы втягивать тебя в это опасное дело.
– Я уже втянута в него, Курт, – настаивала Скай. – Сначала меня загнали под ледник, потом обыскали мой кабинет в университете, потом перерыли все в квартире. И все это из-за того самого шлема, который я привезла из-под ледника. А моего лучшего друга Шарля Дарнье убили бы из-за него, если бы не ты. – Она грозно скрестила на груди руки и упрямо посмотрела Курту в глаза. – Кроме того, я специалист по средневековому оружию и могу оказаться полезной при этом разговоре.
– Весьма убедительный аргумент, – улыбнулся Остин, напряженно обдумывая все «за» и «против». – Ну ладно, но только при одном условии: я представлю тебя в качестве своего ассистента и под вымышленным именем.
Скай наклонилась вперед и поцеловала его в щеку:
– Ты не пожалеешь.
– Ладно, – повторил Остин и развел руками. Его все еще терзали сомнения, но вместе с тем он понимал, что в ее словах была доля правды.
Скай была весьма привлекательна, и время, проведенное в ее компании, вряд ли можно было назвать безвозвратно потерянным. Кроме того, до сих пор не было никаких доказательств существования непосредственной связи между семейством Фошаров и громилой, которого он про себя окрестил «мясником». В то же время в ушах Остина до сих пор звучали предостережения Гроссе, высказанные им в адрес семейства Фошаров. И звучали они как набат:
«Поговаривают, что у них туманное прошлое».
Фермер напевал душещипательную версию песенки «Сувенир», когда красный свет ударил в ветровое стекло и весь его грузовик задрожал от сотрясающего воздух рева. Он резко вывернул руль вправо и направил доверху загруженную машину в кювет. Автомобиль уткнулся тупым носом в твердую поверхность канавы, сверху полетели тяжелые деревянные клетки. От сильного удара они рассыпались, и в ту же секунду окрестности огласились писком перепуганных до смерти цыплят. Водитель грузовика с трудом вылез из машины и погрозил вслед кремового цвета самолету с изображением орла на хвосте. Через несколько минут он бросился в канаву, чтобы укрыться от второго захода самолета, – тот пролетел так низко над землей, что вызвал настоящий куриный переполох.
Самолет тем временем снова высоко взмыл и совершил триумфальный переворот. Пилот так громко смеялся над бедным фермером, что чуть было не потерял контроль над машиной. А когда немного успокоился, вытер рукавом выступившие от смеха слезы на глазах и полетел низко над виноградниками, раскинувшимися на сотни акров в обоих направлениях. Он нажал на кнопку, и из-под обоих баков под крыльями на виноградники рассеянными облаками полетели пестициды.
Выполнив задание, он снова взмыл вверх и полетел в другом направлении. Вскоре поля виноградников закончились. Началась полоса леса, за которым виднелись многочисленные озера с темной водой, которые придавали поверхности земли какой-то меланхолический вид и нагоняли тоску. Самолет пролетел над верхушками деревьев и направился к четырем невысоким вершинам, которые виднелись над покрытой лесом горой.
По мере приближения вершины постепенно превращались в высокие сторожевые башни, обрамляющие толстую каменную стену горного массива. Вокруг этой стены вилась река, берега которой были украшены нерукотворными зелеными садами. Самолет пронесся над красной крышей шато, потом поднялся, пролетел над лесным массивом, вновь спустился и в конце концов приземлился на зеленой поляне неподалеку от «ягуара», припаркованного у самого конца посадочной полосы. Едва пилот вылез из кабины, к самолету устремилась неизвестно откуда появившаяся группа техников наземной службы, они быстро затолкали самолет в небольшой кирпичный ангар.
Не обращая никакого внимания на работу техников, Эмиль Фошар направился к автомобилю широким шагом атлета, поигрывая натренированными мускулами под черным летным костюмом из тонкой эластичной итальянской кожи. Подойдя к машине, он снял очки и молча вручил их своему шоферу вместе с перчатками. Все еще ухмыляясь при воспоминании о растерянном лице перепуганного фермера, он плюхнулся на мягкое заднее сиденье автомобиля и налил себе стакан коньяка из встроенного в салон бара.
Фошар имел классические черты лица героя немого кино. Однако, несмотря на свое физическое совершенство, Эмиль Фошар был далеко не привлекательным человеком. Взгляд пронзительных черных глаз почему-то напоминал взгляд кобры, а правильные, почти безупречные черты лица – мраморную статую, в которую вдохнули жизнь, позабыв о простой человеческой доброте.
Местные фермеры давно поговаривали, что Фошар – человек, который заключил сделку с самим сатаной, а другие допускали возможность того, что он и есть самый настоящий дьявол. Многие люди с трудом выносили на себе его отстраненный зловещий взгляд.
«Ягуар» мчался по шоссе, которое пролегало по узкой аллее, будто в каком-то тоннеле из зелени; потом стал подниматься вверх, проехал по небольшому арочному мосту над речкой, скользнул в ворота, встроенные в каменной стене, и припарковался у главного входа в шато.
Фамильный замок Фошаров напоминал огромный средневековый рыцарский замок, полностью лишенный каких бы то ни было архитектурных изысков, характерных для зданий эпохи позднего Возрождения. Это было огромное монолитное сооружение с высокими сторожевыми башнями по углам и резными бойницами по всему периметру. Большие окна имели стрельчатую готическую форму, а замысловатый орнамент и выпуклые рельефы вокруг них не могли скрыть в целом воинственный и даже агрессивный характер этого средневекового сооружения.
Перед огромной резной двустворчатой дверью замка стоял крупный человек с чисто выбритым лицом, чем-то напоминавшим морду бульдога. Непостижимым образом он втиснул свое огромное крепкое тело, напоминающее корпус холодильника, в черный мундир дворецкого.
– Ваша мать в оружейной комнате, – сообщил он скрипучим голосом. – Она уже ждет вас.
– Не сомневаюсь в этом, Марсель, – сказал Эмиль, бесцеремонно отодвигая дворецкого в сторону. Марсель был командиром небольшой армии, которая окружала его матушку, как преданная преторианская гвардия. Даже Эмиль не мог подойти к ней близко без того, чтобы не оказаться в поле зрения кого-то из охраны. Многие телохранители его матери с покрытыми шрамами лицами когда-то были самыми настоящими бандитами, а некоторые, например сам Марсель, имели длинный послужной список в качестве офицеров Иностранного легиона. Большую часть времени охранники оставались вне пределов видимости, но Эмиль всегда чувствовал их незримое присутствие. Он прекрасно знал, что за ним всегда следят. Именно поэтому он презирал телохранителей своей мамаши, которые порождали в его душе неприятное чувство постороннего соглядатая в собственном доме. Более того, они вызывали у молодого человека страх, ведь он не имел над ними никакой власти.
Эмиль вошел в громадный вестибюль, украшенный многочисленными скульптурами и витражами, потом быстро зашагал по коридору, стены которого были увешаны портретами его дальних родственников. Их было несколько сотен, и все навевали на него тоску. Он никогда не всматривался в эти грубые лица и вообще относился к ним, как к изображениям на почтовых марках. Его не волновал даже тот печальный факт, что подавляющее большинство его предшественников погибли насильственной смертью в этом самом замке. Род Фошаров проживал в шато в течение нескольких столетий, с тех самых пор, как был предательски убит его основатель и первый владелец. В этом огромном замке невозможно было найти комнату, пол которой не был бы залит кровью какого-нибудь убитого родственника из клана Фошаров. Правда, погибали здесь не только родственники, но и заклятые враги их рода, что было вполне естественно. Их убивали кинжалами из-за угла, душили в темных углах или просто травили смертельными ядами. Если бы привидения действительно существовали, то замок был бы буквально забит мрачными призраками убиенных и не находящих упокоения душ.