Судя по крупномасштабной электронной карте, летчик находился в конце извилистого ущелья, в трех с половиной километрах от места, где, по расчетам оперативного штаба, упал «Торнадо». Один пилот спасся или оба — предстояло выяснить спасателям.

В двадцать один час тридцать минут двенадцать военнослужащих Специальной Летной Службы [6] погрузились в поисково-спасательный вертолет «МН-53J», оснащенный комплектом спутниковой навигационной системы «НАВСТАР» и способный летать на сверхмалых высотах в самых сложных метеоусловиях. В ста метрах от десантного борта начал прогревать двигатели вертолет огневой поддержки «RАН-66 Команч».

В двадцать два часа пять минут было получено разрешение на вылет. Боевые машины поднялись в воздух и на скорости двести семьдесят километров в час понеслись к границе с Косовом.

С учетом всех маневров и извилистости маршрута, до нужного ущелья в горном массиве Копаоник лететь было чуть больше двух часов.

На проносящуюся в пятистах метрах под машиной землю из десантного отсека «МН-53J» смотрел молодой албанец в форме Освободительной Армии Косова, которого англичане прихватили с собой в качестве проводника. На случай, если пилота в нужной точке не окажется и придется прочесывать местность.

Глава 4. УНЦА —УНЦА…

— Ты уверен, что они прилетят именно сегодня? — тихо спросил Срджан.

— Можешь не шептать, — Рокотов пристально вгляделся в противоположный край ущелья, теряющийся под покровом ночи, и заметил красноватый тлеющий огонек. — Курят, сволочи… — Он втопил клавишу рации. — Эй, кто там с сигаретой на открытом пространстве торчит? Немедленно прекращайте.

— Есть, — прошелестела рация спустя десять секунд, и огонек погас.

— Прилетят, — Влад повернулся к напарнику. — И обязательно сегодня. Они не знают, что случилось, и постараются вытащить летчика побыстрее. Расстрелом «Торнадо» мы спутали им карты, теперь они не понимают, что творится в этом районе… А наши фальшрадары еще больше туману напустили.

— Ты думаешь, радары засекли?

— Без сомнения. Импульс был такой сильный, что на самолетах дальнего обнаружения, небось, все приборы зашкалило.

Срджан перевернулся на спину и устремил взгляд в затянутое низкими облаками небо. Азарт первого боя прошел, и молодой серб более сдержанно готовился к следующему столкновению с врагом. Русский сумел доказать всем членам маленького отряда, что при должном упорстве и слаженности действий можно справиться и с, казалось бы, невыполнимой задачей. Этот урок бойцы запомнили на всю жизнь.

— И что дальше?

— Посмотрим, — рассеянно ответил Влад, занятый своими мыслями. — Чего загадывать…

— Они не заметят ловушки?

— Не должны. Трос тонкий, изолированный. Локатор воспримет его как погрешность при сканировании.

— Винтом не перерубит?

— А хоть бы и перерубил, нам то что! — усмехнулся биолог. — Так и так вертуха остановится на пару-тройку секунд. Тут мы и вдарим.

— А остальные вертолеты?

— Не остальные, а остальной. Их будет максимум два… Черт! — Влад стукнул себя по лбу. — За Коннором же три прилетало! Память моя девичья… Ну да ладно, где два, там и три. Успеем. Гранат у нас достаточно. А между скал им не развернуться в принципе, тут расстояние в сотню метров…

— Самолеты бы не пустили в охранение…

— Это вряд ли. Натовцам огласка ни к чему, а самолет на радаре виден. Я их расчет понимаю — подойти на малой высоте, забрать летчика и домой. Засвечиваться резону нету. Иначе их на обратной дороге могут над Косовом сбить. Так что путь, на самом деле, один — с юга через это ущелье. Тогда есть вероятность, что ПВО их не заметит.

— А наши армейцы в Косове что, вообще мышей не ловят? — гневно пробормотал Срджан.

— Не скажи, — Владислав покрутил головой, разминая затекшую шею. — Вертолеты вообще очень трудно засечь. Ходят они на низких высотах, шумят мало. Вот у нас есть шанс. Ведь мы то точно знаем, где они пройдут, а у военных такой информации нет. Да и не до того им сейчас. Я по радио слышал, что на границе с Македонией вроде тяжелые столкновения начались?

— Да там вообще ничего не поймешь, — Срджан повернулся на бок. — Беженцы, армейские подразделения, партизаны. И еще самолеты сверху лупят. По меньшей мере юг и восток наша армия не контролирует.

— А ты, кстати, в Косове бывал?

— Естественно, — удивился Срджан. — У меня там родственники живут. Раз десять у них гостил.

— А на юге был?

— Где именно?

— В горах. Недалеко от того места, где сходятся границы Албании и Македонии.

— А-а, возле Призрена… Был один раз, на экскурсии со школой. Там монастырь древний нам показывали. А больше в тех краях нет ничего. Километрах в пяти от города начинаются горы…

— Во-во, — кивнул Влад. — И что в этих горах?

— Ничего. Там даже никто не живет. Говорят, есть какие-то тропы, по которым контрабандисты из Албании переходят. И все.

— Понятно, — протянул Рокотов. — То есть никому этот район не нужен?

— Зачем? Горы и горы… Может, конечно, там какие нибудь полезные ископаемые есть, но слишком уж дорого месторождение разрабатывать. А почему ты интересуешься?

— Да так. Бродят в голове разные мысли. Не обращай внимания… Ого, уже полдвенадцатого! Пора. Давай-ка передвигаться поближе к краю. И остальным скажи, чтоб приготовились…

* * *

Вознесенский пробыл в больнице четыре дня.

Он очнулся через час после избиения охранниками американского консульства, все это время провалявшись на влажном асфальте дворика. Еле выбравшись из-под арки, Иван попал в руки патрульного наряда, который доставил окровавленного человека сначала в милицейское отделение, а потом в травматологическое отделение при больнице скорой помощи. В «травме» у Ивана зафиксировали перелом трех ребер, многочисленные ушибы внутренних органов, кровоподтеки на лице и два выбитых зуба. Нос, к счастью, остался цел.

В дополнение к травмам Вознесенский получил воспаление легких.

На третий день его пребывания в больнице следственным отделом Центрального района было возбуждено уголовное дело под номером 390227 «по факту нанесения гражданину Вознесенскому тяжких телесных повреждений группой неизвестных недалеко от здания консульства США в Санкт Петербурге». Милицейская машина стала со скрипом раскручиваться.

На первый допрос его вызвали через неделю.

Иван, как добропорядочный гражданин, явился в назначенный час и двадцать минут прождал опаздывающего следователя. За время вынужденного прозябания у запертого кабинета он вдоволь наслушался глухих вскриков из-за соседней двери. Было не совсем понятно, что там происходит — то ли в кабинете тошнит перепившего накануне стража порядка, то ли от подозреваемого получают чистосердечные показания.