Солнечные лучи отражались от белой подъездной дороги, заставляя Питта морщиться. Он достал из нагрудного кармана темные очки и надел их. Несколько больших самолетов стояли ровными рядами, демонстрируя эмблемы и Цвета американских и британских авиакомпаний. Под двигателями работало множество механиков; они же со шлангами в руках ходили под крыльями.
На другой стороне поля, в двух милях, Питт видел самолет Военно-воздушных сил США, несомненно проходящий ту же процедуру.
— Приехали, — объявил шофер. — Позвольте предложить свои услуги в качестве переводчика.
— Не нужно. Не выключайте счетчик. Я вернусь через несколько минут.
Питт вышел и через боковую дверь прошел в ангар — гигантское пустынное сооружение, занимавшее почти два акра. На полу, как немногие зрители в пустом зале, стояли пять небольших частных самолетов. Но внимание Питта привлек шестой. Старый трехмоторный «форд», известный как «Жестяной гусь». Гофрированный алюминиевый корпус, покрывающий брюхо и три мотора: один прямо на носу перед кабиной, другие два подвешены на паутине тросов и распорок. С непривычки трудно было представить себе, что эта конструкция способна летать, даже просто оторвать колеса от земли. Но прежние пилоты-пионеры клялись именем этой машины. Для них это была крылатая сукина дочь. Питт похлопал самолет по борту — ему хотелось бы когда-нибудь испытать его в воздухе; потом прошел к помещениям в конце ангара.
Открыв дверь, он оказался в помещении, которое представляло собой нечто среднее между раздевалкой и комнатой отдыха; Питт поморщился от ударивших в нос тяжелых, острых запахов пота, сигаретного дыма и кофе. Если не считать кофе, все напоминало атмосферу школьного спортивного зала. Питт несколько секунд стоял, глядя на пятерых у европейского вида кофейника; все смеялись над только что рассказанным анекдотом. В белых комбинезонах, безупречно чистых у одних, украшенных полосами масла у других. Питт с улыбкой направился к ним.
— Прошу прощения, джентльмены, кто-нибудь из вас говорит по-английски?
Лохматый длинноволосый механик, сидевший возле самого кофейника, поднял голову и протянул:
— Да, я говорю по-американски, если это подходит.
— Подойдет, — рассмеялся Питт. — Я ищу человека с инициалами S. C. Он, вероятно, специалист по гидравлике.
Механик подозрительно посмотрел на него.
— А кто еще ищет?
Питт заставил себя дружелюбно улыбнуться и снова достал удостоверение.
— Питт, майор Дирк Питт.
Целых пять секунд механик сидел неподвижно и бесстрастно, только глаза чуть расширились от удивления. Потом беспомощно воздел руки и опустил вдоль тела.
— Да, есть ваш человек, майор. Я знал, что слишком долго это счастье продолжаться не может.
Выговор оклахомской глубинки.
Настала очередь Питта делать бесстрастное лицо.
— Какое именно «счастье»?
— Да эти подработки, — удрученно ответил тот. — Работы над гидравликой для коммерческих авиалиний в свободное время. — Он печально смотрел на чашку кофе. — Я знал, что в Военно-воздушных силах это запрещено, но уж слишком хорошие деньги. Кто бы их упустил?
Питт посмотрел на него.
— Не знаю никаких приказов, которые запрещали бы вольнонаемному или даже офицеру заработать пару долларов, если он не на службе.
— Да приказы по Военно-воздушным силам тут ни при чем, майор. Распоряжение полиции Кефлавикской базы, отданное полковником Найджелом, который командует тут на поле. Он считает, что мы должны заниматься только военными самолетами и нечего помогать гражданским. Наверно, выслуживается перед шишками из Пентагона. Но вас бы не было здесь, если бы вы не знали всего этого.
— Довольно, — резко сказал Питт. Он посмотрел направо, налево, потом снова на механика ВВС. Взгляд его неожиданно стал холодным. — Когда говорите со старшим по званию, рядовой, надо вставать.
— Я не обязан целовать вам задницу, майор. Вы не в форме и…
Питту потребовалось две секунды, чтобы схватить стул, на котором сидел механик, за ножки, одним гибким движением уложить механика на спину и поставить ногу ему на горло. Остальные механики несколько секунд ошеломленно молчали. Потом опомнились и начали угрожающе окружать Питта.
— Отзови приятелей, или шею сломаю, — сказал Питт, с улыбкой глядя в полные страха глаза.
Механик, не в силах говорить — подошва Питта пережала ему дыхательное горло, — принялся бешено махать обеими руками. Остальные остановились и попятились — не столько из-за жестов товарища, сколько от ледяной улыбки Питта.
— Молодцы, — похвалил Питт. Он повернулся, посмотрел на беспомощного механика и чуть приподнял ногу, давая ему возможность говорить. — А теперь имя, звание и личный номер. Слушаю.
— Сэм… Сэм Кешман, — выдавил тот. — Сержант Военно-воздушных сил. Номер 1938568.
— Не так уж это и трудно, а, Сэм?
Питт наклонился и помог Кешману встать.
— Простите, сэр. Я подумал, что раз уж вы отдаете меня под суд…
— Плохо думаете, — прервал его Питт. — В следующий раз держите рот на замке. Вы признали себя виновным еще до предъявления обвинения.
— Вы меня не накажете?
— Начнем с того, что мне абсолютно все равно, подрабатываете вы или нет. Я не состою в штате Кефлавикской базы ВВС, и поэтому мне нет никакого дела до полицейских распоряжений этого вашего полковника Найджела. Поэтому не мне вас наказывать. Я просто хочу получить ответы на несколько простых вопросов. — Питт посмотрел Кешману в глаза и тепло улыбнулся. — Как насчет этого? Поможете?
На лице Кешмана было выражение искреннего восхищения и страха.
— Милостивый Христос, как бы я хотел служить под началом такого офицера. — Он протянул руку. — Спрашивайте, майор.
Питт ответил на рукопожатие.
— Первый вопрос: выцарапываете ли вы свои инициалы на оборудовании, которое ремонтируете?
— Да, можно сказать, это моя визитная карточка. Я хорошо работаю и горжусь этим. Если я ремонтирую гидравлическую систему самолета, и она возвращается ко мне с неполадками, я сразу понимаю, где неполадки. Мне это сберегает много времени.
— Приходилось заниматься носовым оборудованием двенадцатиместного английского реактивного самолета?
Кешман ненадолго задумался.
— Да, с месяц назад. Один из новых самолетов делового класса с двумя турбинами «Улисс». Дьявольская машина.
— Черный?
— Не видел. Было темно, час тридцать ночи, когда я получил вызов. — Он покачал головой. — Но черным самолет не был. Почти точно.
— Что-нибудь особенное про этот ремонт не вспомните?
Кешман рассмеялся.
— Разве что двух придурков, которые летели на этом самолете. — Он протянул чашку, предлагая Питту кофе. Тот покачал головой. — Короче, эти парни страшно торопились. Все время стояли над душой и понукали. Бесили. Похоже, у них где-то была жесткая посадка, и они посадили гидравлический затвор на цилиндре амортизатора. Им еще повезло, что нашлась замена в ангаре «БОАК».