Пока Хуан одевался, старший бортпроводник Морис постучался, тихо вошел в каюту и с занудным английским акцентом объявил:
— Завтрак, капитан.
Ветеран Королевских ВМС, он был вынужден уйти на пенсию из-за возраста. Тонкий, как жердь, с копной светлых волос, Морис всегда держал осанку и оставался невозмутимым в любой ситуации. Кабрильо и сам любил принарядиться, однако ничто не могло сравниться с черными костюмами и безупречно выглаженными белыми хлопковыми рубашками, которые Морис надевал в любую погоду. За годы службы на корабле никто еще не видел, чтобы он вспотел от жары или задрожал от холода.
— Можешь поставить на письменный стол, — сказал Хуан, ковыляя из спальни, примыкающей к его кабинету. Комната была отделана дорогим деревом, имела кессонный потолок и несколько шкафов-витрин для диковинных безделушек, скопившихся здесь за годы. Ну и самый ценный предмет коллекции — впечатляющая картина на стене, изображающая «Орегон», борющийся с бушующим штормом.
Морис, несколько оскорбленный таким решением, принялся раскладывать серебряные приборы на столе. В углу капитанской каюты стоял такой шикарный обеденный стол! Он снял крышки с блюд, и комната наполнилась аппетитными запахами омлета, копченой селедки и свежезаваренного черного кофе. Морис знал, что Кабрильо любил добавить немного сливок в утренний кофе, и как раз сделал это к приходу Хуана.
— Так что там с интернет-романом юного мистера Стоуна и той бразильянки? — спросил Кабрильо, жадно поглощая омлет.
Морис являл собой ходячую коллекцию сплетен, а бесчисленные компьютерные делишки Эрика Стоуна были его излюбленной темой.
— Мистер Стоун начинает подозревать, что у них с этой дамой больше общего, чем он мог предположить, — заговорщицки прошептал стюарт.
Хуан открыл большой антикварный сейф за письменным столом.
— Значит, все не так плохо, а?
— Я имел в виду половую принадлежность, капитан. Он полагает, что дама — вовсе не дама. Мистер Мерфи показывал мне присланные фотографии, на которых, как он изволил выразиться, были «отфотошоплены» некоторые… анатомические особенности.
— Бедняга Эрик, — расхохотался Кабрильо, — даже в чате не везет!
Он приоткрыл тяжелую дверь, украшенную названием и символом давно почившей юго-западной железной дороги. Практически все оружие на «Орегоне» хранилось в арсенале рядом со звукоизолированным стрельбищем, однако Хуан предпочитал держать стволы в своем кабинете. Не считая разнокалиберных пистолетов, автоматов и штурмовых винтовок, здесь также хранились пачки купюр валют многих стран мира, стотысячедолларовый запас золотых монет, отчеканенных на четырех национальных монетных дворах, и мешочек неотшлифованных алмазов. В отдельности Хуан хранил редкий драгоценный камень в 40 каратов — подарок недавно избранного президента Зимбабве за освобождение его из политической тюрьмы.
— Доктор Хаксли, кажется, подтвердила подозрения мистера Мерфи, сравнив лицевые пропорции с мужскими и женскими образцами.
Кабрильо тем временем заряжал полуавтоматический пистолет — единственное оружие, которое носил с собой. В отличие от остальной команды, он не вооружался до зубов, идя на задание.
Хуан допил кофе. Адреналин в крови рос, живот подводило, и сегодня он решил обойтись без селедки.
— Так что Эрик делать-то будет? — Председатель встал из- за стола.
— Очевидно, не будет торопиться с поездкой в Рио-де-Жанейро, пока не убедится окончательно. Мистер Мерфи предложил нанять частого сыщика.
Кабрильо фыркнул:
— Лучше бы забил на все эти интернетовские штучки и кадрил по старинке, вживую. Скажем, где-нибудь в баре, после коктейлей этак десяти.
— Ваша правда! Нельзя недооценивать пользу хорошей выпивки. — Морис сноровисто убрал со стола. — Увидимся, как вернетесь.
Так он желал удачи.
— Вернемся, не сомневайся, — обычно отвечал Хуан.
Каюту они покинули вместе, Морис пошел направо к камбузу, а Хуан — налево. Спустившись на три яруса на лифте, он оказался в похожем на пещеру помещении, освещенном множеством прожекторов. В воздухе витал соленый запах моря. Под мостовым краном висели две подводные лодки «Орегона», одна из них — двадцатиметровый «Номад-1000». В тупоносую мини-подлодку помещалось шесть человек. Вокруг трех иллюминаторов были установлены защищенные ксеноновые лампы, а также управляемая механическая рука на шарнирах, способная проломить сталь. Глубина погружения «Номада» достигает трехсот метров, что почти в десять раз превышает глубину погружения его меньшего брата, «Дискавери-1000». Тот оснащен водолазной камерой, позволяющей экипажу покидать судно под водой.
Матросы уже убирали страховочные решетки, открывая огромную шахту до самого киля корабля. Наружные двери еще не открылись, но насосы уже закачивали воду для запуска.
Линк, Эдди и Макс натягивали черные водолазные костюмы поверх плавок. Акваланги и прочее снаряжение для погружения уже ждало их в подлодке. Линда Росс, скрестив руки, с улыбкой наблюдала за мучениями Макса. Хэнли участвовал в двух операциях во Вьетнаме, будучи капитаном быстроходной лодки, но потерял былую форму. Теперь он, отчаянно пыхтя, пытался втиснуть пузо в гидрокостюм. Обычно его не брали с собой на наземные операции, но он был лучшим корабельным инженером на «Орегоне», и без него тут не обойтись.
— Давай же, старина, — засмеялся Хуан, хлопнув Макса по брюшку, — пару лет назад ты с этим еще справлялся.
— Не надо было налегать на мучное… — пробурчал тот в ответ.
Кабрильо уселся на скамейку, но, не в пример остальным, стал надевать сухой гидрокостюм прямо поверх одежды.
— Линда, все проверено?
— Все в порядке.
— А люлька?
— В прекрасном состоянии, — с нескрываемой гордостью ответил за нее Макс. Он сам ее спроектировал и руководил конструированием в машинном цехе «Орегона».
Хуан взял у инженера гарнитуру для связи и вызвал КП.
— Хали, это Председатель. Что видно?
— На радаре обычное движение танкеров в заливе. Часа два назад в основной док Бендер-Аббаса вошли контейнерное судно и куча мелких лодчонок.
— А морская база?
— Тишина. Я прослушиваю каждую частоту, ничего особенного, стандартные морские переговоры.
— Ладно. Учи язык пока.
Хуан любил так подкалывать его. Дело в том, что Хали Касим был из ливанской семьи, но ни слова не понимал по-ливански или по-арабски, а в этих языках Кабрильо не было равных.
— Простите, босс, у меня для этого есть переводчик на компьютере.
— Эрик, Мерф, готовы?
Когда дело касалось наземных операций, офицеров, способных управлять кораблем и пушками лучше, чем Стоун и Мерфи, было не сыскать.
— Так точно, сэр, — хором ответили те.