Рокотов печально посмотрел вслед автобусу и снова сосредоточился на окружающей обстановке.
Жан Кристоф Летелье второй раз перечитал десяток строк секретного пресс-релиза и поднял спокойные глаза на полковника Симони.
— Ваше мнение, капрал?
В кабинете они находились одни. Поэтому полковник и позволил себе посоветоваться с подчиненным, которого знал почти двадцать лет. И даже дал ему прочитать циркуляр, предназначенный только для высших офицеров НАТО и описывающий произошедшие сутки назад события на американской военной базе в городе Градец.
— Факты искажены.
— Почему?
— Потому что в описании американцев данная операция сербского спецназа, если, конечно, это был спецназ, теряет всякий смысл, — капрал нашел нужную строчку. — Особенно случай с асфальтовым катком. Это больше похоже на начало партизанской войны.
— Значит, следует ожидать продолжения? — Симони побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
— Вероятность есть. Хотя я слабо себе представляю, как это можно осуществить на практике. — Летелье сделал глоток из бутылки с минеральной водой «Перье». — Если бы американцы не врали и не пытались всех запугать, у нас были бы более точные данные. Можно наверняка сказать только одно — охрана базы в Градеце была организована из рук вон плохо. Все произошедшее — это следствие халатности караульных.
— И угон вертолета?
— Конечно. Среди проникших на базу вполне мог оказаться летчик. Непонятно другое — зачем надо было разбивать вертолет на реке и как там погиб второй. У меня есть предположение, что «Апач» никто не угонял.
— Обоснуйте…
— Элементарно. — Капрал улыбнулся одним уголком рта. — Наши друзья из морской пехоты бросились то ли в погоню, то ли на поиски диверсантов и сами же погубили две вертушки. К примеру, столкнувшись в условиях плохой видимости или налетев на опоры моста… Или из куража решили пройти под, а не над мостом. Не рассчитали, и вот результат.
— В бумаге говорится еще о двух поврежденных машинах, — напомнил полковник.
— Они остались на базе и вполне могли быть подорваны на земле. Чтобы уничтожить вертолет, достаточно повредить ему топливный бак. Сто граммов пластида — и все дела.
— То, что вы говорите, резонно, — согласно кивнул Симони, — в этом релизе мне тоже многое показалось надуманным… Как вы считаете, следует ли потребовать более подробный отчет?
— А нам его не предоставят. — Летелье опять сделал глоток минералки. — Вы же знаете американцев. Я вам больше скажу — исходя из опыта общения с нашими союзниками, мне представляется, что в случае начала серьезного конфликта они нас попросту кинут… Естественно, это мое личное мнение.
— Да я и не требую у вас письменного отчета, — полковник устало махнул рукой, — меня как раз интересует суждение профессионала. Вне зависимости от инструкций и субординации.
— Вы сами профессионал, — хмыкнул Жан Кристоф, знакомый с послужным списком командира своего полка, — не хуже меня.
— Вот потому то мне и не по себе, — честно признался Симони. — Особенно в преддверии наземной операции. Вы знаете о проблемах у британцев?
— Нет.
— Сегодня утром я беседовал с майором Паркинсоном из шестого батальона шотландских стрелков. Так вот — у них недокомплект вооружения почти на сорок процентов. И, похоже, никто не собирается их довооружать.
— Это как? — удивился капрал.
— А так! — Полковник сжал правую руку в кулак. — У них на ствол по два магазина патронов. Мол, больше не потребуется. Их премьер, судя по всему, окончательно свихнулся. Утверждает, что для миротворческой миссии достаточно одного присутствия солдат и бронетехники. И лишние патроны им ни к чему. При снаряжении «Брэдли» [56] полным боекомплектом у британцев половина машин останется вообще без снарядов.
— Это сумасшествие… Два магазина — это тридцать секунд боя.
— Я того же мнения. Но, согласно правилам, мы не можем передать им часть наших запасов. Если сербы ударят по английской колонне, то выбьют весь личный состав в течение десяти минут. И воздушная поддержка не успеет.
Летелье почесал затылок.
— Я могу списать около десяти тысяч патронов на стрельбы. Но это — максимум. А пятьсот магазинов кардинально ничего не решают…
— Нам никто не разрешит передавать патроны британцам, — грустно сказал Симони. — К тому же вы правы: десять тысяч — это капля в море. Недокомплект составляет миллионы.
— Блэр действует по согласованию с Вашингтоном, — вслух размышлял капрал, — однако у американцев, насколько мне известно, с боекомплектами полный порядок. Но тогда получается, что англичан намеренно подставляют. Ведь сухопутная фаза может начаться в любой день, как только Милошевич даст добро на ввод войск.
— Потенциально — да.
— В случае больших потерь у британцев авиация продолжит бомбардировки Сербии. И у Клинтона будет оправдание на применение всех имеющихся средств поражения, вплоть до тактических ядерных.
— Не стоит забывать и об албанцах, — полковник покрутил в пальцах карандаш. — Пока что все данные об их мирных настроениях строятся исключительно на заявлениях старушки Олбрайт.
— Вы знаете мое к ней отношение, — жестко сказал Жан Кристоф. — Веры ей быть не может…
— Согласен… Плюс ко всему этому — почти стопроцентная вероятность отсутствия в крае русского контингента. Хотя именно они могли бы облегчить нашу задачу. Сербы никогда не пойдут на конфликт с русскими.
— Получается котел, — подвел итог Летелье. — Мы втягиваемся в Косово и нарываемся на сопротивление. Клинтон объявляет, что Милошевич его обманул, и начинает ковровые бомбежки. В результате американцы поэтапно выходят из края, оставив нас один на один и с сербами, и с албанцами. Проблема НАТО превращается во внутриевропейскую.
— Вам надо служить не у меня, а в Генеральном Штабе, — грустно сказал Симони, — был бы хоть один нормальный человек… Что ж, я попробую изложить наш с вами разговор в качестве предположения и направить служебную записку в разведотдел Министерства обороны.
— Это не отразится на вашей карьере?
— Капрал, мне уже все равно. На пенсию по выслуге я мог уйти три года назад. А генералам будет полезно ознакомиться с моим мнением… Заодно попрошу перебросить нам парочку звеньев «Газелей» [57] .