Спустя двадцать минут он наткнулся на коробку с лампочками.
«Це дило… Где у нас тут была туалетная бумага?» Рулончики стояли рядом с плоским деревянным ящиком, из-под крышки которого выглядывали горлышки пузатых бутылок.
Рокотов отнес бумагу в дальний угол склада, отмотал по паре метров и разложил на мягких белых полосках по три лампочки. Сбегал ко входу и убедился, что коридор пуст.
Вернувшись, Влад за несколько минут передавил все лампочки ногой, стараясь вдавить в бумагу побольше стеклянных осколков. Работа спорилась и уже через четверть часа рулончики вернулись на свое законное место. Рокотов нашел веник, сгреб измятые цоколи в кучку у стены и набросил сверху пыльную тряпку.
«С миру по нитке… На большой эффект рассчитывать не приходится, но один-два террориста в эту ловушку попадут. Повреждения прямой кишки да в полевых условиях – вещь сильная. И будет иметь большое воспитательное значение для остальных. Кстати!» Биолог вернулся к рулончикам, вновь отмотал от каждого по изрядному куску и щедро сыпанул на бумагу толченый черный перец из надорванного пакетика.
«Теперь с гарантией. Стекло вперемешку с перцем не лечится. Пострадавший всех изведет своими воплями. А тут и эффект от приема стероидов подоспеет. Жаль, сильного слабительного нет, а то б я всю команду на очко отправил. Терро-ристы-засранцы… Хе-хе-хе. Сюжет для фильма в стиле братьев Цукеров. Отложим в памяти, пригодится. Поносный противник – мечта любого контрдиверсанта-одиночки вроде меня. Ослаблен, издерган, вечно отвлекается на решение собственных проблем и легко определяется по запаху. Ладно, дальше видно будет… А пока и лампочек с гормонами хватит».
Рокотов удовлетворенно обвел взглядом склад, выскользнул в коридор и скрылся в темноте бокового тоннеля.
* * *
– А вы знаете, коллега, – доктор Лоуренс Фишборн оторвался от передовицы «Бостон Глоб», – Питер Дюсберг все же был прав в отношении вируса СПИДа.
Профессор Брукхеймер отложил в сторону распечатку вчерашнего выступления лауреата Нобелевской премии академика Муллиса на семинаре микробиологов и воззрился на собеседника.
Бесшумно возникший из-за спины Фишборна официант поменял пепельницу на чистую, выставил перед седовласыми учеными заказанный кофе и удалился. Обслуживание в бостонском «Мариотте» всегда было на высочайшем уровне. И это обстоятельство играло немаловажную роль в избрании места проведения ежегодного конгресса вирусологов, куда со всего мира съезжались самые маститые исследователи. На неделю Бостон превращался в столицу мировой науки, ибо, помимо специалистов по микроорганизмам, на конгресс прибывали светила физики, химии, общей биологии, медицины, эпидемиологии, множество аспирантов. Не обходилось и без присутствия военных и разведчиков, старательно и безуспешно изображавших из себя сугубо гражданских специалистов.
– Выкладки Дюсберга интересны, – согласился Брукхеймер, – однако позволю заметить, что они не однозначны. При желании их можно трактовать и в обратном направлении.
Фишборн прикурил новую сигару.
– Как и статистику центра эпидемиологического контроля…
– Вероятно, – кивнул Брукхеймер.
– Вы помните программу шестидесятых «Вирус-Рак»?
– Относительно лейкоза?
– Да.
– В общих чертах. Я тогда был занят на кафедре у Коэна в Цинцинатти, – профессор помешал ложечкой в чашке, -. просматривал только релизы Министерства здравоохранения.
– Я тоже напрямую не был задействован, – Фишборн наклонился вперед, – но за публикациями следил. И отметил ряд странностей, которые совпадают с нынешней ситуацией по СПИДу.
– Тогда просветите меня, коллега, – Брукхеймер взял с блюдечка рогалик и обмакнул его в кленовый сироп.
– Слушайте, – Лоуренс довольно улыбнулся.
При всей своей загруженности основной работой неугомонный доктор изыскивал время для чтения всех мало-мальски значимых материалов по микробиологии. И обращал пристальное внимание на научные споры, частенько выступая в роли независимого эксперта.
– Итак… Параллелизм исследований вирусов рака и СПИДа заключается в следующем – изначально небольшие контрольные группы, определение возбудителя заболевания исключительно по антителам в крови и отсутствие прогресса в поиске вакцины. Приплюсуйте к этому заинтересованность центра эпидемиологическою контроля с их двухмиллиардным бюджетом, а в случае иммуннодефицита – еще и избирательность вируса.
– Это косвенные признаки, – задумчиво заявил Брукхеймер, – методика антигенов и антител широко распространена.
– Но наличие антитела ничего не говорит о развитии конкретной болезни.
– В ряде случаев – да, – согласился профессор.
– Именно к этому я и веду, – Фишборн выпустил клуб дыма, – вспомните восемьдесят четвертый год. Пять случаев пневмоцистной пневмонии, объединенных в одну группу, – и нам объявляют о начале эпидемии новой болезни. Спустя месяц ее называют синдромом иммуннодефицита. Тут же нашли возбудитель, провели широкомасштабное тестирование, обнаружили гигантское число похожих случаев, а дальше вы и сами все знаете.
– Но, в отличие от лейкоза, конкретный вирус все же выделен.
– Не все так просто, коллега. Пару лет назад я занимался пробами крови наших солдат, у которых был обнаружен СПИД, и отфильтровал культуру вируса. Однако уверенности в том, что именно он вызывает ослабление иммунной системы, у меня нет. Для начала я проэкспериментировал с гарантированно незараженной абортивной кровью…
– И каков результат?
– Нулевой. Вхождение вируса в клетку состоялось, но при этом ее характеристики остались фактически неизменными. И концентрация антигенов в растворе не изменилась. – Фишборн сделал глоток кофе. – Образец до сих пор сохранился… Вирус просматривается, а антитела – нет.
– Ваше объяснение?
– Вирус-спутник. К ослаблению иммунной системы он не имеет никакого отношения. А так называемые СП ИД-заболевания имеют более простую природу. К примеру, нарушения химических реакций в клетках иммунной системы. Недостаточная выработка катализатора, избыток ингибитора, слабая сепарация вещества на оболочках… Насколько мне известно, под этим углом проблему еще никто не рассматривал.
– Вы упоминали об избирательности, – напомнил Брукхеймер.
– И это тоже. Я посмотрел статистические данные. Выходит, что девяносто процентов заболевших СПИДом – наркоманы-гомосексуалисты в возрасте от двадцати до сорока лет. Для эпидемии картина довольно странная. Кстати, вы помните смерть главного статистика США в прошлом году?
– Да. Ограбление, по-моему…
– Это официальное заключение.
– Вы с ним не согласны?
– Противопоставить данные собственного расследования я, как вы понимаете, не могу. У меня их просто нет. Но логически разобраться я пытался. Все дело в том, что буквально за месяц до его смерти я получил предварительный вариант его ежегодного отчета Конгрессу. Он просил меня дать уточненные данные по нескольким параграфам. Отчет я ксерокопировал, данные отослал и занялся своими делами… Когда же его убили, я сравнил черновой вариант доклада с опубликованным, – Фишборн сделал эффектную паузу.