— Как показывает практика — нет, — развел руками Кузьмич. — Выждали, суки, полгода и натравили на Ираклия чичиков...
— Доказухи маловато, — вмешался Рокотов.
— Это верно, — Пышкин закрыл блокнот, — но что есть — то есть. Другого объяснения у меня нет. Но мою версию подтверждает следующий факт: на видеозаписи Ираклий говорит о том, что он «должен денег». Не просто — «пришлите деньги, иначе меня убьют», а именно «должен»...
— Логично, — согласился Владислав.
— Вернемся — я их перережу, — пообещал Егор. — Поеду в Москву и развешу всех Сипиашвили по деревьям. За яйца...
— Это успеется, — фыркнул Рокотов, которому на ум тут же пришли кадры из фильма «Хищник». — Что по самим видеопленкам?
— Снимали в подвале, так что местоположение по солнцу или каким нибудь еще внешним признакам определить не удается. Но эксперты говорят, что камень, из которого сложены стены, характерен для определенного квадрата между Гехи и Мартаном.
— Как мы и думали, — заявил Миша Чубаров.
— Участок не такой большой, примерно двадцать на двадцать пять километров. Там три аула. Два из них разнесла авиация. Остается один.
— Если их не перевезли оттуда, — пророкотал Лукашевич.
— Не должны были, — покачал головой Кузьмич. — Запись сделана примерно через четыре месяца после того, как их похитили. Мне на телестудии очистили фрагменты изображения. У обоих на руках старые следы веревок или наручников, но при этом — свежие мозоли. Будто они все это время работали киркой или лопатой. Мое впечатление, что их используют на хозяйственных работах. И они там не вдвоем. В стены подвала вбито еще минимум три крюка, на которых держатся ножные цепи.
— Увозить их сейчас уже некуда, — буркнул Туманишвили. — Федералы дошли до предгорья. Если только в Грузию или в Ингушетию...
— Граница с грызунами [18] тоже перекрыта, — напомнил Влад. — А к ингушам везти стремно, слишком много милицейских и военных постов. Вероятнее всего, Кузьмич прав, их так и держат в одном и том же ауле. Если же нет, то мы выясним, куда их перевезли...
— А Сипиашвили я все равно перебью, — рявкнул раскрасневшийся от ярости Егор.
— Это мы уже знаем, — успокоил «абрека» Рокотов. — Но пока у нас есть задачи поважнее разборок с твоими соплеменниками. Ксерокопии карт сделали?
— Да, — Денис Фирсов выложил на стол рулон бумаг.
— Тогда разбираем карты и за работу... — приказал Владислав.
— Давай, Никита, излагай, — сказал Рокотов, когда каждый из казаков развернул перед собой ксерокопию крупномасштабной карты горного района Чечни. — Ты у нас браконьер со стажем, тебе и утверждать маршрут...
Никита Филонов, мрачный усач с широченными плечами, навис над столом.
— Короче... До нужного места по прямой — шестьдесят кэмэ. С учетом обхода гор — все девяносто. Три дня пути. Я там ходил последний раз в девяносто третьем, перед войной. Придется форсировать три речки... Ассу, — палец потомственного браконьера заскользил по испещренному пометками листу, — Фортангу и Гехи... Все видят?
Собравшиеся закивали.
— Мое предложение — двинуть вдоль грузинской границы, отступив вглубь нашей территории километров на семь восемь. Зигзагом... Сначала точно на восток, переходим Ассу, потом сворачиваем на север... Проходим до Фортанги и упираемся в хребет. Туда хрен влезешь, так что поворачиваем на юго восток и прем вдоль горы до одного ущелья. Минуем хребет и выходим на зелёнку...
— Поворот снова на север? — уточнил Веселовский, держа в руке карандаш.
— Угу... Дальше. Проходим на северо восток километров десять и сворачиваем точно на восток. По правую руку оставляем хребет... Выходим к Гехи...
— Какие там высоты? — спросил родной брат Василия Славина Дмитрий.
— Около тысячи над уровнем моря. Тут же есть обозначения, — сидевший рядом со Славиными Семен Рядовой ткнул пальцем в россыпь цифр.
— Мы низинкой пройдем, — Никита оперся ладонями на столешницу, — болотце там одно есть, уток — тьма тьмущая! Я там все тропки знаю. А чужак сунется — утопнет.
— Болотце — это хорошо, — Рокотов вспомнил начало своих балканских приключений [19] — давай дальше...
— Возле Гехи — поворот снова на юг. Доходим до того места, где река раздвояется...
— Раздваивается, — автоматически поправил Владислав.
— Нехай раздваивается. Не суть... Так вот, там речку мы спокойно переходим, в это время года броды нормальные...
— И опять упираемся в гору! — возвестил Вася Славин.
— Верно, — Никита мотнул головой, — придется лезть по верху.
— Справимся? — осведомился Рокотов.
— С веревками — да. Мы с друганами проходили...
— Тогда и мы пройдем, — решил Влад. — Забрались мы наверх и...?
— Через семь километров будет спуск на север, к речушке. Ущельице там хитрое, ступенечками, к тому же сплошь кустарником поросло. Сейчас там вообще заросли в два человеческих роста. С трех метров ни черта не увидишь. Об авиации я и не говорю... Так вот, спускаемся мы в долинку к речушке, выворачиваем чуток направо и подходим к нужной точке. С трех сторон вокруг чичиковского аула — горы. Если дорогу на северо восток перекроем, то им деваться будет некуда...
— В целом план принимается, — Рокотов карандашом отметил поворотные точки предполагаемого маршрута, — теперь вопросы на засыпку. Какова вероятность нашей встречи с чеченской или нашей диверсионной группой?
— Практически никакой, — Филонов уселся на скамью. — Места дикие, сами чичики туда раньше не ходили... А теперь и подавно не ходят. Не до охоты. И дичь от войны ушла. Я спецом такой маршрутец подбирал, чтобы идти по бессмысленным с любой точки зрения местам. Жилья и дорог нет, площадок даже под маленький лагерь — тоже. Либо болота, либо скалы... Причем вперемежку.
— Ага... А мины? — Владислав посмотрел на Рядового, отслужившего в саперном подразделении.
— А смысл? — вопросом на вопрос отреагировал Семен. — Зверье заблудившееся подрывать? На болоте мину не поставишь, в горах на склонах — тоже толку мало. Любой оползень по весне — и кранты всему минированию.
— Хорошо. Тогда пусть кто нибудь мне объяснит, почему федералы не трогают интересующий нас аул?
— Не имеет стратегического значения, — предположил Янут.
— Слишком труднодоступен, — высказался Лукашевич.