– Ага. Вадиму из охраны моста свистнули, он тоже в доле был. Но когда парни приехали, в кустах парочка укрылась, как раз рядом с трупом. А тут еще менты подкатили. Короче, ребята рисковать не стали и труп там же и оставили. Дубников не очень-то расстроился, проститутка к клубу никакого отношения не имеет. А Кондаревский запсиховал, особенно когда вы им стали интересоваться. Грозить начал. Дубников его успокаивал, мол, алиби и все такое. Но он не унимался, большие деньги сулил, хотел от вас избавиться. Дубников согласился и послал своих головорезов.

– Это кого?

– Зимина и Князева. Вы, должно быть, знаете, Зимин у него в охране, а дружок его как раз на мосту и работал. Тоже психи. Они от трупов избавлялись. Ну и с вами хотели разобраться. И тут Дубников узнал, что вы... Ну, вернулись в администрацию. Так перетрусил, говорил, слава богу, пронесло. А Кондаревский, конечно, грозить принялся, мол, если его заметут, так и всех тогда.

– Кто его убил?

– Думаю, они же и потрудились. Ну а потом и Ковтана очередь пришла, он совсем расклеился, покаяться хотел. Его адвокат отравил. Я почти уверен, что он.

Слышал, как они с Дубниковым ругались. Адвокат у него на крючке сидел так, что не соскочишь. И с девчонкой он развлекался. Подергался и поехал как миленький.

– Почему Катю отпустили? – спросила я, наблюдая за его лицом. Услышав это имя, он невольно поморщился:

– Может, Дубников и боялся, что она проболтается, но лишней крови не хотел. И мы с Сашкой ею уговорили: девчонка ничего не видела, ничего не помнит.

– Это ты зря, – усмехнулась я.

– Если вы по поводу... Между прочим, она была не против, сама к Сашке в штаны полезла. А нам чего отказываться? Я понимаю, она малолетка и все такое, но маменькины дочки у Горбатого моста не шляются. Откуда нам было знать?

– Рассказывай дальше, – кивнула я.

– Ну, как только трупы в опоре моста нашли, Дубников приказал в клубе все убрать. Он хоть и храбрился, но здорово боялся и переживал, что Ромка мог фотки кому-то показать. Ромка с дружком в клуб приходил. Дубников велел дружка этого найти, да где его найдешь? Мы и Ромку-то нашли по чистой случайности.

– Его Сашка убил?

– Сашка, – неохотно ответил он. – Он его убивать и не думал. По башке шваркнул, чтоб тот не рыпался.

Он ведь боксер, с таким запросто не сладишь. Накачал наркотой и стал фотки искать.

– Как Ромка смог сделать фотографии, где эти типы с женщинами?

– Он их украл. Фотографии хранились у Дубникова. Как это Ромке удалось, не знаю, но как-то смог.

Спер то, что под руку попалось. Фотки эти и видеокассету.

– Зачем же ему фотоаппарат понадобился?

– На фотках одна порнуха, а Ромку, я думаю, бои интересовали. Кто-то мог об убийстве проболтаться.

Он фотоаппарат и принес, воображал себя умником.

Его случайно засекли. Он смылся, а Дубников страшно разозлился. Ведь неизвестно, что он там успел заснять.

Дубников боялся, что Ромка начнет шантажировать его клиентов. Сашка с дозировкой переборщил и фоток не нашел, ну и столкнул Ромку с лестницы, чтоб Дубников не переживал. А потом и дом сожгли, на всякий случай.

Нам было сказано из города смыться. Дубников дал нам по тысяче, смех, да и только. Я предчувствовал, как дело может повернуться, когда трупы нашли, и решил о себе позаботиться, вот и спер кассету с тем боем. Дубников думал – я дурак, буду жить на его подачки и молчать в тряпочку. Деньги быстро кончились, и мы вернулись. Дубников разозлился. Мол, с ума сошли, менты вас ищут. Я ему про кассету напомнил, он враз подобрел. И еще денег дал, по пять тысяч. А потом Сашка исчез. Я сразу понял: теперь моя очередь. Верну кассету – убьют, и не верну – тоже убьют. Вот я подумал-подумал и решил к вам обратиться.

– И чего ты от меня хочешь? – хмуро оглядываясь, спросила я.

– Чтоб я по делу шел свидетелем. Оно, в общем, так и есть. Может, и были грешки, но я никого не убивал.

Допустим, с девчонкой этой... Но ведь уголовное дело не завели, я точно знаю. Я все расскажу и отдам кассету. Только не говорите, что обещать ничего не можете.

Кондратьев сделает, как вы скажете, а он здесь царь и бог.

– Ты преувеличиваешь мое значение.

– Так не пойдет. Или...

Наш торг прервался совершенно неожиданно. В воротах появились дюжие молодцы в количестве пяти человек. Возглавлял процессию тип, которого я тоже имела счастье видеть на фотографиях. Он служил в охране клуба, а рядом с ним скорее всего та самая «похоронная команда», о которой рассказывал Валера.

– Валера, – сказал тот, что шел впереди. – Кассета у тебя?

– Нет.

– Тогда придется прокатиться за ней.

Меня он принципиально игнорировал, и я особо не дергалась, сидела себе спокойно и грызла зубочистку.

Ответить Валера не успел, за воротами послышался шум мотора, а потом раздался грозный вопль:

– Оружие на землю.

Я-то думала, что это родная милиция, ведь иногда и они успевают вовремя, но не тут-то было: в ворота на полном ходу въехал «Хаммер».

Должно быть, парням из клуба здорово припекало, потому что они открыли пальбу по ребятам Тагаева, а я повалилась на землю, сбив с ног Валеру. Я вжала его головушку в траву и начала молиться, чтобы нас ненароком не подстрелили.

Бой вышел шумным, но недолгим. Выстрелы и матерщина стихли, но подниматься я не спешила, береженого бог бережет. Послышались шаги, и Тагаев спросил:

– Ты что, успела его полюбить? – Это он на тот предмет, что я доблестно закрывала Валеру собственной грудью, то есть спиной.

– Мне нужна кассета, – пояснила я, поднимаясь и пытаясь отряхнуть джинсы.

– Так мы договорились? – обрадовался Валера, понемногу приходя в себя.

– Тебя обманули, парень, – покачала я головой. – Я с мразью не договариваюсь.

* * *

Легко раненные в этой войне были, а убитых, слава богу, нет. Через двадцать минут прибыл Вешняков. На Тагаева и его ребят он подчеркнуто не обращал внимания. Пленных в количестве пяти человек запихнули в автобус, Валеру отправили машиной.