— А почему именно монастырь? — спросила Саммер, недоверчиво поглядев на него.

— Ну, помимо прекрасных мест вокруг, там останавливалась мать Константина, Елена Августа, по дороге из Святой Земли, где она обрела Истинный Крест, — ответил Данелис.

88

«Эгейан Эксплорер» медленно подошел к берегу, а затем резко развернулся и пошел обратно с такой же черепашьей скоростью. С кормы свисал тонкий изолированный кабель, уходящий в море. На пятидесятиметровой глубине к кабелю был прицеплен небольшой сигарообразный аппарат, шедший в полуметре над морским дном. Гидролокаторы буксируемого аппарата прощупывали дно ультразвуковыми импульсами, а процессоры на борту судна обрабатывали сигналы, составляя точную карту дна.

Сидя на мостике, Питт глядел на монитор, на котором отображалась получаемая с гидролокаторов информация. Волнообразное морское дно с редкими скальными выходами. Стоявший рядом Джордино решил отдохнуть от глазения в монитор и поглядел в бинокль на берег.

— Наслаждаешься видами? — спросил Гунн.

— Ничего особенного, — ответил Эл. — Если не считать пары хорошеньких девушек, укрывшихся от жары в прибрежной пещере.

Пляж у Писсури представлял собой узенькую полоску песка, за которой вздымались скалистые утесы, на вершинах которых и раскинулась одноименная деревушка. Хотя пляж и пользовался популярностью у британских солдат, служивших на базе в Акротири неподалеку отсюда, все равно он был одним из самых спокойных и тихих мест на всем южном побережье.

— Похоже, скоро мы выйдем за границы пляжа, — сказал Джордино, прикинув, что их судно постепенно смещается к востоку, сканируя сектор водной поверхности.

— Значит, мы все ближе к затонувшему кораблю, — с присущим ему неистребимым оптимизмом ответил Питт.

Словно в подтверждение его пророчества, спустя пару минут на мониторе появились очертания затонувшего корабля. Гунн и Джордино встали поближе, ожидая, пока компьютер достроит изображение, обрабатывая сигналы гидролокаторов. Это на самом деле было не очень-то похоже на настоящий корабль. Просто продолговатый холм, из которого торчали небольшие фрагменты киля и шпангоутов, засыпанные песком. Именно столько остается от деревянного корабля после семнадцати веков, проведенных под водой, если не меньше.

— Определенно, это весьма древний затонувший корабль, — сказал Гунн.

— И единственный, который мы нашли у Писсури. Значит, это тот самый корабль четвертого века, про который говорил Перлмуттер, — добавил Джордино. — Странно, я думал, он ближе к берегу, — сказал он, увидев, что они находятся в полумиле от пляжа.

— Не забывай, что два тысячелетия назад Средиземное море было несколько мельче нынешнего, — ответил Гунн.

— Это объясняет, почему он здесь. Будем нырять? — спросил Джордино Питта.

Питт покачал головой.

— Незачем. Во-первых, его и так дочиста обобрали. А во-вторых, это не тот корабль, который мы ищем, — ответил он.

— Как ты можешь быть так уверен? — спросил Гунн.

— Саммер звонила. Они осмотрели находки с корабля в музее Лимасола. Археологи уверены, что это не римская галера. Дирк считает, что это мог быть второй корабль пиратов, напавших на римлян. Возможно, позднее и стоит к нему нырнуть, но Саммер выяснила, что его хорошенько разграбили еще до прихода археологов.

— Значит, это лишь отправная точка? — спросил Гунн.

— Лучшая, какая у нас есть, — кивнув, ответил Питт. — Если корабль пиратов сел на мель и затонул здесь, остается лишь надеяться, что римский тоже где-то поблизости.

Джордино уселся за монитор и устроился поудобнее.

— Что ж, тогда давайте искать дальше, — сказал он. — Как говорится, Рим не за день построили.

89

Саммер вела машину на восток, по прибрежному шоссе, поскольку с того времени, как она вернулась из Британии, Дирк не садился за руль. Кипр был британской колонией вплоть до окончания Второй мировой, и повсюду были видны напоминания о столетиях владычества Британской империи. Большинство населения знало английский, валюта в южной, греческой половине острова именовалась фунтами, дорожное движение было левосторонним.

Саммер повела арендованную машину в глубь острова, по хорошо асфальтированной дороге, ведущей к Никосии. Дорога пошла в подъем, когда они приблизились к восточной оконечности Троодосских гор. Вокруг простиралась пустынная холмистая местность. На перекрестке они свернули на узкую асфальтовую дорогу, которая уходила круто вверх, на небольшую гору. На ее вершине и примостился небольшой монастырь, называемый Ставровуни.

Саммер припарковала машину на небольшой стоянке у подножия горы. Пройдя через пустующие входные ворота, они подошли к длинной деревянной лестнице, ведущей наверх. У ее начала сидел нищий в лохмотьях и широкополой шляпе, уронив голову на грудь; видимо, он задремал на жаре. Брат с сестрой прошли мимо него и начали взбираться по лестнице к монастырю, откуда открывался отличный вид на всю юго-восточную часть острова. Пройдя через двор, они подошли к строго глядевшему на них монаху, в одеянии из грубой шерстяной ткани.

— Добро пожаловать в Ставровуни, — сдержанно сказал он и посмотрел на Саммер. — Возможно, вы не знаете, но мы придерживаемся Афонского православного устава, так что женщинам не разрешается входить в монастырь.

— Насколько мне известно, вас самих здесь не было бы, если бы не женщина, — резко ответила Саммер. — Вам знакомо имя Елена Августа?

— Ничего не могу поделать.

Закатив глаза, Саммер поглядела на монаха, потом на Дирка.

— Видимо, мне придется стоять здесь и любоваться фресками, — сказала она, махнув рукой в сторону богато украшенных стен. — Приятной экскурсии.

Дирк наклонился к сестре.

— Если не вернусь через час, значит, я согласился принять монашество, — прошептал он ей на ухо.

Оставив Саммер в полнейшем смятении, он пошел следом за монахом в открытую деревянную дверь.

— Что вы можете рассказать мне о роли Елены в основании монастыря и его истории? — спросил Дирк.

— В древности на вершине горы находился языческий греческий храм. Он уже давно пустовал и нуждался в ремонте, когда Святая Елена появилась на Кипре после своего паломничества в Иерусалим. Говорят, что появление святой ознаменовалось окончанием тридцатилетней засухи, поразившей остров. Будучи на Кипре, она имела видение, в котором ей было сказано, что следует построить церковь во имя Креста. Ставровуни, если вы не знаете, переводится с греческого как «Гора Креста». Именно здесь она возвела церковь, оставив здесь крест, на котором был распят раскаявшийся разбойник, а также частицу Истинного Креста Господня.

Монах отвел Дирка в небольшую церковь, провел мимо огромного деревянного иконостаса и к алтарю. На алтаре стоял большой деревянный крест, обрамленный серебром. В него был вделан небольшой кусочек дерева в золоте.