— Добрый вечер, профессор Руппе. Снова приходится работать допоздна? — спросил охранник.
— Привет, Авни. Мне просто надо ненадолго зайти с друзьями. Мы скоро уйдем.
— Конечно же. Между нами, — широко улыбаясь, ответил охранник.
Руппе повел гостей по главному коридору, заполненному старинными статуями и резными изображениями. В витринах были выставлены экспонаты с раскопок гробниц со всего Ближнего Востока. Остановившись у одного из массивных каменных саркофагов, археолог указал на высеченные на нем барельефы.
— Самая известная наша находка, так называемый саркофаг Александра. На барельефах изображены сцены сражений, в которых он победил. Кто на самом деле лежал внутри, никто не знает. Предполагают, что это был Мазей, назначенный Александром сатрапом, наместником Вавилона.
— Какая красота, — восхищенно сказала Лорен. — Древний?
— Четвертый век до Рождества Христова.
Руппе повел их в боковой коридор и привел в огромный кабинет, стены которого были заставлены книгами. Вдоль свободной стены стоял огромный рабочий стол, сделанный из нержавеющей стали, на котором лежало множество находок на разных стадиях обработки. Руппе включил блок ламп над столом, и комнату залил яркий свет.
— Итак, давайте поглядим на ваши мокрые находки, — сказал он, пододвигая к столу пару стульев.
Открыв чемодан, Питт достал железную шкатулку, которую поднял со дна Джордино, и аккуратно развернул полотенце.
— Судя по всему, чья-то копилка, — сказал он. — Замок сам отвалился, — с виноватой ухмылкой добавил он.
Руппе надел очки и принялся разглядывать шкатулку.
— Да, аналог современных переносных сейфов, и, судя по виду, весьма старый.
— Возможно, содержимое поможет тебе установить временной период поточнее, — ответил Питт.
Когда Руппе открыл шкатулку, его глаза расширились. Разложив на столе кусок ткани, он принялся аккуратно раскладывать серебряные и золотые монеты. Золотых оказалось семь штук.
— Надо было позволить вам заплатить за ужин, — сказал он.
— Честное слово, настоящее золото, да? — спросила Лорен, взяв в руку монету и оценив ее вес.
— Да, и оттоманской чеканки, — подтвердил Руппе, разглядывая отчеканенные на монете надписи. — В империи было несколько монетных дворов.
— А вы можете прочесть, что там написано? — спросила Лорен, восхищенно разглядывая причудливую вязь арабских букв.
— Ну естественно. «Аллах акбар» — «Бог велик», — ответил Руппе.
Пройдя к книжной полке, он оглядел ее и достал толстый том. Перелистывая страницы, остановился, увидев фотографии нескольких древних монет. Сравнив их с одной из монет, удовлетворенно кивнул.
— Совпала? — спросил Питт.
— Идеально. Она идентична монетам, отчеканенным в шестнадцатом веке в Сирии. Поздравляю, Дирк, судя по всему, ты нашел затонувший корабль эпохи Сулеймана Великолепного.
— А кто такой этот Сулейман? — спросила Лорен.
— Один из самых почитаемых султанов Османской империи, кроме лишь самого основателя империи, Османа Первого. Благодаря его завоевательным походам империя раздвинула свои границы, включив в свой состав юго-восточную Европу, Ближний Восток и Северную Африку. Он правил в середине шестнадцатого века.
— Тогда, возможно, это было подарком или подношением султану, — сказал Питт, доставая из чемодана керамическую шкатулку и медленно разворачивая полотенце. Увидев красивейший орнамент из синего, пурпурного и бирюзового на белом фоне, Лорен широко открыла глаза.
— Какое изумительное мастерство, — сказала она.
— В старину ремесленники-мусульмане творили настоящие чудеса из глины и керамики, — ответил Руппе. — Но такого великолепия даже я еще не встречал.
Подняв шкатулку, он тщательно осмотрел ее. На одной из сторон виднелась еле заметная трещина, которую он потер пальцем.
— Конструкция и роспись аналогичны изделиям, известным как дамасская керамика, — сказал он. — Форма и рисунок идентичны тем, которые делали в мастерских города Изник, или Никеи, как этот город назывался при греках.
Аккуратно сняв крышку, Руппе вытащил из шкатулки корону.
— О боже, — только и сказала Лорен, пододвигаясь ближе, чтобы рассмотреть ее.
На Руппе предмет произвел не меньшее впечатление.
— Да, такое не каждый день встретишь, — сказал он, внимательно разглядывая корону в свете настольной лампы. Взяв в руку зубочистку, он принялся счищать песчаные отложения.
— Если осторожно ее почистить, засияет, как новенькая, — сказал он, продолжая разглядывать корону, и вдруг сдвинул лохматые брови. — Странно…
— Что? — спросила Лорен.
— На внутренней стороне ободка надпись. Я разобрал всего несколько букв, но это, судя по всему, латынь.
— Да, не слишком-то логично.
— Вот именно, — согласился Руппе. — Но думаю, после должной обработки мы сможем разобрать всю надпись и выясним, откуда она взялась.
— Я знал, что мы не зря туда ныряли, — сказал Питт.
— Похоже, этот твой затонувший корабль хранит не одну загадку, — ответил Руппе.
Лорен устало поглядела на корону и едва сдержала зевок.
— Боюсь, что слишком задержал вас, — сказал Руппе, заметив ее состояние. Убрал корону в стенной сейф, а копилку, монеты и керамическую шкатулку поставил в прозрачный пластиковый резервуар, заполненный водой.
— Как только вернусь из Рима, сразу же изучу их со всей тщательностью вместе с моими помощниками, — добавил он.
— Надеюсь, это позволит нам узнать, откуда на затонувшем оттоманском корабле взялась золотая корона с надписью на латыни, — сказал Питт.
— Может, этого мы и не узнаем, но мне очень интересно, что там есть еще, — ответил Руппе. — Как ни странно, но в Средиземном море найдено не так уж и много затонувших кораблей того времени.
— Если ты известишь о находке турецкие власти, мы сможем оказать им посильную помощь в исследованиях, — сказал Питт, отдавая Руппе морскую карту, на которой красным крестиком было помечено место находки. — Правда, это очень близко к Хиосу, так что греки наверняка тоже захотят сказать свое слово.
— Позвоню завтра же утром, — ответил Руппе. — Есть ли хоть какая-то возможность, что ты начнешь первоначальные исследования сам, со своего судна?
Питт улыбнулся.
— Мне очень хочется выяснить, что же такое мы нашли. Можем задержать исследовательские работы на день-два. У нас на борту есть археолог, который сможет руководить работами.
— Вот и прекрасно. У меня с турецким Министерством культуры хорошие отношения, и там будут рады, узнав, что находка попала в хорошие руки.