Из архива вышла улыбающаяся Венди, подняла указательный палец: секундочку! — и уселась за компьютер. Постучав пять минут по клавишам, девушка объявила:
— Смотрите!
Сельма защелкала пультом. На экране появился новый график:
Март 1866 г.: «Шенандоа» продан султану Занзибара.
Ноябрь 1866 г.: «Шенандоа» прибывает на Занзибар, судно переименовано в «Эль-Маджиди».
Ноябрь 1866 — октябрь 1870 г.: большую часть времени «Эль-Маджиди» стоит на якоре, изредка выходя в море по торговым делам.
Октябрь 1870 г.: умирает первый султан. К власти приходит брат.
Октябрь 1870 — апрель 1872 г.: «Эль-Маджиди» предположительно стоит на якоре.
Апрель 1872 г.: пострадавший от урагана «Эль-Маджиди» отправлен в Бомбей на ремонт.
Июль 1872 г.: по имеющимся сообщениям, «Эль-Маджиди» тонет по пути к Занзибару.
Июль 1872 — ноябрь 1879 г.: шесть лет простоя. Местоположение неизвестно.
Ноябрь 1879 г.: по имеющимся сообщениям, «Эль-Маджиди» тонет у острова Сокотра по пути в Бомбей.
— Итак, два вроде бы заслуживающих доверия свидетельства о гибели корабля, которые друг другу противоречат, — заговорил Сэм, — и шестилетний промежуток времени, покрытый мраком неизвестности.
— Сельма, с какой даты начинается отсчет в журнале Блэйлока?
— Насколько удалось выяснить, начинается он с августа тысяча восемьсот семьдесят второго года, примерно через пять месяцев после переезда Блэйлока в Африку. Через месяц после первого сообщения о гибели «Эль-Маджиди», когда пошел отсчет загадочных шести лет, — если сравнивать со шкалой.
— Шесть лет… — задумалась Реми. — Где же был корабль все это время?
Мехико, Мексика
В полутора тысячах миль к югу от Калифорнии, в приемной президента Гарсы в ожидании вызова уже целый час томился Итцли Ривера.
Девушка-секретарь — чуть за двадцать, с наивным взглядом и изящной, как песочные часы, фигурой — что-то печатала двумя пальцами на компьютере, неуверенно шаря по клавиатуре в поисках нужной буквы. Лицо ее выражало крайнюю озадаченность. «Можно подумать, заполняет последние клетки судоку высшего уровня сложности», — пронеслась в голове Риверы раздраженная мысль. Девушку выбрали на эту должность явно не по профессиональным навыкам.
От нечего делать он вдруг задумался, не приказал ли и ей Гарса взять индейское имя. Интересно, какое? Ответ он получил в тот же миг, как по заказу: из интеркома раздался голос Гарсы:
— Чалчиуитль, проводи ко мне сеньора Риверу.
— Хорошо, господин президент.
Чалчиуитль с улыбкой указала невероятно длинным ногтем на дверь:
— Можете…
— Я слышал, спасибо.
Ривера прошел по ковру к двустворчатым дверям и, войдя в кабинет, плотно их за собой закрыл. У стола президента он встал практически по стойке «смирно».
— Садись, — велел Гарса.
Агент повиновался.
— Я как раз читал твой рапорт, — медленно проговорил президент. — Хочешь что-нибудь добавить?
— Нет.
— Я подытожу, если не возражаешь?..
— Пожалуйста.
— Итцли, вопрос был риторический. После того, как эти кладоискатели… эти Фарго… несколько дней водили вас за нос… ты наконец добываешь колокол, перевозишь его на остров к Окафору — и его у вас крадут!
Ривера кивнул.
— Они похитили не только колокол, но и вертолет Окафора. «Еврокоптер» ценой четыре миллиона долларов!
— Еще я потерял человека. Нотчли упал с вертолета и сломал шею.
Президент Гарса пренебрежительно отмахнулся.
— Ты даже не объяснил толком, как Фарго вообще умудрились добраться до вертолета! Может, расскажешь подробнее? Где ты был в это время?
Сглотнув слюну, Ривера нервно сдвинулся на край кресла.
— Я… потерял сознание.
— Что?
— Тот человек, Сэм Фарго, напал на меня, на яхте. Застал врасплох. Он, очевидно, занимается боевыми искусствами.
— Очевидно, — Гарса развернулся в кресле к окну, с минуту побарабанил кончиками пальцев по крышке стола. — Скорее всего, Фарго не угомонятся. Это может обернуться в нашу пользу. Если они действительно так умны, как кажется, то наверняка отправятся хотя бы в одно из известных нам мест.
— Согласен.
— У тебя есть нужные контакты. Свяжись с сотрудниками иммиграционной службы, служащими аэропортов… Да с кем угодно, кто предупредит нас о появлении Фарго.
— Будет сделано. Начну с Антананариву. Еще что-нибудь?
Гарса смерил прислужника тяжелым взглядом.
— В смысле, наказание за провал?
— Да.
Президент тихо, безрадостно засмеялся.
— Итцли, а ты чего ожидаешь? Как в кино? Что я внезапно пальну тебе в лоб из револьвера с перламутровой рукоятью? Или распахну люк у тебя под ногами?
Ривера изобразил улыбку.
Лицо Гарсы стало бесстрастным.
— На данный момент ты все равно лучший в своем деле. Лучший из тех, кто есть в моем распоряжении. Докажи, что я не напрасно в тебя верю. В идеале Сэм и Реми Фарго должны умереть.
— Будет исполнено, господин президент. Спасибо.
— И еще. Нужно организовать похороны…
— Нотчли, — сказал Ривера. — Да, я…
— Нет-нет, другого — Яотля. Сегодня утром они с женой, по-видимому, разбились в автокатастрофе.
По спине агента побежали мурашки.
— Что?!
— Печально, не правда ли? Не справился с управлением, и машина сорвалась со скалы. Оба мгновенно погибли.
— У них же пятилетний ребенок…
Гарса поджал губы, как будто задумавшись.
— Ах, девочка? С ней все в порядке. Она в это время была в школе. Наверное, ей придется подобрать новую семью. Займешься?
— Да, господин президент.
Библиотека Конгресса,
Вашингтон, округ Колумбия
С «американским периодом» жизни Уинстона Блэйлока их познакомила давняя приятельница Сельмы, Джулианн Северсон, которая после увольнения Вондраш возглавила в Библиотеке Конгресса отдел редких книг и специальных собраний.
Северсон встретила Сэма и Реми у служебного входа здания Джефферсона на Второй улице. Входящие в библиотечный комплекс здание Адамса и здание Мэдисона располагались соответственно кварталом восточнее и кварталом южнее.
Обменявшись с Фарго рукопожатиями, Джулианн сказала: