«Ты хотел увидеть что-нибудь мертвое, ну так гляди теперь! Ничего особенного, верно? Смерть приходит ко всем нам, хотим мы того или нет. К тебе тоже. Гляди хорошенько, потому что это то, к чему все приходят. Все мы в конце становимся всего лишь мертвой плотью».

После этого посещения тебя годами мучили кошмары. Стоило тебе поглядеть на свою руку, увидеть кости и связки под тонкой кожей, как тебя бросало в холодный пот. Стоило поглядеть на людей вокруг, и ты снова видел те ряды бледных тел. Иногда, глядя на себя в зеркало, ты представлял себя одним из них.

Трупом.

Ты вырос, преследуемый этим знанием. А потом, когда тебе исполнилось семнадцать, ты посмотрел в глаза умирающей женщины, когда жизнь — свет — покидала их.

И тогда ты осознал, что ты не только кусок плоти.

Это было откровением, но с годами становилось все труднее поддерживать твою веру. Ты старался найти доказательство, но каждое очередное разочарование лишь ее подрывало. И после всех этих трудов и планов, после стольких рисков, сегодняшняя неудача едва тебя не доконала.

Вытерев глаза, ты пошел к кухонному столу, где лежала практически разобранная «лейка». Ты начал ее чистить, но даже это удовольствие обратилось в прах. Ты плюхнулся на стул и оглядел детали фотоаппарата. Апатично взял линзу и повертел в руке.

Идея возникла внезапно.

А когда она окончательно сформировалась, в тебе начало расти возбуждение. Как же ты просмотрел нечто столь очевидное? Вот же оно, прямо у тебя перед носом! Тебе не следовало забывать, что у тебя есть высшая цель. Ты упустил из виду действительно важное, позволил себе отвлечься. Либерман — это тупик, но необходимый.

Потому что, не будь его, ты, возможно, и не понял бы, какая редкая возможность тебе подвернулась.

Прикидывая, что тебе предстоит сделать, ты снова ощутил себя сильным и могучим. Ты чувствовал, что это то самое, искомое. Все, ради чего ты работал, ради чего терпел провал за провалом, все это было не просто так. Судьба бросила к твоим ногам умирающую женщину, и вот теперь судьба снова вмешалась.

Насвистывая что-то себе под нос, ты начал снимать униформу. Ты проносил ее всю ночь. Отдавать в прачечную уже некогда, но можно ее сполоснуть и выгладить.

Тебе нужно будет выглядеть наилучшим образом.

14

Когда я приехал в морг, в приемной дежурил тот толстяк.

— Слыхали о докторе Либермане? — спросил он. Писклявый голос жутко контрастировал с его внушительными габаритами. Он явно огорчился, когда я ответил, что знаю, и покачал головой, отчего его тройной подбородок заколыхался как желе.

— Жалость-то какая. Надеюсь, он в порядке.

Я просто кивнул, вставил карточку в замок и прошел внутрь.

Переодеваться в хирургический костюм я не потрудился, поскольку не знал, останусь тут или нет.

Пол находился в том зале для аутопсии, где работал Том. Он пересматривал содержимое какой-то открытой папки, лежащей на столе, но при моем появлении поднял голову.

— Как он?

— Все так же.

Пол указал на бумаги в папке. Яркое флуоресцентное освещение подчеркивало черные круги у него под глазами, отчего его усталый вил становился более очевидным.

— Я просматривал заметки Тома. Кое-что я уже знаю, но было бы здорово, если бы ты немного ввел меня в курс дела для ускорения процесса.

Пол молча выслушал мой рассказ о том, что найденные на кладбище останки практически наверняка принадлежат Уиллису Декстеру, а эксгумированное из могилы Декстера тело — скорее всего мелкий воришка Ной Харпер. Я описал розовые зубы, обнаруженные как у Харпера, так и у Терри Лумиса, покойника, найденного в коттедже в горах, и отметил, что этот факт противоречит большой кровопотере и ранам, имеющимся на теле последнего. Когда я сообщил ему, что подъязычные кости обеих жертв целы и пока что на костях следов ножевых порезов не обнаружено, Пол устало ухмыльнулся.

— Тут либо — либо. Причиной смерти может быть удушение или ножевое ранение, но никак не оба. Нам остается только надеяться, что удастся обнаружить веские доказательства того или другого. — Пол некоторое время смотрел на папку, затем встрепенулся. — Ну так что, ты готов продолжать?

Именно это я прежде и хотел услышать, но в сложившихся обстоятельствах радости как-то не испытал.

— Да, но не хочу стать причиной очередных трений. Может, лучше кто-нибудь другой этим займется?

Пол захлопнул папку.

— Я не прошу тебя быть вежливым. Пока Том в больнице, на факультете образуется нехватка кадров. Я сделаю тут все, что смогу, но несколько следующих дней будут довольно насыщенными. Откровенно говоря, нам понадобится помощь, и мне кажется глупым не использовать тебя, тем более что ты участвуешь в этом с самого начала.

— А что скажет Гарднер?

— Это не ему решать. Тут морг, а не место преступления. Если он хочет, чтобы мы ему помогали, то я ясно дал ему понять: либо он доверяется нашему решению, либо обращается куда-нибудь в другое место. А он вовсе не готов к этому, особенно теперь, когда он потерял Тома вскоре после того, как прямо из-под носа БРТ утащили Ирвинга.

При этом напоминании я ощутил укол вины. Из-за инфаркта Тома я начисто позабыл о профайлере.

— А Хикс? — спросил я.

Лицо Пола окаменело.

— Хикс может убираться к дьяволу.

Было совершенно ясно, что он не в том настроении, чтобы идти на уступки. Патологоанатом с Гарднером скоро выяснят, что с ним куда труднее работать, чем с Томом, подумал я.

— Хорошо. Мне продолжить собирать скелет эксгумированных останков?

— Оставь их пока. Гарднер желает получить подтверждение, принадлежат ли найденные в кладбищенском лесу кости Уиллису Декстеру или нет. Саммер уже начала их распаковывать, так что сейчас это приоритетная задача.

Я собрался было уходить, но тут вспомнил, о чем хотел спросить.

— Мэри сказала, что Том пытался мне что-то сообщить. Она говорит, прозвучало что-то вроде «испанский». Это тебе ни о чем не говорит?

— Испанский? — недоуменно переспросил Пол. — Ровным счетом ничего.

Я пошел переодеваться. Полу нужно было идти на экстренное заседание факультета, но он сказал, что вернется, как только сможет. Саммер уже находилась в зале для аутопсии, куда поместили останки со «Стиплхилл», и вынимала из коробок последние пакетики с уликами.

Почему-то я не удивился, обнаружив, что ей помогает Кайл.

Поглощенные беседой, они не заметили моего появления.

— Привет! — поздоровался я.

Саммер, вскрикнув, резко обернулась, едва не выронив пакет, который только что достала из коробки.

— Боже! — выдохнула она, облегченно обмякнув при виде меня.