Виктория пошла прямо к дежурному офицеру, чтобы сообщить о приезде. Пейджер Энди чирикнул. Она узнала номер. Вчера вечером Гас дал ей свой номер телефона.
– Мы немного рано, – сказала Энди Виктории. – Я хочу ответить на звонок.
– Конечно. Давайте.
– Спасибо. – Энди подошла к телефону-автомату и набрала номер. Она крепко прижала трубку к уху и прикрыла рукой динамик, чтобы отгородиться от шума.
– Гас? – сказала она. – Это Энди Хеннинг. Вы посылали сообщение?
– Почему я должен читать о серийном убийце в газете?
У нее упало сердце. С самого утра она беспокоилась о реакции Виктории. Только это оказались пустяки по сравнению с тем, что она почувствовала, услышав голос Гаса.
– Мне жаль, что так случилось.
– Жаль, что произошла утечка? Или жаль, что моя жена погибла?
– Никто не говорит, что ваша жена погибла. «Парная теория» – это просто… теория.
– Почему вы не рассказали мне вчера вечером?
– Потому что это только предположение. Непродуманное.
– Не настолько непродуманное, чтобы попасть на первую полосу.
– Поверьте, я удивилась не меньше вашего, когда увидела это в газете.
– Простите?
– У меня и в мыслях не было, что эта теория попадет в газеты.
Гас хмыкнул:
– Это обнадеживает. Похоже, у вас действительно все под контролем.
– Просто… – Энди замялась. Казалось, чем больше сейчас она скажет ему, тем глубже выроет себе яму. – Мне нужно время, чтобы объяснить. А сейчас времени нет.
– Что именно объяснить, с вашего позволения? Я по-прежнему не понимаю, почему ФБР вообще участвует в этом. Я не специалист по уголовному праву, и все же обычно убийство не считается федеральным преступлением. Вы полагаете, Бет похитили и увезли в другой штат? Поэтому ФБР привлечено?
– Нет. ФБР привлечено для поддержки местных правоохранительных органов.
– Что это означает?
– Вы действительно хотите знать?
– Моя жена пропала. Я имею право знать.
С этим не поспоришь. А несколько подробностей, возможно, помогут успокоить его. Энди оглянулась. Виктория ждала.
– Мне надо торопиться, – сказала Энди в трубку. – Сегодня утром прибыл агент из отдела поддержки расследований. Мы сейчас встречаемся с местными спецами по убийствам.
– Для чего?
– Во-первых, попробуем определить, есть ли у нас вообще серийный убийца.
– Что потом?
– Если решим, что есть, то, вероятно, примем меры для организации межведомственной оперативной группы.
– Возглавляемой ФБР?
– Не совсем. К работе может быть привлечено множество организаций. Ведь при расследовании все происходит не так, как показывают по телевизору. ФБР не руководит следствием. Это дело местных органов правопорядка. Мы помогаем в организации розыска и следим, чтобы местные органы правопорядка получали всю необходимую помощь: анализ преступления, формулировку стратегии расследования, координацию технических и судебных средств, использование аналитических групп ФБР или наших лабораторий. Еще наши эксперты просмотрят улики, чтобы составить психологический портрет убийцы. Это поможет полиции в расследовании, поможет сосредоточиться на определенных типах людей. Мы подсказываем им, кого искать, когда они этого не понимают.
– Так кого же вы ищете?
– Портрета еще нет. На это нужно время.
– Эти портреты… По ним вы многое можете сказать об убийце, верно?
– Да, они бывают довольно подробны. – Энди снова покосилась на Викторию. Та расхаживала по коридору. – Простите, Гас. Мне действительно надо идти.
– Подождите минуточку. Меня особенно интересует один момент…
– Какой?
– А есть ли способ выяснить по этому портрету, оставляет ли убийца свои жертвы в живых? В смысле, какое-то время.
– Я уже говорила: у нас еще нет портрета.
– Я прошу вас. – В голосе Гаса звучало отчаяние. – Мне нужно знать хоть что-то. Хотя бы что-то, понимаете? Если это серийный убийца и если Бет в его руках… сколько у нас еще времени?
– Хотелось бы мне знать. Пока просто невозможно что-то сказать наверняка.
– Но должны же вы знать хоть приблизительно!
– Гадание непродуктивно.
– Тогда, черт побери, дайте мне факты. У вас три жертвы. Сколько примерно прошло времени с тех пор, как эти люди пропали, до смерти?
– Мы ничего не знаем о женщине. Ее до сих пор не опознали, и поэтому неизвестно, сколько времени прошло от исчезновения до смерти.
– А мужчины?
Энди заколебалась, опасаясь выводов, к которым может прийти Гас.
– Место преступления было местом смерти.
– Говорите, пожалуйста, по-английски.
– Оба мужчины были убиты у себя дома. Преступник никуда не увозил жертвы, прежде чем прикончить их. Насколько мы можем сказать, он убил их прямо там, где застал. Напал из засады.
– Значит, вы считаете…
– Пока мы ничего не считаем.
– Вы считаете, что для Бет уже слишком поздно, да?
– Для нас важно действовать быстро. В любом случае.
– Вы списали ее со счета.
– Это не так.
– Я слышу по голосу. Вы думаете о следующей жертве. Бет – это уже статистика.
– Нет, – резко ответила Энди. – Если бы вы знали людей, которые занимаются этой работой, то никогда бы так не сказали. Вы бы знали, что они не забывают о жертвах. Никогда.
– Значит, Бет все-таки жертва.
– Я этого не говорила.
– Вы так считаете. Сами только что это сказали.
– Вы искажаете мои слова. Перестаньте вести себя как юрист.
– А как еще мне вести себя?
– Как интеллигентный, разумный человек, каким, уверена, вы и являетесь. Пожалуйста, Гас. Я на вашей стороне.
– Ладно. Если хотите, чтобы я вел себя разумно, я буду разумным. Только ответьте еще на один вопрос.
– Какой?
– Как должна вести себя моя шестилетняя дочь?
Энди молчала.
– Позвоните мне, когда ваша межведомственная оперативная группа вычислит это.
В трубке раздался щелчок. Да Энди и все равно нечего было сказать.
Первая встреча руководителей оперативной группы происходила в полицейском управлении Сиэтла. Длинный прямоугольный стол оказался слишком велик для комнаты без окон, поэтому было невозможно двинуться, если кто-то не встанет, чтобы дать другому пройти. В углу торчало поникшее бурое растение. На стене висела подробная карта округа Кинг. Места двух убийств отметили синими булавочными головками. Красная булавка маркировала место, где обнаружили третье тело, поскольку действительное место убийства известно не было. На столе, как главное украшение, аккуратно лежали три разбухшие папки.