– Это судно особой конструкции для передвижения в ледяных полях.

– Нет, я имею в виду острый металлический штырь, которым разбивают кубики льда из холодильника.

– И что с этим ледоколом? – спросил Мейсон.

– Это орудие убийства, – сообщил Краудер.

– Убийства? – удивился Мейсон. – Я считал, что Девитт умер от передозировки наркотика.

– Вплоть до последнего времени все думали так, но оказывается, окружной прокурор припрятал в кармане козырного туза. По всей вероятности, Девитта усыпили наркотиком, добавленным в виски, потом кто-то взял ледокол и вонзил ему в голову. Этого убийце показалось мало. Чтобы быть абсолютно уверенным в смерти Монтроза Девитта, он нанес ему еще пару ударов в область сердца. Однако удары в сердце уже не вызвали никакого кровотечения. Это доказывает, что человек был мертв до того, как ледокол пустили в ход. Раны на теле были настолько неприметны, что их просто не заметили бы, если бы Маршалл не потребовал произвести вскрытие. Он позвонил в Лос-Анджелес и вызвал оттуда одного из самых лучших патологоанатомов, чтобы тот проводил вскрытие.

– Да, – заметил Мейсон, – это несколько усложняет дело.

– Я вам скажу еще кое-что, – сказал Краудер. – Они обнаружили орудие убийства в машине миссис Элмор!

– Что? – воскликнул Мейсон.

– Он был засунут под коврик в багажнике. Более того, ледокол взят из номера шестнадцать мотеля «Палм Корт», который занимала миссис Элмор.

– Как они могут утверждать, что ледокол взят именно из этого номера? – спросил Мейсон.

– В каждом номере имеется свой штопор и ледокол. На деревянных ручках выгравированы номера, которые никто даже не заметит, если не будет специально всматриваться. Таким образом горничные имеют возможность следить за тем, чтобы в каждом номере был свой штопор и ледокол. Я думаю, особой нужды в таких номерах нет, просто у администрации мотеля имеется приспособление для гравировки.

– Значит, вот что у Маршалла было в запасе! – вздохнул Мейсон.

– Да, он держал эти данные при себе, а теперь требует немедленного слушания дела. Возможно, мне удастся уговорить доктора Кеттла настоять на отсрочке…

– Нет, нет, никаких отсрочек! – решительно заявил Мейсон. – Пусть Маршалл добивается своего. – Он немного подумал и добавил: – Я хочу, чтобы вы произвели впечатление не слишком сведущего и не вполне разбирающегося в деле юриста. Пусть Маршалл назначает предварительное слушание дела, когда только пожелает.

– Подзащитная имеет право на отсрочку, – заметил Краудер.

– Конечно, – согласился Мейсон. – Но пусть Маршалл считает, что вы не знаете своих прав. Как видите, по моей милости о вас будут не слишком высокого мнения, но я даю вам слово, что позднее все поставлю на свои места.

– Это не так уж и важно, – сказал Краудер. – У вас есть линия защиты?

– Пока нет, – ответил Мейсон. – Но я поймал Болдуина Маршалла на нечестной игре. Я имею возможность уличить его в подкупе свидетеля.

– Подкуп свидетеля! – воскликнул Краудер.

– Не удивляйтесь, такое случалось и раньше. Болдуин Маршалл воображает, что сейчас он обвел всех нас вокруг пальца, и наша главная задача – не спугнуть его. Пусть назначает дату предварительного разбирательства. Вам только придется позвонить мне и согласовать это с моим расписанием, и мы в случае необходимости таким образом выиграем немного времени. Я не хочу, чтобы предварительное следствие произошло раньше, чем через сутки, но, с другой стороны, не желаю просить официальной отсрочки на основании отсутствия свидетеля защиты или конституционных прав обвиняемой.

– Вы хотите позволить ему лишить ее конституционных прав? – поразился Краудер. – Но это ведь ничего не даст, если в суде ее представляет адвокат, не так ли?

– Конечно, в суде ее будет представлять адвокат, и мы не собираемся строить ее защиту на технических аспектах и на ссылках на конституционное право. Просто я хочу, чтобы Болдуин Маршалл успел покончить с газетными интервью, а после этого я окачу его ледяным душем, доказав в суде, что он подкупил своего свидетеля. В моих интересах устроить так, чтобы у него пока не слишком болела голова.

– Я понял вас, – согласился Краудер.

– Думаю, Дункан, я поручу вам доставить эти доказательства, что сразу же выведет вас в ведущие актеры в спектакле, в то время как заседание будет проходить, так сказать, на местном уровне.

– Вы меня заинтриговали, мистер Мейсон. Кстати, Линда Кэлхаун ужасно беспокоится из-за Летти. Что вы с ним сделали?

– Я?.. Ровным счетом ничего.

– А Линда думает, это ваша работа. По ее мнению, вы посадили его в автобус, идущий в Бостон.

– Ничего подобного я не делал, – сухо сказал Мейсон.

– Где же он в таком случае?

– Разве он не дал Линде знать о себе?

– Нет.

– Странно.

– Конечно, потому что, насколько я понимаю, он снова должен был потребовать у нее денег.

– Вне всякого сомнения, этот Летти – обманщик и вымогатель. Линда Кэлхаун отправила ему телеграфом тридцать долларов, я дал двадцать в Юме. Ему нужно было купить на них бензин и заплатить за комнату в отеле… Что ж, по всей вероятности, он быстро даст о себе знать.

Мейсон весело подмигнул Полу Дрейку.

– Хорошо, что-нибудь еще? – спросил Краудер.

– Только то, – сказал Мейсон, – что мы выезжаем в Эль-Сентро. Обороняйте крепость до нашего прибытия.

Глава 13

Линда Кэлхаун и Дункан Краудер встречали Мейсона, Деллу Стрит и Пола Дрейка в аэропорту.

– Приветствую вас! – поздоровался Краудер. – Я отбивался от репортеров, которые, узнав, что предварительное слушание назначено на завтрашнее утро, непостижимым образом учуяли ваш прилет и потребовали немедленного интервью.

– Почему бы и нет? – спросил Мейсон.

– Вы ничего не имеете против разговора с репортерами?

– Конечно.

– Я не знал. Я решил, что для начала сам должен переговорить с вами. Этот Маршалл трюкач еще тот… Надо признать, что некоторые его трюки очень умны.

– В этом я не сомневаюсь, – сказал Мейсон.

– Мистер Мейсон, я бы хотела узнать, что случилось с Джорджем Летти? – спросила Линда Кэлхаун.

– Разве с ним что-то случилось? – спросил Мейсон.

– Не знаю, но думаю, что да.