— Что бы ты ни говорил, Мортон, — возразил он, — мы все-таки имеем дело со страной с огромной территорией и населением под полтора миллиарда. Это необъятный рынок для американских товаров. Согласен, на моей совести много грехов, но совершал я их, руководствуясь, в первую очередь, интересами страны.
— Ты опять сам себя обманываешь, мой мальчик, — покачал головой Лэрд. — Никакие государственные интересы не могут оправдать твоей преступной — да-да, преступной, и не смотри на меня так! — снисходительности к проникновению китайцев буквально во все сферы нашей политики и экономики. В последнем совместном докладе ЦРУ — ФБР поименно указано более сотни китайских агентов только в правительственных организациях — от НАСА до Пентагона. А некоторые даже занимают ключевые посты на высоком уровне в Конгрессе и министерствах торговли и внутренних дел. А теперь ответь, хоть один из них арестован? Осужден? Выслан из страны?
— Прекрати, Мортон! — взмолился президент. — Да, я сознательно не дал хода этому рапорту, потому что не усматриваю в деятельности этих людей непосредственной угрозы национальной безопасности. Прошли те времена, когда китайцы фанатично охотились за нашими военными тайнами и ядерными технологиями. Сейчас они присмирели.
— Присмирели? — недоверчиво прищурился Лэрд. — А может, поумнели? Разведчики всего мира давно сменили приоритеты в пользу политического и экономического шпионажа, и тут наши китайские друзья, смею тебя уверить, на первых ролях. Сегодня они оказывают колоссальное влияние на нашу торговую политику и трудятся день и ночь, как муравьи, чтобы расширить его и обернуть к собственной выгоде. Они уже перегнали Японию по объему товарооборота с нами, а некоторые эксперты прогнозируют, что Китай может реально — и значительно! — перегнать США по совокупному валовому продукту еще до истечения твоего второго президентского срока, если, конечно, тебе удастся так долго усидеть в этом офисе.
— Не вижу в этом ничего страшного, — пожал плечами Уоллес — Даже если они перегонят нас по ВВП, на душу населения у них все равно будет приходиться в пять-шесть раз меньше, чем в Штатах или Европе.
— Не тешь себя иллюзиями, Дин, — предостерег Лэрд. — Пора бы уже проснуться и взглянуть на вещи трезво и непредвзято. Профицит бюджета в сорок пять миллиардов позволяет китайцам инвестировать огромные деньги не только в их растущую, как на дрожжах, экономику и модернизацию армии, но и в такую прибыльную сферу, как международная контрабанда.
— Да что за муха тебя укусила, Мортон?! — рассердился президент. — Раньше ты никогда не говорил со мной в таком тоне. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, чем это может кончиться?
Лэрд молча поднялся, приблизился к столу и встал перед ним, выпрямившись во весь свой немалый рост. Глаза его, влажные и печальные, как у несправедливо обиженного пса, с немым укором смотрели в упор на хозяина Белого дома — бывшего студента, бывшего единомышленника, бывшего соратника, бывшего друга, все-таки переступившего ту черту, из-за которой нет возврата. И вытаскивать его оттуда Мортон Лэрд больше не собирался. Он слишком устал, незаметно и ненавязчиво исправляя промахи Уоллеса на его пути к президентскому креслу — так искусно, что тот часто не догадывался, кому обязан очередным успехом. Но время намеков и полунамеков кончилось. Пришла пора для откровенности.
— Полностью отдаю, сэр, — ответил он подчеркнуто официально, как бы давая понять, что дружеская беседа далее неуместна. — И пока я еще занимаю пост главы вашей администрации, я считаю своим долгом открыто высказать все наболевшее по поводу проводимой вами политики. Сегодня я окончательно убедился, что вы, сэр, предали и продали свою страну в угоду сиюминутным и конъюнктурным политическим соображениям. Вы должны помнить, как настойчиво я возражал против вашего решения вновь предоставить КНР статус наибольшего благоприятствования, ну а я прекрасно помню, как вы сетовали — наедине со мной! — что подписание такого документа сводит на нет многолетние усилия международных организаций, борющихся за соблюдение прав человека в коммунистическом Китае.
— Мое решение позволило значительно увеличить количество рабочих мест здесь! — Уоллес тоже поднялся из-за стола. На лбу его выступила испарина, мясистое лицо побагровело от гнева.
— И значительно увеличить ваш рейтинг, — спокойно парировал Лэрд. — Но снижение безработицы — тоже фикция, и вы это знаете. Статистика — вещь упрямая. За последние пятнадцать лет потеряли работу более восьмисот тысяч коренных американцев, вытесненных со своих рабочих мест китайскими иммигрантами — в том числе иммигрантами нелегальными, которым можно платить гроши и заставлять пахать по шестнадцать часов в день, не опасаясь, что они побегут жаловаться в профсоюз.
— Вы играете с огнем, Мортон! — угрожающе процедил сквозь зубы президент. — Я больше не желаю выслушивать ваши голословные бредни. Я не сделал ничего такого, что не пошло бы на пользу и во благо американского народа.
Бывший университетский профессор политологии неторопливо снял очки, достал носовой платок, аккуратно протер линзы, промокнул тем же платком уголки глаз и вытер лоб. Вернул очки и платок на прежнее место и укоризненно покачал головой.
— Я слишком хорошо изучил вас, мистер президент, чтобы не уловить разницу между тем, когда вы говорите правду и когда ее искажаете. Сознательно или бессознательно — это уже не так важно.
— Вы смеете обвинять меня во лжи?! — взорвался Уоллес.
— Смею, — невозмутимо подтвердил Лэрд. — Но вы не только лжец, но еще и изменник родины. Можете продолжать в том же духе, а с меня хватит. Мое прошение об отставке ляжет на ваш стол в течение часа. Прощайте, мистер президент. Не думаю, что мы с вами еще увидимся. Я покидаю столицу и в ближайшие несколько лет возвращаться в Вашингтон не намерен. Не хочу оказаться поблизости, когда проклюнутся отложенные и насиженные вами яйца.
С этими словами Мортон Лэрд повернулся и в последний раз в своей жизни переступил порог Овального кабинета. Он сдержал обещание и вскоре уехал из Вашингтона вместе с женой. Хорошо зная злопамятный характер своего бывшего босса, отставной глава президентской администрации предусмотрительно не стал никого оповещать о своем отъезде. Просто в один прекрасный день его загородный дом опустел, а хозяева скрылись в неизвестном направлении. Ходили слухи, что Лэрд перебрался в Австралию, купил себе необитаемый островок близ Большого барьерного рифа, построил на нем бунгало и засел за мемуары.
* * *
Цунь Сю, личная секретарша Шэнь Циня, сидела за компьютером в салоне огромного бронированного автобуса, служившего магнату мобильной штаб-квартирой, когда передняя дверь бесшумно раздвинулась, и в проеме показалась знакомая фигура-Девушка с первого взгляда поняла, что последняя встреча с президентом США прошла не так гладко, как предыдущие. Ни слова не говоря, Шэнь плюхнулся в свое кресло за большим письменным столом, загроможденным телефонами, факсами и прочей офисной техникой, и уставился в пространство сумрачным взором. Цунь знала, что в таком состоянии господина беспокоить опасно, поэтому выждала несколько минут, прежде чем положить перед ним полдюжины шифровок, полученных за время его отсутствия. Над разработкой личного кода Шэня трудились лучшие шифровальщики мира, и расколоть его пока не удалось ни ЦРУ, ни ФБР, ни британской МИ-6, ни российским ГРУ и ФСБ, ни израильскому Моссаду. Пропустив первый листок через сканер шифровального устройства, он уже через несколько секунд получил читаемый текст.