Питье и еда на время взбодрили тело, но не дух. Уныние по-прежнему не сходило с лиц пассажиров плота. Раны, разъедаемые морской солью, и ушибы причиняли адскую боль. Безжалостное солнце палило как геенна огненная. Ночь принесла облегчение и прохладу, тем не менее на рассвете четверо осужденных и последний солдат канули в воду.
На пятнадцатый день в живых остались Скагс, три матроса и шестеро осужденных, в том числе Бетси Флетчер и Дорсетт. Подниматься на ноги они уже не могли: инстинкт самосохранения угасал. Хотя умершие подпитывали живых, отсутствие пресной воды и дикий зной лишали обитателей плота всякой надежды продержаться дольше пары суток.
И тут произошло событие, встрепенувшее путешественников. В небе появилась большая зеленовато-коричневая птица. Она сделала три круга над плотом и уселась на нок-рее передней мачты. Желтые глазки с черными бусинками зрачков уставились на людей, пребывавших в самом жалком виде. О чем думала птица, неизвестно, но каждого из страдальцев осенила мысль изловить ее и съесть.
— Это кто? — прохрипела Бетси.
— Кеа, — просипел в ответ Скагс. — У одного из моих офицеров когда-то был такой.
— Он что, из породы чаек? — поинтересовался Дорсетт.
— Нет, это разновидность попугаев, гнездится в Новой Зеландии и на близлежащих островах. Никогда не слышал, чтобы кеа летал над океаном…
Скагс с неимоверным трудом поднялся и обозрел окрестности.
— Земля! — радостно воскликнул он. — Земля к западу от нас.
Действительно, сильные порывы ветра подталкивали плот к острову, зеленеющему на расстоянии не более десяти миль. Все молча предались мечтаниям о скором спасении. Когда радостный шок прошел, все, стеная, встали на колени и начали молиться, чтобы плот прибило к берегу.
Прошел час, и Скагс убедился, что остров вырастает в размерах.
— Течение несет нас к нему, — ликующе сообщил капитан. — Это чудо, сущее чудо, черт побери!
— Вероятно, остров необитаемый, — предположил Дорсетт.
— Какая красота, — прошептала Бетси, глядя на благословенную сушу. — Надеюсь, там найдется пресная вода.
Нежданная возможность продолжить жизнь породила взрыв энергии. Люди занялись делом. Матросы под руководством Скагса поставили парус, а Дорсетт и другие осужденные, вырвав из палубы доски, лихорадочно заработали гребцами.
Попугай, словно показывая людям дорогу, покинул рею и полетел к острову.
Люди гребли как сумасшедшие, уверенные, что их страдания закончились. Ветер помогал им, раздувая парус. До спасения оставалось меньше трех миль.
Скагс назначил самого крепкого матроса впередсмотрящим. Когда парень забрался по вантам на мачту до нок-реи, Задира потребовал:
— Докладывай.
— Мы движемся прямо на коралловый риф, — сообщил матрос.
Скагс обернулся к Дорсетту и Бетси:
— Если не удастся найти протоку, прибой разобьет нас вдребезги.
Спустя тридцать минут парень на мачте подал голос:
— Вижу протоку в двухстах метрах по правому борту.
— Навались на руль! — скомандовал Скагс матросам. — Живо! — Затем обратился к осужденным: — Гребите так, будто за вамп черти гонятся.
Грохот воды, ударяющей по скалам, походил на артиллерийскую канонаду. Чем ближе было дно, тем пенистые волны вздымались выше. Надежда путешественников на счастливое завершение эпопеи начала таять, уступая место отчаянию.
Скагс, зажав под мышкой румпель, направлял плот к протоке. Матросы орудовали парусом. Осужденные из последних сил махали досками. Однако всего этого не хватало для того, чтобы как следует развернуть плот. Тогда Скагс велел гребцам собраться на одной стороне и дружно работать «веслами».
Плот с жуткой скоростью потащило вперед. Его то вздымало на гребень волны, то бросало в зыбучую яму. Двух мужчин-осужденных унес зеленовато-голубой водоворот.
Когда Дорсетту показалось, что рифа можно коснуться рукой, раздался жуткий треск. Это начали лопаться канаты, стягивавшие бревна. Обломки мачт, на которых держалась дощатая обшивка, заходили ходуном.
В протоке плот развалился. Пассажиры погрузились в воду.
Дорсетт, отфыркиваясь, вынырнул на поверхность, крепко держа Бетси за талию.
— Плавать умеешь? — прокашлял он.
Бетси отрицательно замотала головой.
Дорсетт поплыл к мачте, качавшейся на волнах всего футах в десяти от него. Быстро достигнув цели, он закинул руки Бетси на бревно. Сам повис рядом, тяжело дыша и стараясь унять бешеное сердцебиение. Передохнув минуту-другую, Дорсетт огляделся.
Скагс и два матроса сидели неподалеку на куске обшивки и отрывали доски, намереваясь употребить их в качестве весел. Мужчина и женщина из числа осужденных барахтались, уцепивших за разные деревяшки.
Дорсетт посмотрел на берег. Меньше чем в четверти мили приветливо искрился на солнце белый песок.
— Эй, на борту! — послышался радостный голос Скагса. — Джесс, Бетси, держитесь! Сейчас возьмем вас и остальных на абордаж и причалим к берегу.
Дорсетт в ответ махнул рукой и поцеловал Бетси в лоб.
— Детка, — сказал ласково, — постарайся не утопить меня. Еще полчаса — и мы ступим на твердую…
Закончить фразу ему помешал высокий плавник. Белая акула последовала за путниками в лагуну.
«Это нечестно!» — мысленно воскликнул Дорсетт. Вынести страдания, которые и вообразить-то трудно, только для того, чтобы очутиться во чреве прожорливой твари, было, по его разумению, проявлением несусветной подлости. Прижав к себе Бетси, Дорсетт со страхом и омерзением наблюдал за медленным приближением треугольного символа смерти.
И вновь случилось чудо.
Тихая лагуна вдруг превратилась в кипящий котел. В небо ударил водяной столб. Когда брызги разлетелись, Дорсетт увидел акулу, обвитую морским змеем. Кровожадное чудовище билось в диких конвульсиях, зубастая пасть щелкала как у взбесившейся собаки, пытаясь перекусить мощные кольца.
Скагс лучше, чем Дорсетт, разглядел змея. Он прикинул, что длина его шестьдесят — шестьдесят пять футов, толщина — как большая бочка для муки. Змей был похож на угря. Пасть наполняли короткие острые зубы. Гладкая кожа с одной стороны была темно-коричневой, почти черной, а с другой — белесой, цвета слоновой кости. Скагсу частенько доводилось слышать байки о морских змеях. Он всегда высмеивал рассказчиков, полагая, что у них разыгралось воображение под воздействием рома. Но сейчас ему было не до смеха. Битва гигантов внушала ужас.
Строение тела не позволяло акуле настолько изогнуться, чтобы достать змея. Она рухнула в воду и стремительно закружилась. Змей замкнул зубами жаберные щели. Акула присмирела, и оба монстра исчезли под водой. Местный палач уничтожил пришлого.