– Я делаю только то, что мне велели, – сказал он, изображая раздражение. – Так вы возьмете на себя этих пленников или нет?
Прежде чем она успела что-нибудь ответить, в руке Джордино появился большой пистолет. Одним молниеносным движением он вскользь ударил рукоятью по голове одного из охранников и обрушил ее на голову другого. Третий охранник сам убрал руки с винтовки, когда увидел, что зияющее дуло автоматического пистолета Джордино смотрит ему точно промеж глаз.
– Так гораздо лучше, – тихо проговорил Питт. Он обернулся к Джордино и улыбнулся: – Хорошая работа.
Джордино ответил слабой ухмылкой:
– Я тоже так думаю.
– Собери их оружие.
Рука женщины скрытно подбиралась к кобуре пистолета.
Питт сказал ей:
– На вашем месте я не стал бы этого делать.
Лицо охранницы превратилось в маску ярости, но ей хватило ума, чтобы признать поражение. Она подняла руки, и Джордино вынул из ее кобуры пистолет.
– Кто вы? – прошипела она.
– Меня почему-то все время об этом спрашивают, – ответил Питт. Он махнул рукой единственному оставшемуся стоять охраннику: – Снимай форму. Быстро!
Охранник быстро расстегнул молнию впереди на комбинезоне и вылез из него. Питт проделал то же самое со своим черным комбинезоном и тут же легко скользнул в синий, снятый с охранника.
– Ложитесь на крышу рядом с остальными, – приказал Питт женщине и полураздетому охраннику.
– Куда это ты собрался? – небрежно поинтересовался Джордино.
– Как все порядочные работники авиалиний, я ненавижу поднимать в воздух полупустую машину.
Джордино больше ни о чем не спрашивал, он уже понял, что у Питта на уме. Он встал перед пленниками так, чтобы те могли видеть, как дуло его автоматического пистолета описывает дугу и переходит от одной головы к другой. Он взглянул на Ловенхардтов и твердо сказал:
– Пора подняться на борт.
Два пожилых человека послушно и без жалоб забрались в вертолет, а Питт вновь шагнул к лифту. Через несколько секунд дверцы кабины закрылись, и он исчез.
* * *
По офисному пентхаусу на десятом этаже, чуть ниже вертолетной площадки на крыше, тянулась великолепная анфилада комнат. При взгляде на их отделку возникало впечатление, что по помещениям прошла приливная волна бледно-лилового цвета. На стыках высоченные куполообразные потолки тоже были выдержаны в бледно-лиловой гамме, а в центре украшены сценами странных религиозных ритуалов и танцев. Исполняли их женщины в свободных одеждах на фоне живописных лесов, таинственных озер и мифических горных пиков. Огромные ковры от стены до стены, в которых ноги утопали чуть ли не по лодыжку, тоже были бледно-лиловыми с золотом. Резная мебель из белого мрамора напоминала кресла-троны, которые часто можно видеть на классических греческих вазах. Для удобства на креслах лежали толстые и очень мягкие бледно-лиловые подушки. Люстры тоже переливались лиловым цветом, и хрустальные детали вокруг ламп имели тот же оттенок. Стены были отделаны все в той же универсальной гамме, но уже чудесным бархатом. Тяжелые шторы на высоких окнах и занавеси были сшиты из этого же материала. В целом же интерьер казался очень экзотическим – настоящим воплощением чувственной мечты. Он производил на неподготовленного зрителя гораздо более сильное впечатление, чем все, что тот мог вообразить заранее.
На длинной мраморной скамье, вольно раскинувшись на мягчайших подушках, сидели две женщины. Между ними стоял стеклянный столик изысканной формы, на нем ведерко со льдом и с бутылкой марочного шампанского с фирменной бледно-лиловой этикеткой. Одна из женщин была облачена в золотистое платье, вторая – в пурпурное. У обеих были совершенно одинаковые рыжие волосы, как будто обе они пользовались одной бутылочкой с краской, услугами одного парикмахера и стилиста. Если бы женщины не двигались, их можно было бы принять за часть общего декора.
Дама в пурпурном отхлебнула из высокого узкого бокала шампанское и произнесла голосом, лишенным всякого выражения:
– Все идет по графику. Десять миллионов установок «Мача» будут готовы для розничной продажи к первому снегопаду. После этого наши друзья в Китае запустят свои сборочные линии на полную мощность. К концу лета войдут в строй их новые заводы, и производство вырастет до двух миллионов установок в месяц.
– Готовы ли каналы распространения? – задала вопрос дама в золотом. Она была потрясающе красива.
– По всей Европе и северо-востоку Соединенных Штатов построены или взяты в аренду торговые склады. Они уже принимают товар с китайских торговых судов.
– Нам повезло, что Друантия сумела занять место своего отца и обеспечить наши потребности в платине. Мы отчаянно в ней нуждались.
– Без нее мы ни за что не смогли бы удовлетворить спрос.
– Ты приехала специально для того, чтобы открыть тоннели?
Дама в пурпурном кивнула.
– Наши ученые рассчитали дату, десятое сентября. По их оценкам, потребуется шестьдесят дней, чтобы температура Гольфстрима упала достаточно и вызвала в северных широтах сильные холода.
Дама в золотом улыбнулась и налила себе еще бокал шампанского.
– Значит, все готово.
Ее собеседница кивнула и подняла бокал:
– За тебя, Эпона! За женщину, которая скоро станет самой могущественной в истории человечества.
– И за тебя, Флидаис! Без тебя это было бы невозможно.
* * *
Питт справедливо предположил, что главные офисные апартаменты должны находиться на верхнем этаже, под самой крышей. Когда он вышел из лифта, то увидел пустые холлы и коридоры – секретари и клерки покинули здание несколько часов назад. В голубом комбинезоне охранника он без проблем прошел мимо двух других охранников. Те лишь мельком взглянули на него, когда он прошел в прихожую главных апартаментов. Оказалось, что в самих апартаментах охраны нет, и Питт очень осторожно толкнул дверь и тихонько вошел, а затем аккуратно прикрыл ее за собой. Он обернулся и застыл в изумлении при виде необычайного декора.
Он услышал в следующей комнате негромкие голоса и скользнул за бледно-лиловые гардины, которыми был задрапирован арочный проход. Гардины были собраны к стенам и удерживались на месте с помощью золотых шнуров. Сквозь щель между ними Питт увидел двух женщин, непринужденно раскинувшихся на широкой роскошной скамье. Он окинул взором нарочито пышную обстановку комнаты и решил, что по сравнению с ней даже самый шикарный бордель показался бы придорожной лачугой. Кроме двух женщин, в комнате никого не было. Питт шагнул вперед, вышел из-за драпировок и встал посередине дверного проема, невольно любуясь их красотой. Они тем временем продолжали спокойно беседовать, не оборачиваясь и не замечая, что в комнате появился посторонний.