Сэндекер обернулся к Ганну:
– Руди?
Ганн понимающе кивнул, взял камеру из рук Саммер и нажал на стене какую-то кнопку. Одна из стенных панелей поднялась, открыв большой цифровой телеэкран. Он подключил к нему камеру, взял в руки пульт и начал листать сделанные Дирком и Саммер снимки затонувшего храма.
Снимков было больше тридцати. Входная арка, ступени, ведущие внутрь помещения с каменным возвышением, напоминающим большое ложе. Котел с его содержимым в другом помещении.
По мере того как Ганн переходил от одной картинки к другой, Дирк и Саммер рассказывали. Когда на мониторе вспыхнуло последнее изображение, все некоторое время сидели молча.
Питт заговорил первым:
– Мне кажется, следует познакомить с этими материалами Джулиана Перлмуттера.
Ганн отнесся к предложению скептически.
– Джулиан не археолог.
– Это правда, но если у кого-то и есть теории относительно древних мореплавателей и навигаторов, относительно того, посещали они или нет этот берег океана три тысячи лет назад, так это у него.
– Стоит попробовать, – согласился Сэндекер. Он перевел взгляд на Дирка и Саммер. – Это ваш исследовательский проект на следующие две недели. Найдите ответы. Считайте это одновременно и отпуском. – Он крутнулся в своем большом кожаном кресле и оказался липом к лицу с Питтом и Джордино. – Теперь к вопросу о коричневой мути. На данный момент нам известно лишь, что она не имеет отношения ни к сине-зеленым, ни к диатомовым [15] водорослям. Она не является также каким-либо биотоксином, связанным с явлением «красной волны». Мы знаем, что ее относит в открытое море и что она оставляет за собой мертвую полосу. После этого ее подхватывает южное экваториальное течение и несет к Гольфстриму и берегам Флориды. Ученые-океанологи считают, что муть достигла уже американских вод. Из Ки-Уэста поступают доклады о том, что донные колонии губок страдают от неизвестной напасти.
– Жаль, что стеклянные бутылочки с пробами воды и образцы мертвой морской живности погибли, когда ураган сбросил «Рыбы» в расселину, – сказала Саммер.
– Не расстраивайтесь. К нам каждый день поступают образцы и пробы из пятидесяти разных точек по всему Карибскому бассейну.
– Есть ли какие-нибудь указания на место происхождения коричневой мути? – спросил Питт.
Ганн стянул с носа очки и принялся протирать стекла маленькой салфеточкой.
– Почти никаких. Наши специалисты проанализировали данные по ветрам и течениям, образцы воды, спутниковые снимки и доклады с судов. Пока они могут сказать только, что муть, по всей видимости, рождается где-то у побережья Никарагуа. Но даже это всего лишь догадки.
– Не может ли это быть какое-то химическое вещество, которое выносит в океан течение реки? – спросил Дирк.
Сэндекер, не зажигая, покатал в пальцах одну из своих знаменитых громадных сигар.
– Это возможно, но нам еще нужно проследить это течение до источника.
– Происходит что-то нехорошее, – заметил Ганн. – Эта штука смертельна для кораллов и большей части морской живности. Необходимо найти решение, причем быстро, пока она не распространилась бесконтрольно по всему Карибскому бассейну и не осела где-нибудь, образовав мертвую зону.
Питт уставился на Ганна.
– У тебя получается не слишком приятная картина.
– Нужно обнаружить источник и разработать меры противодействия, – добавил Сэндекер. – Это работа для вас с Алом. Ваша задача – исследовать воды у западного побережья Никарагуа. Я выделил для вас исследовательское судно НУМА класса «Нептун». Мне не нужно объяснять вам, что это небольшое судно, ему достаточно экипажа из пяти человек. На нем установлены новейшие приборы и исследовательское оборудование для подобных специализированных проектов. В отличие от других наших океанских исследовательских судов, это способно легко обогнать все, что плавает в океане.
– Как «Каллиопа», которую мы вынуждены были уничтожить несколько лет назад на Нигере? – невинно поинтересовался Питт, не поднимая глаз от желтого блокнота, в котором он одновременно что-то помечал.
– Мне следовало вычесть ее стоимость из вашего жалованья.
– Если вам все равно, адмирал, нам с Алом на этот раз хотелось бы быть менее заметными.
– Вы и не будете бросаться в глаза, – сказал Сэндекер и наконец закурил, не спрашивая разрешения и не обращая внимания на некурящих. – «Поко-Бонито» – моя радость и гордость. В нем семьдесят пять футов, а его внешность обманчива. Он никому не покажется подозрительным, так как сделан на базе шотландского рыболовного траулера. Мы сохранили корпус, палубу и ходовую рубку.
Питта, как всегда, захватил энтузиазм Сэндекера. Адмирал обожал изобретать и воплощать в жизнь необычные суда.
– Океанографическое исследовательское судно, замаскированное под рыболовный траулер. Вероятно, оно первое в своем роде.
– Рыболовный траулер шотландской постройки в Карибском море будет смотреться как уличная бродяжка на балу дебютанток, – с сомнением протянул Джордино.
– Не стоит беспокоиться, – возразил Сэндекер. – Надстройка «Поко-Бонито» снабжена электронными устройствами и способна автоматически менять свой внешний вид. Это суденышко может подстроиться под судно любого рыболовного флота в мире.
Питт уставился на ковер, пытаясь представить себе мысленно подобное судно.
– Если меня не обманывает мой школьный испанский, «Поко-Бонито» означает «Маленький тунец».
Сэндекер кивнул:
– Название показалось мне подходящим.
– Но зачем такая секретность? – спросил Питт. – Мы же идем не в зону военных действий.
Сэндекер бросил на него многозначительный взгляд, хорошо знакомый Питту.
– Ни за что не угадаешь заранее, когда твой путь пересечется с маршрутом корабля-фантома, битком набитого призрачными пиратами.
И Питт, и Джордино уставились на адмирала с таким изумлением, как будто он только что заявил, что слетал на Марс и обратно.
– Значит, призрачный корабль, – саркастически повторил Питт.
– Вы никогда не слышали легенды о буканьере-скитальце?
– В последнее время нет.
– Ли Хант, беспринципный флибустьер и пират, опустошал Вест-Индию в конце семнадцатого века. Он нападал на любое встретившееся судно, будь оно испанским, английским или французским. Сам он был настоящим великаном, Черная Борода по сравнению с ним показался бы сосунком. О его жестокости ходили легенды. Были случаи, что моряки захваченных Хантом судов предпочитали покончить с собой, нежели сдаться ему. Его любимым развлечением было тащить несчастных пленников на веревке позади судна, до тех пор пока несчастных не съедали акулы и веревка не возвращалась пустой.