Дирк взял Саммер за руку.
– Что ты думаешь?
– Звучит заманчиво.
– Я почему-то знал, что ты это скажешь, – грустно заявил Дирк. – В какое время мы должны быть в аэропорту на терминале НУМА, адмирал?
– Лучше, если вы вылетите с утра пораньше. Самолет поднимется в воздух в шесть.
– В шесть утра? – спросила Саммер, мгновенно потеряв значительную часть своего энтузиазма.
Сэндекер весело ухмыльнулся.
– Если повезет, вы по пути в аэропорт еще успеете услышать крик петуха.
После встречи и обсуждения в конференц-зале Йегер спустился на лифте в свои владения на десятом этаже. Он никогда не был любителем официальных ланчей в известных ресторанах Вашингтона, а потому привозил на работу фрукты, овощи и термос с морковным соком в старомодной корзинке, специально для этого предназначенной.
Йегер был не из тех, кто способен утром с места в карьер окунуться в работу. Ему всегда требовалось время на подготовку. Вот и сегодня он развалился в кресле, поставил рядом чашку с травяным настоем, который всегда заваривал лично, и принялся просматривать «Уолл-стрит Джорнал», проверяя состояние своих инвестиций. Наконец он отложил газету в сторону и перешел к отчету, который направил ему офис Сэндекера и где говорилось об обнаруженных Питтом и Джордино громадных подземных тоннелях под Никарагуа. Он прочел отчет, а затем запустил программу, которая перевела печатный текст в компьютерную форму и записала на диск. Еще один глоток травяного настоя, и он вызвал Макс.
Она медленно материализовалась в пространстве перед терминалом. На ней было короткое голубое шелковое платье с желтым поясом и голубыми звездами. На спине платья красовалась надпись: «чудесная женщина».
– Как тебе нравится мой наряд? – спросила Макс приторно-сладким голосом.
– Где ты это отыскала? – строго спросил Йегер. – От этих тряпок наверняка отказалась Армия спасения?
– В свободное время я изучаю интернет-каталоги. Счет я попросила прислать твоей жене.
– Ну еще бы! – улыбнулся Йегер.
Макс представляла собой всего лишь голограмму. Она никак не могла ни заказывать материальные объекты, ни носить их или платить за них. Йегер изумленно покачал головой. Его не переставал поражать темперамент Макс, призрачный и все же очень живой. Бывали моменты, когда ему казалось, что он напрасно придал Макс внешность и характер своей жены.
– Если ты закончила пускать пыль в глаза, Чудесная Женщина, то у меня есть для тебя небольшая работенка.
– Я готова, господин, – ответила она, копируя манеру Барбары Эден в старом телевизионном шоу «Я мечтаю о Дженни».
Йегер ввел содержимое диска в память Макс.
– Не спеши, подумай. Что ты можешь об этом сказать?
Несколько мгновений Макс стояла неподвижно и не мигая, затем спросила:
– Что ты хочешь знать?
– Вопрос следующий: какой мотив может быть у «Одиссея» и китайцев для рытья четырех громадных тоннелей через все Никарагуа от Атлантического океана до Тихого?
– Это просто. Решение твоей загадки даже не разогрело мне процессор.
Йегер поднял глаза на стоящее перед ним изображение женщины:
– Откуда у тебя мог взяться ответ? Ты еще даже не проанализировала проблему.
Макс демонстративно зевнула, небрежно прикрывая рот рукой:
– Это настолько элементарно! Не перестаю удивляться, как люди умудряются не видеть ничего дальше собственного носа.
Йегер окончательно уверился, что ошибся где-то в программе. Слишком уж быстро Макс объявила, что задача решена.
– Хорошо, я очень хочу услышать твое решение.
– Тоннели построены для того, чтобы перекачивать по ним большое количество воды.
– Ну, это заявление не кажется мне сногсшибательным. – Он решил, что Макс просто ушла в сторону от вопроса. – Серия тоннелей, которые начинаются и кончаются в океане и, кроме того, оборудованы громадными насосами... Твой вывод очевиден.
– Ах, – произнесла Макс, держа перед собой руку с поднятым указательным пальцем. – Но знаешь ли ты, зачем они хотят перекачивать по этим тоннелям большое количество воды?
– Какой-нибудь громадный ирригационный проект или опреснение морской воды? Черт, я не знаю.
– Как люди могут быть настолько тупыми? – раздраженно произнесла Макс. – Ты готов, господин?
– Если ты будешь так добра и наконец скажешь мне...
– Тоннели созданы для того, чтобы изменить направление Южного Экваториального течения, которое проходит от Африки в Карибское море.
Йегер был озадачен.
– Что же при этом произойдет? Какая возникнет угроза для окружающей среды?
– Неужели ты не понимаешь?
– В Атлантическом океане больше чем достаточно воды, чтобы компенсировать потерю нескольких миллионов галлонов.
– Не смешно.
– Что же тогда?
Макс вскинула руки:
– Если Южное Экваториальное течение изменит свое направление, температура Гольфстрима на тот момент, когда он добирается до Европы, упадет почти на восемь градусов.
– И? – Йегер все еще не понимал до конца.
– Если температура воды, которая греет Европу, упадет на восемь градусов, там установится примерно такая же погода, как в северной Сибири.
Йегер был не в состоянии мгновенно осмыслить всю необычайность заявления Макс и понять все немыслимые последствия такого варианта развития событий.
– Ты в этом уверена?
– Я когда-нибудь ошибалась? – надула губки Макс.
– Восемь градусов, по-моему, многовато, – не желая сдаваться, продолжал настаивать Йегер.
– То, о чем мы говорим, вызовет падение температуры Гольфстрима возле Флориды, скажем, всего на три градуса. Но когда выходящее из Арктики ледяное Лабрадорское течение встретит Гольфстрим возле прибрежных провинций Канады, температура упадет ниже. Это, в свою очередь, вызовет еще большее похолодание по всей Европе, изменит погодные схемы и вызовет возмущения в атмосфере от Скандинавии до Средиземного моря.
Эта ужасающая перспектива внезапно предстала перед Йегером с кристальной ясностью. Двигаясь будто в замедленном кино, он снял трубку телефона и набрал номер офиса Сэндекера. Секретарь без промедления соединил его с адмиралом.
– Ну как, у Макс нашлись какие-нибудь ответы? – спросил Сэндекер.
– Нашлись.
– И?
– Адмирал, – с трудом выговорил Йегер внезапно охрипшим голосом. – Боюсь, что надвигается катастрофа.