Его глаза заблестели вновь.
— Можете беспокоить меня в любое время.
В дверях Хейди обернулась.
— Еще одно. В библиотеке есть полный комплект ежемесячных дневников вашего деда, кроме последнего за май. Оказывается, он отсутствует.
Эссекс пожал плечами.
— Здесь нет никакой тайны. Он умер раньше, чем успел закончить его. Возможно, пропал во время реорганизации, когда всё выносили из его офиса.
Эссекс стоял около окна, пока машина Хейди не исчезла среди деревьев. Его плечи ссутулились. Он почувствовал себя старым и усталым. Он прошел по украшенному резьбой античному залу и повернул голову одного из четырех херувимов с отсутствующими глазами, которые были расставлены по углам. Внизу всего в одном дюйме выше ковра показался небольшой плоский ящичек. Внутри лежала тонкая книга в кожаном переплете, обложка с гравировкой потрескалась от времени.
Он сел в очень мягкое кресло, утопая в нем, поправил очки и приступил к чтению. Это с давних пор стало ритуалом, повторяющимся с различными интервалами в течение многих лет. Его глаза давно не видели слов на страницах; за многие годы он выучил их наизусть.
Он оставался в таком положении, когда солнце уже село, а тени вытянулись и растаяли в темноте. Эссекс прижал книгу к груди, его душа металась от ужаса, разум разрывался от нерешительности.
Одинокий старик в темной комнате погрузился в прошлое.
Лейтенант Ивен Бертон-Ангус поставил свою машину на стоянку теннисного клуба «Глен эко», взял большую сумку с пассажирского сиденья и вышел из машины на холод. Он быстро прошел мимо пустого бассейна и теннисных кортов, занесенных снегом, направляясь в теплое здание клуба.
За столом рядом со стеклянной витриной, на которой рядами были выставлены награды, полученные членами клуба, сидел менеджер.
— Могу чем-нибудь помочь? — спросил он.
— Да, меня зовут Бертон-Ангус. Я по приглашению Генри Ангуса.
Менеджер внимательно просмотрел свои записи.
— Правильно, лейтенант Бертон-Ангус. Прошу прощенья, сэр, но господин Ангус звонил и сказал, что не может выполнить свое обещание. Он просил меня передать, что пытался застать вас в посольстве, но вы уже ушли.
— Жаль, — сказал Бертон-Ангус. — Но поскольку я уже здесь, нет ли у вас свободного теннисного корта, где я мог бы потренироваться?
— Мне пришлось изменить все запланированные игры, когда господин Ангус сообщил об отмене. Однако сейчас другой джентльмен играет один. Возможно, вы сможете поиграть вместе с ним.
— Где его можно найти?
— Сейчас он в баре. Его корт не освободится еще в течение получаса. Его зовут Джек Мерфи.
Бертон-Ангус увидел Мерфи за столиком с напитками, который стоял около окна с видом на канал Чизапик. Он представился.
— Ты не против того, чтобы играть с противником?
— Совершенно не возражаю, — ответил Мерфи с улыбкой. — Плохо играть одному, но будем играть вместе, если ты не размажешь меня по корту.
— Вряд ли смогу.
— Ты давно играешь в теннис?
— На самом деле предпочитаю сквош.
— Догадался об этом по твоему британскому произношению.
Мерфи жестом пригласил сесть.
— Выпей. Еще масса времени до того, как освободится наш корт.
Бертон-Ангус с удовольствием воспользовался возможностью расслабиться и заказал джин.
— Прекрасное место. Канал напоминает мне канал около моего дома в Девоне.
— Протекает через Джорджтаун и впадает в реку Потомак, — сказал Мерфи, изображая гида. — Когда зимой вода замерзает, местные жители катаются на коньках и занимаются подледным ловом рыбы.
— Ты работаешь в Вашингтоне? — спросил Бертон-Ангус.
— Да, я историк сената. А ты?
— Адъютант военно-морского атташе посольства Великобритании.
Выражение отчуждения промелькнуло на лице Мерфи. Бертону-Ангусу показалось, что американец смотрит прямо сквозь него.
— Что-нибудь не так?
Мерфи отрицательно покачал головой.
— Нет, всё в порядке. То, что ты служишь в военно-морских силах и в то же самое время британец, напомнило мне о женщине, коммандере ВМС США, которая приходила ко мне в поисках данных, относящихся к договору между двумя нашими странами.
— Не сомневаюсь, что это договор о торговле.
— Не могу сказать. Странная особенность в том, что, кроме старой фотографии, в архивах сената нет никаких записей.
— Фотографии?
— Да, с надписью о Североамериканском договоре.
— Могу попросить, чтобы кто-нибудь порылся в документах посольства для тебя.
— Пожалуйста, не беспокойся. Это не столь важно.
— Никакого беспокойства, — настаивал Бертон-Ангус. — У тебя есть дата?
— Двадцатого мая тысяча девятьсот четырнадцатого года или около этого.
— Древняя история.
— Возможно, всего лишь предполагаемый договор, который был отклонен.
— Тем не менее я посмотрю, — сказал Бертон-Ангус, когда принесли напиток.
Поднял свой бокал и произнес тост:
— За нас!
За письменным столом в Британском посольстве на авеню Массачусетс сидел Александр Моффет, вид и поведение которого полностью соответствовали типу государственного чиновника. Казалось, что он, коротко подстриженный, с невероятно приглаженными волосами, зачесанными на левую часть головы, с невообразимо прямой спиной, точной правильной речью и безупречными манерами, и тысячи его коллег из иностранных ведомств были сделаны из одного теста. На его письменном столе не было ничего. Единственными предметами, находящими на полированной поверхности стола, были его сложенные друг на друга руки.
— Ужасно извиняюсь, лейтенант, но я не ничего не нашел в записях департамента, где было хоть какое-то упоминание об англо-американском договоре в начале тысяча девятьсот четырнадцатого года.
— Очень странно, — сказал Бертон-Ангус. — Американский парень, который предоставил мне эту информацию, был совершенно уверен, что такой договор либо существовал, либо находился на стадии обсуждения.
— Возможно, неправильно указан год.
— Не думаю. Он историк сената и вряд ли путает факты и даты.
— Хотите продолжить расследование? — спросил Моффет официальным тоном.
Бертон-Ангус задумчиво сложил руки.
— Возможно, стоит проверить в министерстве иностранных дел в Лондоне, чтобы рассеять туман.
Моффет безразлично пожал плечами.