— Кто установил связь между автомобилями и боеголовками?
— Любитель, его зовут Дирк Питт. Его привлекли к работе в МОГ из Национального агентства подводных и морских исследований.
— Он опасен для нас?
— Он может доставить неприятности. Я не могу сказать наверняка. Ему не поручались операции по расследованию. Но у него завидная репутация человека, успешно справившегося с несколькими, казалось бы, невыполнимыми заданиями.
Каматори откинулся назад и бесцельно смотрел в окно на неосвещенные здания. Наконец он повернулся к Орите.
— Вы можете дать мне список агентов, с которыми работаете, и регулярно сообщать, чем они заняты?
Орита кивнул.
— Список имен могу. Но чем они сейчас занимаются, мне совершенно невозможно узнать. Каждый из них работает поодиночке. Как в некоем магическом действии, никто не знает, что делает другая рука.
— Держите меня в курсе всего, что вам удастся узнать.
— Что вы намерены предпринять в отношении Питта?
Каматори посмотрел на Ориту холодными глазами ядовитой змеи.
— Если представится удобная возможность, убить его.
Направляемый Лорен Смит с одной стороны и Злом Джиордино с другой, Питт съехал по рампе трейлера на своем «Стутце» и поставил его между большим красным французским кабриолетом «Испано-Суиза» 1926 года выпуска и изящной городской машиной «Мармон V-16» 1931 года. Он приставил ладонь к уху и с минуту вслушивался в шум двигателя, увеличивая И уменьшая обороты, довольный тем, что коленчатый вал вращается ровно и все цилиндры работают без пропусков. Затем он выключил зажигание.
Это был один из последних теплых летних дней. Небо было ясное, и воздух прогрелся сильнее, чем обычно в начале осени. На Питте были широкие вельветовые брюки и замшевая спортивная куртка, а Лорен казалась светящейся в своем палево-розовом комбинезоне.
Пока Джиордино отгонял тягач с трейлером на автостоянку, Лорен стояла на длинной подножке «Стутца» и смотрела на поле поверх сотни классических автомобилей, расставленных у выхода на дорожки Вирджинского мемориального ипподрома. Конкурс красоты, то есть состязание, в котором судьи оценивали внешний вид автомобилей, был объединен с гонками по кругу классических автомобилей, спроектированных как дорожные и туристские машины.
— Они все такие изящные, — сказала Лорен. — Я никогда не видела так много экзотических автомобилей, собранных вместе.
— Жесткая конкуренция. — сказал Питт, подняв капот и протирая двигатель. — Хорошо, если мне удастся занять третье место в моем классе.
— А когда будет производиться оценивание?
— В любое время.
— А гонки?
— После конкурса, когда будут объявлены победители и вручены награды.
— С какой машиной ты будешь состязаться в гонках?
— В соответствии с программой, моим соперником будет красная «Испано», которая стоит рядом с нами.
Лорен во все глаза смотрела на привлекательный кабриолет, с низким капотом, изготовленный в Париже.
— Думаешь, тебе удастся обогнать его?
— Я не знаю. «Стутц» на шесть лет новее, но у «Испано» больший объем цилиндров и легче кузов.
Подошел Джиордино и заявил:
— Я голоден. Когда мы будем есть?
Лорен рассмеялась, слегка чмокнула Джиордино в щеку и достала с заднего сиденья «Стутца» корзину для пикника. Они уселись на траве и закусили мортаделлой и сыром брие с французским хлебом. Затем они съели паштет и фрукты, запив все это бутылкой игристого вина «Лунная долина».
Подошли судьи и начали изучать машину Питта для конкурса. Он подал заявку на участие в классе "Д", то есть американские классические автомобили 1930-1941 годов с жестким верхом. После пятнадцати минут внимательного изучения они пожали ему руку и перешли к следующей машине, «Линкольн V-12 Берлин» 1933 года.
К тому времени, когда Питт с друзьями допили бутылку игристого, по громкоговорителю объявили имена победителей. «Стутц» занял третье место после спортивного купе «Паккард» 1938 года и лимузина «Линкольн» 1934 года.
Питт не добрал полтора балла до идеальных ста, потому что прикуриватель «Стутца» не работал и выхлопная система не вполне соответствовала первоначальной конструкции.
— Лучше, чем я ожидал, — гордо заявил Питт. — Я не думал, что мы займем призовое место.
— Поздравляю, — сказал Фрэнк Манкузо.
Питт с недоумением посмотрел на горного инженера, который, казалось, возник из воздуха. — Откуда вы здесь взялись?
— До меня дошли слухи, что вы будете здесь, — сказал Манкузо приветливо, — так что я подумал, не заскочить ли мне сюда, посмотреть на машины и немного поболтать с тобой и Алом.
— Нам что, пора браться за работу?
— Пока еще нет.
Питт повернулся и представил Манкузо Лорен. Джиордино просто кивнул и передал новоприбывшему стакан вина из новой бутылки. Глаза Манкузо широко раскрылись, когда его представляли Лорен. Он посмотрел на Питта с выражением одобрения, а затем кивнул на «Стутца» и Лорен и сказал:
— Две классические красавицы. У вас прекрасный вкус.
Питт застенчиво улыбнулся.
— Я делаю, что могу.
— Вот это машина, — сказал Манкузо, пожирая глазами линии «Стутца». — Кузов работы Ле Барона, не так ли?
— Очень хорошо! Вы разбираетесь в старых автомобилях?
— Мой братец на них совершенно помешался. То немногое, что я знаю, я усвоил от него.
Он указал рукой на проход, разделявший два ряда машин.
— Если вам нетрудно, не могли бы вы прочитать мне лекцию об этих прекрасных машинах? — Они извинились перед Лорен, которая беседовала с женой владельца «Испано-Суизы». После того как они отошли на расстояние в несколько машин, Джиордино занервничал и спросил:
— Что происходит?
— Вы, вероятно, слышали от генерала Сэндекера, что группу «Мерседес» пока заморозили. Ваш проект поднять какие-либо обломки судна, перевозившего заминированные автомобили, был отменен.
— Какова причина этого?
— Президент решил, что нам лучше держаться подальше от этого дела. Слишком много трудностей. Советская пропаганда уже пытается возложить на нас ответственность за этот взрыв. В Конгрессе поговаривают о том, чтобы начать расследование, а президенту вовсе не улыбается объясняться с конгрессменами по поводу секретной поисковой операции. Он не может позволить себе рисковать раскрытием вашего предприятия с «Мокрыми делянками». Оно противоречит международным соглашениям об эксплуатации морского дна.
— Но мы только отбирали пробы, — сказал Питт, оправдываясь. — Это была чисто научная программа.