– Вы должны оставаться внизу, чтобы вас не заметили, – строго сказала она. – Приказ полковника Леванта.
– Пару минут, – попросил Питт. – Эта леди довольно долго не видела голубого неба.
В своем боевом камуфляжном костюме, ощетинившемся оружием, Софи Шовель, сержант команды быстрого реагирования УНИКРАТТ, могла быть жестокой и даже безжалостной, но она обладала также даром глубочайшего сострадания и понимания людей. Стоило ей взглянуть на прижавшуюся к Питту исхудавшую до синевы женщину, как выражение ее лица сразу же смягчилось.
– Хорошо, две минуты. – Она даже слегка улыбнулась. – А потом сразу обратно.
– Спасибо, – сказала Ева. – Очень вам признательна.
Прошел уже час после восхода солнца, когда Питт и Ева, обнявшись, смотрели на бесконечную песчаную равнину, тянущуюся на север до самого горизонта. Странно, но именно Питт, а не Ева особенно остро ощутил в этот момент грандиозное великолепие этого выжженного и враждебного пространства, чуть не погубившего его.
– Жду не дождусь, когда вновь увижу океан, – прошептала Ева.
– А ты подводным плаванием занималась? – спросил он.
– Я всегда любила воду, но никогда не погружалась в нее с трубкой.
– В заливе Монтерей полно всякой морской живности. Красивые рыбы среди зарослей водорослей и невероятные формы скал, особенно вдоль побережья от Кармела до Биг Сура. Когда мы окажемся там, я дам тебе уроки подводного плавания с дыхательным аппаратом и возьму с собой под воду.
– Я так жду этого!
Она закрыла глаза, закинула назад голову, впитывая солнечный свет, и щеки ее сразу порозовели под пока еще ласковыми лучами. Он сверху вниз глядел на нее, всматриваясь в каждую восхитительную черточку ее лица, которое не смогли испортить тяжелые испытания. Вдоль крепостной стены, выгоревшей на солнце, стояли наблюдатели. Ему вдруг так захотелось сжать ее в объятиях, забыть об опасности, забыть обо всем, кроме этого мгновения, и поцеловать ее.
Так он и сделал.
Она крепко обняла его за шею и подарила длительный ответный поцелуй. Он сжал ее талию, заставив приподняться на носки. И как долго они простояли так, обняв друг друга, никто из них не помнил.
Она слегка отстранилась, заглянула ему в глаза и словно утонула в их манящей зелени. Ее вдруг захватило и закружило непреодолимое чувство, в котором слились воедино волнение и слабость, благодарность и страсть.
– Я знала, – прошептала она, – еще тогда знала, в тот вечер в Каире, что не смогу устоять.
– А я тогда подумал, что мы уже больше никогда не увидимся, и мне стало ужасно грустно и одиноко, – признался Питт.
– После того как мы убежим отсюда, ты собираешься возвратиться в Вашингтон?
Она сказала это так, будто их освобождение было решенным делом.
Он пожал плечами, не отпуская ее.
– Я уверен, они захотят, чтобы я присоединился к работе группы, занятой проблемой нейтрализации красной волны. А ты куда подашься, когда отдохнешь и подлечишься? Отправишься с очередной благотворительной миссией в какую-нибудь слаборазвитую страну, пораженную неизвестным заболеванием?
– Это моя работа, – тихо вздохнула она. – Помогать спасению жизней – это то, к чему я стремилась с детских лет.
– На любовь остается мало времени, не так ли?
– Мы оба пленники наших профессий.
К ним подошла наблюдательница.
– Вы должны спуститься вниз, чтобы никто вас не заметил, – сказала она несколько смущенно. – Мы же не можем позволить себе проявлять беспечность сейчас, правда?
Ева притянула к себе голову Питта, заросшего щетинистой бородой, и прошептала ему на ухо:
– Ты не будешь думать обо мне как о развратной шлюхе, если я скажу, что хочу тебя?
Он лукаво улыбнулся:
– Я с первого взгляда отличаю развратных шлюх от приличных женщин.
Она незаметно поправила волосы и одернула грязную и оборванную одежду.
– Но вряд ли бы ты угадал ее в той, которая не мылась две недели и у которой остались лишь кожа да кости, как у изголодавшегося уличного кота.
– О, трудно сказать. Немытая голодная женщина, должно быть, знает, как разбудить во мне зверя.
Не говоря больше ни слова, Питт повел ее вниз к плацу, а затем в маленькую кладовую, служившую некогда кухней и столовой. Там было пусто, если не считать бочонка, наполовину наполненного железными костылями. Никого не было видно. Он оставил ее на минуту, а затем вернулся с двумя одеялами. Разложил одеяла на грязном полу и запер дверь кладовки.
Они едва различали друг друга в свете, проникающем из-под двери, и он вновь сжал ее в своих объятиях.
– Извини, что не могу предложить тебе шампанское и кровать королевских размеров.
Ева изящными движениями поправила одеяла и встала на колени, глядя вверх на его смутно различимое лицо, словно высеченное из гранита.
– А я закрою глаза и представлю, что нахожусь с моим красавцем любовником в самых роскошных апартаментах самого шикарного отеля Сан-Франциско.
Питт поцеловал ее и тихо рассмеялся.
– Леди, у вас фантастическое воображение.
Главный помощник Массарда Феликс Веренн вошел в кабинет босса:
– Исмаил Йерли звонит из штаб-квартиры Казима.
Массард кивнул и взял трубку телефона.
– Да, Исмаил. Я надеюсь услышать хорошие новости.
– Жаль огорчать вас, мистер Массард, но новости какие угодно, только не хорошие.
– Разве Казим еще не накрыл эту команду ООН?
– Нет, их еще ищут. Мы думали, что их самолет уничтожен, и так оно и есть. Но сами они исчезли в пустыне.
– Почему же ни один патруль Казима не пошел по их следу? – сердито спросил Массард.
– Ветер занес песком все следы их отхода, – спокойно ответил Йерли.
– А что на руднике?
– Заключенные взбунтовались, убили охранников, сломали оборудование и разграбили кабинеты. Ваши инженеры также мертвы. Понадобится шесть месяцев, чтобы вновь запустить рудник на полную мощность.
– Что с О'Баннионом?
– Исчез. Никаких следов его тела. Однако мои люди отыскали труп его надзирательницы-садистки.
– А-а, той американки, которую звали Меликой?
– Заключенные из мести изувечили ее тело почти до неузнаваемости.
– Должно быть, нападавшие захватили О'Банниона с собой, чтобы он дал показания против нас, – предположил Массард.
– Офицеры Казима только что начали допрос заключенных, – продолжал Йерли. – Так вот, могу сообщить еще одну новость, которая вряд ли улучшит вам настроение, а именно: один из оставшихся в живых охранников узнал тех самых американцев, Питта и Джордино. Оказывается, они неделю назад каким-то образом смылись из рудника, добрались до Алжира и вернулись с боевой группой ООН.