– Тем более на борту маломощной и безоружной исследовательской посудины, – жестко заявил Питт.
Сэндекер предпочел не замечать недовольства:
– Чуть не забыл самое интересное. Судно. Когда вы увидите судно, я уверен, что все ваши сомнения рассеются, как утренний туман.
Питт всю жизнь мечтал заполучить в свое распоряжение плавсредство с прекрасными эксплуатационными качествами, дизайном, удобствами и огневой мощью, способной поразить 6-й американский флот, и нашел все это в судне, которое предложил ему Сэндекер. Один только взгляд на его плавные изящные обводы, мощные двигатели и отличное, хорошо замаскированное вооружение заставил Питта резко изменить свое мнение о перспективах успешного выполнения поставленной адмиралом задачи.
Искусно соединившее в себе аэродинамику фибергласа и нержавеющей стали, судно было названо «Каллиопа» в честь музы эпической поэзии. Сконструированный инженерами НУМА и построенный в условиях строжайшей секретности на одной из судоверфей в речной дельте Миссисипи, восемнадцатиметровый корпус корабля имел низкий центр тяжести и почти плоское днище с осадкой всего лишь полтора метра, что делало его идеальным для прохождения мелководных участков реки Нигер. Судно было снабжено тремя турбодизельными двигателями "У-12", способными нести его по водной глади со скоростью около семидесяти узлов. В его конструкции не было ничего лишнего. Оно было единственным в своем роде и как нельзя лучше подходило для этого специфического задания.
Питт стоял у руля и упивался несравнимой мощью и сверхгладким скольжением этой суперспортивной яхты, которая не напрягаясь, на скорости в тридцать узлов шла по тусклым серо-голубым водам дельты реки Нигер. Его взор бесцельно блуждал по воде, в то время как мимо проносились берега, и лишь изредка отвлекался на карту или показания глубиномера. Они уже миновали одно патрульное судно, экипаж которого лишь помахал им в явном восхищении видом этой яхты, казалось, летящей по водным просторам. Высоко в небе совершил круг вертолет. Реактивный военный самолет французского производства «Мираж», как определил Питт, снизился, чтобы рассмотреть судно, вслед за чем оба летчика, очевидно удовлетворенные, увели прочь свои машины. Не было никаких попыток остановить или арестовать их.
Внизу, в насыщенном приборами чреве судна Руди Ганн сидел посреди небольшой, но прекрасно оборудованной лаборатории, планировкой которой занималась многопрофильная команда ученых. Здесь находились самые современные образцы навигационного оборудования, разработанные в НАСА для космических исследований, и масса другой аппаратуры многопрофильного назначения. Лаборатория предназначалась не только для анализа проб воды, но и для передачи собранных данных через спутник группе ученых НУМА, работающих с компьютерным банком данных для определения сложных составляющих проб.
Ганн, ученый до кончиков своих редких волос, забыл об опасности, существующей за переборками этой элегантной красавицы. Он погрузился с головой в работу, предоставив Питту и Джордино заниматься защитой от возможных помех.
За двигатели и систему вооружения отвечал итальянец. Чтобы заглушить рев моторов, он нацепил наушники, подсоединенные к плееру, и слушал, как Гарри Конник-младший играет на фортепьяно и поет любимые старые джазовые композиции. Он сидел в машинном отделении на скамейке с подкладкой и увлеченно распаковывал ящики с портативными реактивными установками и снарядами. Эти «Рапиры» были новым многоцелевым оружием, созданным для поражения сверхзвуковых самолетов, морских кораблей, танков и бетонных бункеров. Стрелять ими можно было с разных позиций, и Джордино приспосабливал их так, чтобы, собранные вместе, они могли дать залп через бронированные порты овальной башенки над машинным отделением, которая постороннему могла бы показаться просто световым люком. Кажущаяся невинной надстройка, торчащая над кормой на добрый метр, могла вращаться по дуге в двести двадцать градусов. Собрав установку, подсоединив управляющий пульт и зарядив снаряды в трубы, Джордино переключился на проверку и чистку небольшого арсенала ручного огнестрельного оружия. Затем он вскрыл контейнер с зажигательными гранатами и четыре из них заправил в объемистую обойму автоматического гранатомета.
Все это пригодится в их предстоящей работе, когда холодный расчет и точное понимание задач и ситуации принесут успех их миссии и помогут выжить им самим. Адмирал Сэндекер отобрал лучших. Он не смог бы найти более эффективного экипажа для достижения почти невозможного, даже если бы обшарил всю страну. Его вера в выбранных им людей граничила с фанатизмом.
Убегали за корму километры пути. Окаймляя реку с юга, вставали затянутые плотной облачностью Камерунское нагорье и плато Йоруба. Вдоль берега тянулись джунгли, перемежаясь с зарослями акаций и мангровых деревьев. Мелькали за бортом деревушки и маленькие города, в то время как нос судна без усилий вспарывал воду, расходящуюся по обе стороны от форштевня пенистой U-образной волной.
Навстречу попадались типичные для Африки выдолбленные из цельного ствола дерева каноэ, старые пыхтящие паромы, опасно перегруженные размахивающими руками пассажирами, да маленькие грузовые суда в пятнах ржавчины, с трудом добирающиеся от одного порта до другого, пуская трубами дымок, развеваемый слабым северным бризом. Но эта мирная идиллия, как хорошо понимал Питт, не могла продолжаться вечно. У каждого берега реки таилась непредсказуемая угроза. В любой заводи могли скрываться враги, только и ожидающие, чтобы отправить непрошеных гостей прямиком на встречу с дьяволом.
Около полудня они прошли под грандиозным мостом длиной около полутора километров, связывающим торговый порт Онитша с сельскохозяйственным центром Асаба. Римско-католические соборы безмолвными стражами возвышались над оживленной суетой улиц Онитши, окруженных со всех сторон промышленными предприятиями. Причалы вдоль реки были забиты баржами и лодками, увозившими вниз продукты и товары местного производства и возвращавшимися из дельты Нигера с импортной продукцией.
Зачарованный скоростью и мощью яхты, Питт только посмеивался про себя, когда вслед «Каллиопе» грозили кулаками и выкрикивали оскорбления и угрозы, если та проходила в слишком опасной близости от мелких судов, начинавших угрожающе раскачиваться в ее кильватерной струе. Миновав акваторию порта, он смог наконец расслабиться и отпустил штурвал, сжимая и разжимая онемевшие пальцы. Он стоял у руля непрерывно вот уже шесть часов, но почти не испытывал ни напряжения, ни усталости. Кресло в рулевой рубке было настолько удобным, что удовлетворило бы и главу какой-нибудь солидной корпорации, а управление таким же легким, как у дорогого, роскошного лимузина.
С бутылкой пива «Курз» и сэндвичем с тунцом появился Джордино:
– Я решил, что тебе не помешает малость подкрепиться. Ты же ничего не ел с тех пор, как мы покинули «Саундер».
– Спасибо, а то я из-за шума двигателей не слышал ворчаний желудка.
Питт передал приятелю штурвал и кивнул на корму судна.
– Посматривай, чтобы наша норовистая кобылка не потопила все баржи, мимо которых мы проносимся. А то от нее кильватерная струя на всю реку.