Он в двадцатый раз перепроверил курс и теперь вглядывался в меняющиеся цифры на бортовом компьютере, который он запрограммировал таким образом, чтобы тот показывал расстояние и время, оставшиеся до прыжка.

Через пятнадцать минут реактивный самолет пересек необитаемую область в районе южного побережья Исландии и направился в глубь острова. Ландшафт внизу представлял собой сочетание серых скал и белого снега. Он опустил закрылки и продолжат снижать скорость лайнера, доведя ее до 352 километров в час.

Он настроил автопилот на новую радиочастоту, передаваемую радиомаяком на Хофсъекуле – леднике, возвышающемся над островом на 1737 метров. Затем он установил высоту так, чтобы самолет ударился в ледник на 150 метров ниже его вершины.

Затем он методично разбил или вывел из строя все оборудование связи и навигационные приборы. Одновременно он начал сброс топлива на тот случай, если его безупречный; план на завершающем этапе не сработает из-за непредвиденной случайности.

Осталось восемь минут.

Он спустился через люк в «чертову нору». На нем уже были надеты прочные французские ботинки – такие носят десантники – с толстыми, но очень гибкими подошвами. Он поспешно вытащил из сумки комбинезон парашютиста и облачился в него. Шлем в сумку не поместился, поэтому он надел лыжную маску и вязаную облегающую шапочку. Затем настала очередь перчаток, защитных очков и альтиметра [9] , который он закрепил на запястье.

Он тщательно застегнул все карабины парашютного снаряжения и проверил, хорошо ли прилегают ремни. За плечами у него находилось специальное приспособление, с помощью которого запасной парашют размещался на лопатках, а главный – на пояснице.

Он взглянул на часы. Осталась одна минута двадцать секунд. Он открыл запасной люк, и в чертову нору ворвался поток морозного воздуха. Бросив еще один взгляд на часы, он начал обратный отсчет.

Досчитав до нуля, он вытолкнул свое тело через узкое отверстие в направлении полета.

Воздушный поток с сокрушительной силой горной лавины ударил его в грудь, и парашютист едва сумел отдышаться. Самолет с оглушительным ревом пролетел мимо. Какое-то мгновение Лемке еще чувствовал тепло выхлопных газов, но очень скоро его объял ледяной холод. Парашютист камнем падал вниз.

Приняв устойчивое положение плашмя – головой вперед, руки вытянуты в стороны, спина выгнута дугой, ноги слегка согнуты, – неизвестный пристально вглядывался вниз, но не видел ничего, кроме непроглядной тьмы. Огней на земле не было.

Он предположил худшее: его люди не смогли добраться до места встречи. Не имея обозначенной зоны посадки, он не мог определить направление посадки. С учетом сильного ветра он мог приземлиться за много километров от нужного места или, что еще хуже, грохнуться в ледяные торосы, получив серьезную травму, и никогда не быть найденным.

За десять секунд он опустился на 360 метров. Стрелка на люминесцентной шкале альтиметра вплотную подползла к красной зоне. Больше ждать было нельзя. Лже-Лемке дернул за вытяжное кольцо.

Он услышат глухой звук, всегда сопровождающий раскрытие парашюта, потом ощутил рывок и принял вертикальное положение. Парашютист достал фонарь и направил луч вверх. Над ним гигантским цветком плыл купол.

Неожиданно он заметил примерно в миле справа от себя огни, образующие круг. Потом над ними взлетела сигнальная ракета, зависшая в воздухе на несколько секунд, которых, впрочем, оказалось достаточно, чтобы оценить направление ветра и скорость. Он потянул за правый управляющий строп и начал скользить к огням.

Взлетела еще одна ракета. Направление ветра было устойчивым, и он без особых усилий двигался в нужном направлении. Теперь он отчетливо видел своих людей. Они выложили еще одну цепочку огней, ведущую к кругу. Продемонстрировав неплохое умение маневрировать, он заложил крутой вираж и развернулся против ветра.

Неизвестный приготовился к соприкосновению с землей. Те, кто его встречал, правильно выбрали место. Его подошвы коснулись мягкой почвы тундры, и он приземлился на ноги в самом центре круга.

Не говоря ни слова, он отстегнул ремни, вышел за пределы освещенного круга и посмотрел в небо.

Самолет с ничего не подозревающими людьми на борту летел прямо на ледник, каждую минуту сокращая расстояние между жизнью и смертью.

Он стоял и смотрел до тех пор, пока не стих звук реактивных двигателей и навигационные огни не растаяли во мгле ночи.

4

Одна из стюардесс, находившихся в помещении кухни, наклонила голову и прислушалась.

– Что это за странный звук доносится из кабины?

Главный стюард Гэри Рабин тоже прислушался. До него донесся глухой продолжительный гул, напоминающий шум текущей в отдалении воды.

Через десять секунд после того, как самозваный командир покинул самолет, сработал таймер, приведший в движение ползун силового привода, – люк, ведущий в «чертову нору», закрылся. Одновременно прекратился и странный звук.

– Больше ничего не слышно, – сказал стюард.

– Как ты думаешь, что это было?

– Понятия не имею. Никогда не слышал ничего похожего. Мне на минуту показалось, что у нас произошла разгерметизация.

Загорелась лампочка вызова бортпроводника, и стюардесса, поправив роскошные светлые волосы, отправилась в салон.

– Может быть, ты поговоришь с командиром, – сказала она, – все-таки непонятно, что это было.

Рабин замер в нерешительности, вспомнив приказ Лемке не беспокоить экипаж, если не возникнет крайней необходимости. Но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Да и о безопасности пассажиров следует думать в первую очередь. Он поднес к уху трубку переговорного устройства и нажал кнопку вызова кабины:

– Капитан, это главный стюард. Мы слышали странный звук, доносящийся снизу, из носовой части самолета. У нас проблемы?

Ответа не было.

Он попробовал вызвать кабину пилотов еще три раза, но с тем же результатом. Рабин в растерянности уставился на переговорное устройство, размышляя, по какой причине на его вызовы никто не отвечает. Он летал уже двенадцатый год, но такое случилось впервые.

Рабин все еще пытался разрешить неожиданно возникшую проблему, когда вбежала стюардесса и что-то взволнованно сказала. Слов он не услышал, но тревога, отчетливо прозвучавшая в ее голосе, заставила главного стюарда отвлечься от своих мыслей.

– Что? Что ты сказала?

– Мы над землей!

– Земля?

– Ну да, прямо под нами, – повторила она, растерянно глядя на него. – Мне показал пассажир.

Рабин недоуменно покачал головой:

– Но это совершенно невозможно. Мы находимся посреди океана. Наверное, он увидел огни рыболовных судов. Капитан сказал, что их будет видно, когда мы снизимся для метеорологических наблюдений.