В читальный зал вела дорожка, по обеим сторонам которой стояли два ряда кованых канделябров с зажженными свечами. Пройдя по дорожке, Катерина остановилась неподалеку от одной из групп — достаточно близко, чтобы со стороны казалось, будто она принадлежит к этой группе, и достаточно далеко, чтобы не привлекать к себе внимание ее членов. По разговору девушка поняла, что это французы.
Более чем на половине присутствующих были капюшоны; что касается остальных, Катерина заметила среди них представителей самых разных этнических групп. Она обратила внимание, что некоторые держат в руках какие-то черные книги. На мгновение девушку охватила паника: а вдруг эта книга — еще один из условных сигналов? Правда, вскоре она успокоилась, так как у большинства этих книг не было: в процессе активации улавливающим они вовсе не были нужны.
На некотором расстоянии от нее стояла довольно большая группа, на которую то и дело посматривали с интересом многие из присутствовавших. Присмотревшись внимательнее, Катерина поняла причину этого интереса. На одном человеке мантия была не белого, а черного цвета. Человек этот стоял в окружении остальных, и лишь временами, когда он менял позу или двигался, Катерине на мгновение становились видны то его плечо, то рука, то часть спины. Кроме того, ей постоянно мешал сползающий на глаза капюшон. Девушка попыталась незаметно сместиться в сторону, чтобы как следует разглядеть этого человека.
Скорее всего, это был кто-то из руководства. Возможно, даже сам Ремер.
Затаив дыхание, Катерина сделала еще несколько шагов, понимая, что рискует: теперь она оказалась совсем одна точно посередине между двумя группами.
Внезапно человек в черной мантии поднял голову и, как ей показалось, посмотрел на нее в упор.
Это был Йон.
Катерине почудилось, что глаза его на мгновение задержались на ней, выделив из всех прочих присутствующих, однако Йон тут же, взглянув по сторонам, обратил лицо к тем, кто был рядом с ним. Вероятно, в этот момент кто-то из них пошутил, поскольку Йон улыбнулся и кивнул одному из собеседников.
Катерина стояла, словно парализованная, не в силах отвести взгляд от Йона, который активно поддерживал оживленную беседу, как будто находился среди лучших друзей. Девушка с трудом себя сдерживала. Больше всего на свете ей хотелось сейчас кинуться к нему, сжать в своих объятиях и не выпускать до тех пор, пока он не превратится в прежнего, настоящего Йона. Слишком странно было наблюдать, как он приветлив с теми, кто не только похитил его самого, но, быть может, даже убил его родителей.
Йон никак не мог освоиться с тем, что ему приходится быть объектом пристального внимания со стороны остальных присутствующих. Он чувствовал, как окружающие стараются заметить малейшее его движение, и, чтобы не выдавать своего смущения, попытался полностью сосредоточиться на беседе. Среди прочих собравшихся выделялся один, наблюдавший за ним особенно пристально, практически не скрываясь. Сначала Йон старался игнорировать это и даже повернулся к человеку спиной, однако по-прежнему продолжал чувствовать на себе пристальный изучающий взгляд. Оглянувшись, Йон убедился, что ощущение не было обманчивым. Он, точнее, она — судя по фигуре, это была женщина — стояла примерно в двадцати метрах от Йона и внимательно рассматривала его, пряча лицо в тени капюшона.
В знак приветствия он кивнул. Женщина заметно вздрогнула и моментально исчезла из поля его зрения. Йон нахмурился. Ему почудилось, что в тот момент, когда она поворачивалась, он увидел под капюшоном прядь рыжих волос. Нет, абсолютно исключено! Это не может быть она. Катерина просто-напросто не смогла бы сюда проникнуть! Каким образом? И неужели среди Чтецов одна она имеет рыжие волосы?! А то, что все обращают на него внимание, тоже вполне естественно — он ведь один здесь в черной мантии, и от этого никуда не денешься.
— Ты в порядке? — спросил стоящий рядом с ним Ремер.
Йон тряхнул головой и обернулся к нему.
— Да-да, конечно, — ответил он и улыбнулся. — Просто немного волнуюсь.
— Да и мы, остальные, признаться, тоже, — сказал со смехом один из датчан. — Думаю, никому не пойдет на пользу, если и наш вожак будет нервничать.
— Успокойтесь. — Ремер обвел взглядом окружающих. — Кампелли полностью готов. Теперь нас уже ничто не остановит.
Йон кивнул:
— Когда мы начнем?
— Очень скоро, — ответил Ремер. — Погоди, я только переговорю с охранниками.
Ремер отошел от группы и направился к входной двери. Проследив за ним, Йон увидел, как он коротко спросил о чем-то привратников, после чего те сверились со своими часами и утвердительно кивнули.
— Это правда, что ты разрушил исследовательскую лабораторию под школой Деметрия? — спросил тем временем пожилой человек, стоявший справа от Йона.
— От нее и впрямь мало что осталось, — подтвердил Йон.
В глазах старика вспыхнуло беспокойство.
— Не волнуйтесь, тогда это был неконтролируемый опыт, — поспешил сказать Йон, оглядывая окружающих. — С тех пор мы много упражнялись, и теперь я могу точно соблюдать границы уровня.
— Да, но у всех у нас разные уровни, — по-видимому, все еще нервничая, сказал собеседник. — Откуда ты знаешь, что тот уровень, который ты выберешь, не окажется непосильным для кого-то?
— Мы начнем потихоньку, — спокойным тоном объяснил Йон. — Уровень будет настолько низким, что устроит всех без исключения, а дальше, если все пойдет так, как намечено, мы поднимем порог наиболее слабых, а затем постепенно будем увеличивать воздействие и за счет этого усилим общие способности.
Пожилой Чтец кивнул. Йон видел, что того полностью удовлетворили его пояснения. Сам же он, напротив, совсем не был убежден, что все сложится как надо. Реактивация была теорией Ремера, однако не существовало никаких гарантий, что она действительно возможна или же что весь процесс на самом деле удастся держать под строжайшим контролем.
— К тому же здесь среди нас много улавливающих, которые всегда смогут ослабить эффект, если возникнут какие-нибудь проблемы, — добавил Йон, всей душой надеясь, что слова его звучат убедительно.
— А их и не возникнет, — сказал, приблизившись к группе, Ремер. — Ждать осталось уже совсем немного. Не хватает всего нескольких человек; как только они появятся, мы сможем начать. — Он накинул капюшон и указал в направлении читального зала: — Ну что, идем?
Остальные подняли свои капюшоны, надвинули их на глаза и последовали за Ремером, медленно шествующим по освещенной дорожке. Йон последовал их примеру; все присутствующие также пришли в движение. Вскоре капюшоны у всех были накинуты, последние разговоры смолкли. Слышались лишь звуки шагов по каменному полу и шуршание материи, когда кто-то задевал своей мантией одеяние соседа.
Из вестибюля по световому коридору процессия проследовала в сердце библиотеки — читальный зал. Попав из довольно узкого коридора в просторное помещение зала, Йон ощутил, как у него перехватывает дыхание. Рядом с ним пара коллег, оценив гигантские размеры зала, ярусами поднимавшегося на семь этажей вверх, не удержались от восхищенных вздохов и восклицаний. Они поднялись на третий ярус; оттуда этажи под ними были похожи на выдвинутые уступами террасы на склоне крутой горы. Монументальные колонны, поддерживая перекрытия этажей, устремлялись вверх, подпирая плоскую круглую крышу здания, которую до сих пор Йон видел только снаружи.