Он не помнил, как добрался до дома, и именно желание выяснить это заставило его наконец подняться. На нем были футболка и трусы, и это означало, что раздевался он не сам. Обычно он спал обнаженным.
В гостиной он обнаружил спящую на диване Катерину. Она была укрыта серым пледом, сильно контрастировавшим с ее рыжими волосами и белоснежной кожей. На журнальном столике рядом со стаканом воды лежали аккуратно сложенные свитер и джинсы.
Йон некоторое время постоял, рассматривая девушку. Слегка подрагивающие веки ее свидетельствовали о том, что ей что-то снится. В какой-то момент ему даже захотелось увидеть ее грезы, подобно тому, как она могла созерцать картины, которые рождались в его сознании во время чтения. С улыбкой стряхнув с себя это наваждение, Йон прошел на кухню и проверил содержимое шкафов и холодильника. Ничего из того, что можно было бы предложить Катерине на завтрак, там не нашлось. Поэтому он, стараясь не шуметь, вернулся в спальню, оделся и вышел из квартиры.
На улице был туман, плотная влажная пелена которого не позволяла различить ничего уже на расстоянии двадцати метров. Сунув руки глубже в карманы, Йон поспешил в булочную, находившуюся в паре сотен метров от дома.
Именно там, в булочной, он впервые почувствовал это.
В очереди перед Йоном было двое покупателей. Первой стояла пожилая дама, пытавшаяся на ощупь отыскать нужные монетки в своем кошельке, за ней — мужчина средних лет в костюме, заметно нервничающий и старающийся справиться со своим нетерпением. Вероятно, он зашел в булочную по дороге на работу, куда, судя по времени, уже довольно сильно опаздывал. Взгляд Йона рассеянно скользнул по покупателям, продавщице и наконец остановился на стойке с газетами.
Когда внимание его сосредоточилось на утренней газете, он внезапно ощутил легкий толчок, заставивший его вздрогнуть. Статья на первой странице была самым заурядным материалом о новой школьной реформе, затеваемой правительством, однако, когда Йон начал читать первый абзац, он почувствовал, что текст на странице будто ожил и потянулся к нему, как если бы строчки стали эластичными. Фразы чуть ли не требовали от него, чтобы он прочел их вслух.
Йон в испуге попытался отвести взгляд от газеты, но, куда бы он ни посмотрел, со всех сторон в магазине его окружали слова, написанные на плакатах, табличках, объявлениях… Ему казалось, что на него буквально наплывают отдельные буквы, которые страстно мечтают и умоляют его о том, чтобы он по своему усмотрению читал их, складывая в слова и предложения.
Йон опустил взгляд на свои ботинки и стоял так до тех пор, пока продавщица не поинтересовалась, что ему угодно. Он сделал заказ, не поднимая глаз, расплатился и, как только получил покупки, торопливо вышел из булочной.
Домой Йон старался идти быстрым шагом, глядя только на тротуар перед собой, пока не дошел до парадной двери. По лестнице он поднимался бегом, так как, когда видел таблички на дверях квартир, ему казалось, что и они тянутся к нему, тормозят и заплетают ему ноги.
Быстро отомкнув замок, он распахнул дверь, вошел в прихожую и, привалившись к дверному косяку, некоторое время стоял, переводя дыхание.
— Йон? — послышался из гостиной встревоженный голос Катерины.
Йон вытер пот со лба и прошел вглубь квартиры. Навстречу ему вышла укутавшаяся в плед Катерина.
— С тобой все в порядке?
— Я ходил за хлебом, — сказал он, поднимая перед собой покупки. Руки его так дрожали так, что пакеты в них шелестели.
— Что произошло? — с тревогой спросила девушка.
Сев за стол на кухне, Йон описал ей все, что случилось с ним в магазине. Лишь окончив свой рассказ, он заметил, что все еще сжимает в руках пакеты и до сих пор не снял верхнюю одежду.
— Ничего, это вполне нормально, — успокоила его Катерина. — Иверсен обычно рассказывает, что, когда его активировали, он почувствовал, как те самые книги, которые прежде были его лучшими друзьями, напали на него. — Она взяла у Йона пакеты. — Это лишь поначалу вызывает такие ощущения. Когда ты немного привыкнешь, сам будешь в состоянии регулировать, когда именно это должно проявляться.
Дыхание Йона пришло в норму, но обувь и куртку он снял, так и не вставая со стула. Катерина тем временем ушла обратно в гостиную. Йон потер лицо руками. Что случилось бы, вздумай он прочитать ту газету? Насколько вообще безопасно ему теперь читать? Или же он представляет угрозу для окружающих, только когда читает что-нибудь, находясь в стенах «Libri di Luca»?
— А как мы вчера попали домой? — повысив голос, спросил Йон.
— Ты, наверно, имеешь в виду позавчера, — прокричала в ответ Катерина. — Ты проспал тридцать шесть часов.
Она снова вышла из комнаты — на этот раз в джинсах.
— Нас отвез сюда Кортманн. Его водитель отнес тебя наверх. Разбудить тебя было невозможно.
— И ты все это время была здесь?
Катерина пожала плечами.
— Все равно мне нечем было заняться, — сказала она и смущенно улыбнулась.
Йон встретился с девушкой глазами. По ней было видно, что она не выспалась, и он сразу же представил себе, как она сидела рядом с его постелью, пока он спал. Может даже, Катерина касалась его лба кончиками пальцев, встревоженно глядя на него своими зелеными глазами.
Он кашлянул и потупился.
Сообщение о том, что он спал в течение полутора суток, пробудило у Йона аппетит. Ощутив приступ зверского голода, он наконец встал и взялся варить кофе.
За едой Катерина рассказала Йону, что происходило в «Libri di Luca» после того, как он уснул. Все разговоры свелись к спорам о том, существует ли на самом деле Теневая организация или нет. Ни к какому общему мнению по этому поводу они так и не пришли. Клара была убеждена в существовании организации, требуя созыва общего собрания обоих крыльев Общества библиофилов; Кортманн и По наотрез отказывались в это верить. В конце концов они все же приняли компромиссное решение. Йону поручалось встретиться с Ремером с целью подтвердить либо опровергнуть принадлежность последнего к Теневой организации, после чего, в зависимости от результата, все они сообща должны были подумать, как поступать дальше.
— Ну и как мы его найдем? — решительно спросила Катерина.
Йон порылся в карманах пиджака, который по-прежнему висел на спинке стула.
— Вот кто нам поможет, — сказал он, выкладывая на кухонный стол связку ключей.
Среди ключей стояла фигурка мудрого эльфа, у которого было задумчивое выражение лица.
— Наш пропуск к делу Ремера, — пояснил Йон и пожал плечами. — Я забыл сдать их, когда меня уволили. — Он встал. — Однако сначала я приму ванну — чувствую, мне это просто необходимо.
Хлеб и кофе сделали свое дело: голода Йон больше не ощущал, а кофе его хорошо взбодрил. Пустив воду в душе, он блаженно улыбнулся, поскольку чувствовал себя отдохнувшим, сытым, а вскоре ему предстояло стать еще и чистым. Он с наслаждением ощущал всем телом тепло воды. Зажмурившись, он откинул назад голову и подставил лицо под упругие струи.