Кристиано сел на ближайший стул и откинулся на спинку, губы его растянулись в мрачной улыбке.
— Именно. Поэтому я должен быть достоин такого отношения к себе. Или однажды он поймет, что я не заслуживал его уважения. Что я ничтожество.
— Как ты можешь так говорить о себе! Какая ерунда! — Кейт вдруг поняла, что ее трясет, и, поежившись, укуталась получше в халат. — Просто у тебя дислексия. Это не такое уж и редкое явление, Кристиано. Из-за дислексии у тебя проблемы с чтением и письмом, потому что тебе сложно распознавать буквы. Многие люди так живут и не делают из этого проблемы. Но в твоем случае это катастрофа, потому что из-за своей непомерной гордости ты не хочешь признавать свои слабости и стремишься постоянно всем что-то доказывать.
Кристиано резко вскочил на ноги:
— Ты все это время знала об этом?
— Да, — выдохнула Кейт, потому что слезы уже подкатились к ее глазам, а в горле появился комок. Однако она нашла в себе силы продолжить: — Я знала, потому что ты мне когда-то настолько доверял, что поделился своими переживаниями. Когда я искала встречи с тобой, то надеялась, что это доверие сохранилось, но… Из-за аварии ты все забыл, поэтому мне оставалось только надеяться, что ты снова начнешь мне доверять… Надеяться… К сожалению, этого не произошло.
Какое-то время Кристиано стоял абсолютно неподвижно, как будто оцепенев. Лицо его было перекошено будто от боли. Потом он вскинул руки и нервно провел ими по волосам.
— Я уже один раз просил тебя выйти за меня замуж, но ты отказалась, — сказал он напряженным голосом. — Так что прошу еще раз. Выходи за меня замуж, Кейт. Не ради Александра, а ради себя. Ради нас. Потому что я…
— Нет! Кристиано, нет! — вырвалось у Кейт. — Я не могу жить в постоянном страхе потерять тебя. Не могу сидеть в ВИП-ложе или дома перед телевизором и наблюдать за тем, как ты убиваешь себя. Не могу жить на деньги, которые ты зарабатываешь, играя со своей жизнью.
Он попятился, выражение лица у него ожесточилось, а руки сжались в кулаки.
— Ты предпочитаешь быть несчастной, потому что боишься, что счастье у тебя могут забрать?
Кейт заставила себя посмотреть на него и медленно кивнула:
— Я не смогу быть счастливой.
Услышав ее тихое признание, Кристиано закрыл глаза на некоторое время. Когда он их открыл, лицо у него уже превратилось в непроницаемую бесчувственную маску.
— В таком случае я больше не буду настаивать, — хриплым голосом сказал он. — Мой адвокат свяжется с тобой, чтобы урегулировать все вопросы насчет Александра. Надеюсь, что мы сможем мирно обо всем договориться.
Кристиано развернулся и вышел из кухни, а Кейт так и осталась стоять, потому что не могла пошевелиться. Ее трясло, но слезы так и не покатились по щекам. Она не двинулась с места, пока не услышала, как завелся мотор и машина Кристиано не отъехала от ее дома. Только поняв, что он уехал, она упала на стул и разрыдалась.
Кейт вернулась на работу. Это казалось разумным решением. Пора заново налаживать свою жизнь, и в этом рутина офиса должна была ей помочь. Да и иначе она бы злоупотребила добротой Доминика, который и так дал ей время, чтобы она была рядом с Александром, когда тот болел и набирался сил после болезни. Проведенный на пляже с Кристиано день показал, что мальчик здоров и полон энергии, так что ему уже не требовалось постоянного внимания с ее стороны. В ее нынешнем нервном состоянии, постоянно со слезами на глазах, она была для него не лучшей компанией.
Однако и работа не смогла поднять Кейт настроение. Несмотря на солнечный мартовский день, в офисе было серо и мрачно. К тому же она поняла, что теперь весь коллектив знает о том, что Кейт Эдвардс, скромный копирайтер, является «тайной любовницей легендарного Кристиано Марески и матерью его ребенка». Люди шушукались у нее за спиной, с любопытством посматривали в ее сторону, без причины проходили мимо стола, за которым она работала.
Вот и сейчас, в надежде хоть некоторое время побыть в одиночестве, Кейт направилась на кухню, чтобы сварить себе кофе. Ожидая, пока вскипит чайник, она взяла валявшуюся на столе газету и пробежалась глазами по заголовкам. Жизнь шла своим чередом.
Вздохнув, Кейт перевернула газету на последнюю страницу в поисках гороскопа и программы передач, и взгляд ее оказался прикован к одной из фотографий. Она не смогла удержаться и прочитала заголовок над фотографией: «В «Кампано» озабочены: Мареска нестабилен».
Сердце ее заколотилось, а руки задрожали, но Кейт заставила себя прочитать небольшую заметку:
«Столь ожидаемое возвращение Кристиано Марески на трек, увы, оказалось далеко не триумфальным. В команде «Кампано» все озабочены выступлением гонщика в пятницу. Тридцатидвухлетний итальянец, который чудом выжил в аварии на трассе в Монако четыре года назад, вчера показал весьма посредственный для себя результат во время свободных заездов. «Кристиано прекрасно представляет себе, что такое «Формула-1». Он активно готовится к длинному и сложному сезону, — отметила Анджелика Конти, личный помощник гонщика. — Во время квалификации и самой гонки он будет предельно сконцентрирован». Ну что ж, всем его многочисленным болельщикам остается надеяться, что так оно и произойдет».
— А, вот ты где! — Доминик озабоченно посмотрел на нее и бросил взволнованный взгляд на газету. — А я тебя в кабинете искал. Кейт постаралась рассмеяться, но у нее ничего не получилось. Раздавшийся звук был больше похож на всхлип.
— Мне пришлось тут спрятаться от любопытных глаз.
— Все ясно. — Доминик покачал головой и подошел к ней, чтобы обнять. — Что-то мне подсказывает, что ты сегодня еще не готова к активной работе. Послушай, почему бы тебе не отдохнуть до конца недели, а? Сейчас и работы особой нет, все важные материалы уже подготовлены.
Кейт хотела было возразить, но потом согласно кивнула, догадавшись, что своим присутствием будет лишь негативно влиять на работу офиса. Доминик прав: в таком состоянии она не могла принести особой пользы, так что, поблагодарив его, прямиком отправилась к маме, у которой оставила Александра.
— Что такое, милая? Я думала, ты, как обычно, приедешь только после пяти. Что-то случилось? — взволнованно спросила Маргарет Эдвардс, увидев на пороге дочь.
Кейт тяжело вздохнула и крепко обняла мать:
— Нет… Да… О, мама!
Слезы полились у нее из глаз.
— Кейт! Кейт! Тебе надо сесть, моя дорогая. Давай я сделаю чай, и мы поговорим.
Усадив дочь на диван, Маргарет поспешила на кухню. Когда она вернулась, Кейт так и сидела на диване с отсутствующим взглядом, смотря на лежащую на столе газету, но слез уже не было.
— Когда погиб папа, как ты справилась с его потерей? — тихо спросила Кейт.
— Многие скажут, что плохо, — грустно улыбнулась Маргарет, протягивая дочери чашку. — Мне врач прописал лекарства, которые слегка притупили боль и чувство вины. Люди мне помогали…