— Это было два года назад?
— Ага. Они теперь уже на последнем курсе. Я знаю, как их зовут, но лично я с ними не знаком.
Коган внимательно рассматривает сопляка. Так сразу и не заметишь, но сходство с сестрой все-таки есть. Глаза одинаковые — синие и широко расставленные. Телосложение такое же. Роста пацан тоже небольшого, метр семьдесят — метр семьдесят пять. Полноват. И нервничает. Интересно, кто его больше пугает, Тед или Гвен? Она прогуливается по комнате и внимательно разглядывает все барахло Джима. Вторая девушка осталась в коридоре. Сказала, что они с Джимом как-то не очень общаются после той ночи. Так что в комнате их только трое. И все равно тесно.
— Это кто? — Гвен показывает на одну из трех фотографий в рамочках.
— Я с ней в прошлом году в Германии познакомился, — мрачно отвечает Джим.
Гвен продолжает расспросы про блондинку на снимке, и Коган решает тоже обратить внимание на фотографии. Он и сам не знает, что ищет, но уверен: узнает, когда найдет. Вот Джим снят вместе с двумя друзьями, еще школьными, наверное. Коган и местность сразу узнает, они стоят у подъемника на озере Тахо. Все в темных очках, загорелые, и все сами себе кажутся ужасно крутыми.
— А чего это вы венерическими заболеваниями интересуетесь? — спрашивает Джим.
— Есть у меня одна идея, — отвечает Коган и ставит фотографию обратно на стол.
— И что за идея?
— Он считает, что с Кристен в ту ночь кто-то другой переспал, — отвечает Гвен.
— Кто-то другой? В смысле, еще кто-то, кроме него?
— Он с ней не спал.
— И откуда это известно?
Коган игнорирует вопрос, хотя его задали скорее Гвен, чем ему. Джим вообще разговаривает так, словно Теда в комнате и вовсе нет.
— Значит, говоришь, вы с Кристен почти весь вечер вместе были? — перебивает его Коган. — И ты бы заметил, если бы она куда-нибудь ненадолго ушла? Или с другим парнем общалась?
— Конечно. Я за ней присматривал, особенно под конец.
— И она ни с кем не разговаривала?
— Нет, разговаривала, конечно. Ребята к ней подходили.
— Кто именно?
— Ну… не помню. Кайл, по-моему. Потом Роб подошел — это мой друг, — и мы все вместе поболтали. Но он больше со мной общался. И еще Бред Диринг.
Коган поворачивается к Гвен:
— Ты их знаешь?
— Вроде. Кайла точно знаю, я с его девушкой, Холли, дружу.
— Слушайте, — говорит Джим, — если бы с ней кто-нибудь вышел, даже на пять минут, я бы обязательно заметил.
— А за сестрой ты не следил?
— И за ней следил. Они какое-то время вместе были.
— Но ты больше из-за Кристен беспокоился?
— У вас есть сестра?
— Нет. Но брат имеется, — отвечает Коган.
— Я беспокоился за нее, но она меня достала. Не хотелось мне на нее глядеть. Что за кайф тусоваться с сестренкой на вечеринке? Я и так ей большое одолжение сделал, что разрешил прийти.
— А с подругой ее, значит, тусоваться можно?
— Она была классная. Я ее еще совсем маленькой помню. Чего вы прицепились? Я уж раз десять всем объяснял. Это вам надо на вопросы отвечать. Моя сестра вам доверяла.
В кармане Когана начинает вибрировать телефон. Отчасти по врачебной привычке, а отчасти чтобы отвлечь Джима, пока тот не взлетел к потолку окончательно, Тед вытаскивает раскладушку и смотрит на дисплей. Номер местный, и незнакомый.
— Извини, — говорит Коган и сует телефон обратно в карман.
— Ничего, — отвечает Джим, не вполне понимая, за что этот доктор извиняется. Наверное, за то, что задает дурацкие вопросы. Не за то же, что посмотрел на телефон посреди разговора?
— Вся эта ситуация жуткая меня просто до ручки довела, — продолжает Джим. — И конца не видно. Я все думаю, если бы ее предки не нашли тот проклятый дневник, ничего бы и не было. Отец у нее просто гад! Он всегда был мерзким типом. Неужели трудно было поинтересоваться, она-то чего хочет? Или на это всем как раз наплевать?
— Я знаю, чего она хотела.
Гвен и Джим смотрят на Когана.
— Чего? — спрашивает Гвен.
— Она хотела, чтобы воспоминания оставались ее собственностью. И чтобы никто их у нее не забрал.
— Откуда это известно? — спрашивает Гвен.
— Мужская интуиция.
— И что, есть на свете такой зверь?
— Обычно нет. Но теперь придумали специальные таблетки для интуиции.
Гвен улыбается:
— Усилитель интуиции?
— Вот-вот.
Беседа явно сползает в сторону флирта, но тут Гвен замечает, что Джим глубоко задумался. И, судя по растерянному выражению лица, выводы ему не нравятся. У него от них прямо изжога.
— Что случилось, Джим? — спрашивает она.
— Ничего. Просто я как-то никогда об этом не думал. Мне почему-то всегда казалось, что ей хочется все забыть.
— Люди пишут дневник не для того, чтобы забыть.
Это сказала Гвен, но, как ни странно, Джим смотрит только на Когана. Пристально глядит ему в глаза, и впервые за все это время Коган вдруг испытывает к нему нечто вроде сострадания.
— Ты права, наверное, — говорит Джим.
11 мая, 17.29
— Тут его нет, — отчитывается Биллингс.
— А был?
— Я с парой ребят у входа пообщался. Говорят, они его не видели. Девушки с каким-то парнем недавно проходили. Но девушки знакомые.
Мэдден молчит. Что тут скажешь? Кампус большой. Как его отыщешь? Книжный, кстати, тоже немаленький. Может, Коган до сих пор там.
— Хэнк, что мне теперь делать?
— Возвращайся к его машине. Если машина исчезла, позвони мне тогда.
— Ну извини, старик.
— Да ладно, со всеми бывает. — Но скрыть разочарования Хэнк не может. — Как думаешь, он нарочно от тебя ушел?
— Я с него глаз не спускал. Глянул на книжку, на секунду всего отвернулся, а его уже след простыл. Как по-твоему, это нарочно?
— И что за книга?
— Какая книга?
— На которую ты отвлекся?
— Да фиг ее знает. Что-то про китов. Такие обычно на журнальных столиках валяются. С картинками. Типа, спасите китов.
— Спасите китов, значит?
— Ага. Чтоб этим китам пусто было.
11 мая, 17.43
Коган провожает девушек в библиотеку, где они оставили свои учебники. Компания останавливается перед современным зданием, и Коган начинает благодарить их за оказанную помощь и экскурсию. И тут вдруг Гвен просит Кейти оставить их с Тедом наедине. Мол, через минуту ее догонит.