Подхожу к самому главному: внутренний трагизм огромного количества разваливающихся нынче браков (всех их разновидностей — от внешне традиционного до усеченных или, напротив, групповых форм) коренится в том, что, повторяю, каждый из брачующихся ищет гармонии лишь для себя, удовлетворения потребностей лишь своей индивидуальности, реализации своего святого и суверенного права на личную свободу.
И если первое могучее течение: осуществление в семье коллективной гармонии, единства ее членов во имя общего выживания и продолжения рода можно назвать, согласно философской терминологии, тезой, то нынешнее господство самодовлеющей свободы, обязательств лишь перед своей развивающейся личностью следует определить как антитезу. Далее воспоследует этап синтеза — коллективной семейной гармонии на основе индивидуальной свободы и развития всех личностных свойств.
Разумеется, я вычерчиваю сейчас лишь общий контур, основное русло, ибо как всегда будет одновременно существовать множество отклонений, завихрений, семейных и внесемейных объединений на уровне как тезы, так и антитезы. И однако неизбежность синтеза неотвратима. Его наступление безусловно определяется и гарантируется таким фактором, крупнее которого вообще ничего в живой природе нет и который ни на какой кривой не объедешь. Фактор этот коренное субстанциональное различие мужской и женской природы. И чем больше и дальше, как свойственно ей самой, разовьется индивидуальность каждого человека — мужчины и женщины, тем отчетливее проступит его фундаментальная структурная основа, которая полностью способна реализовать себя только в единстве с фундаментальной структурой противоположного пола. Это универсальный закон мироздания, который в восточной философии определяется как вечное единство начал Инь и Ян, в физике — как единство противоположных полюсов, в математике — как обязательное существование противоположных действий и знаков, в космогонии — как света и тьмы, частиц и античастиц.
И если на уровне тезы объединяющим началом двух миров, мужского и женского, является могущественная и непреодолимая потребность и необходимость в продолжении рода (о, какие волшебные средства, заманки и наслаждения приготовила всемудрая природа для того, чтобы нелегкое и непростое самое главное в жизни дело это являлось бы для брачующихся постижением высшего восторга!), то на уровне синтеза человек выделяется, вырывается вверх из животного мира. Да, по-прежнему безмерна радость плотского счастья, но на тот же уровень поднимается и дает счастье не меньшее радость душевная, духовная. Гармония чувств людей, развивших свое миропонимание, свой эмоциональный мир, любовь к человеку противоположного пола, которая только и дает человеку новое качество самоосуществления, ибо предоставляет ему как свои собственные такие свойства, которых ему от природы не дано — вот что обещает нам синтез. Да, в целом, в массе подобный этап где-то далеко впереди, ибо он требует высокой личностной реализации огромного числа мужчин и женщин, но если мы знаем, куда катит свои буйные воды течение мировых событий, то почему бы нам туда уже сейчас не направить мощными гребками свою утлую семейную ладью? Авось да не утонем и выберемся на ту сияющую гладь, где давно уже ждут-поджидают нас, покачиваясь на волнах бессмертия, Петр и Феврония, Лейли и Меджнун, Ромео и Джульетта, Григорий Мелехов и Аксинья Астахова? А, впрочем, не точна моя метафора, ибо поток любви истинно человеческой выносит человечество не в успокоительную заводь, но подобно могучему ускорителю разгоняет нас, и мы тогда живем уже по-иному: не только своей собственной силой, нет, она уже не сложена, нет, она умножена на силу любимого существа, любимого человека и создает нам, счастливцам, могущество божественное. Да разве ради обретения подобной возможности, уникальной для человека, нет смысла трудиться замозабвенно?
И пускай свободные женщины являют миру свои богатырские возможности: то ли (норвежки) пересекут втроем на лыжах Гренландию, то ли (француженки) втроем бегут 6700 км через Сахару, и пускай какие-то озабоченные мужчины делают себе операции, чтобы обратиться в женщин, а какие-то женщины, обращаются в мужчин — это ровно ничего не меняет в сердцевине того огромного специфического материка «М-Ж», который определен самим мирозданием.
Эпиграфы к главе
О мой любимейший! И в самом деле, любовные наслаждения, которым мы оба с наслаждением предавались, были тогда для меня настолько приятны, что они не могут ни утратить для меня прелесть, ни хоть сколько изгладиться из памяти. Куда бы ни обратилась я, они повсюду являются моим очам и возбуждают мои желания… Бог свидетель, что я всю мою жизнь больше опасалась оскорбить тебя, нежели Бога, и больше стремилась угодить тебе, чем ему.
Из письма французской монахини Элоизы ваганту, поэту, философу, теологу, монаху Абеляру после прочтения его книги «История моих бедствий», через пятнадцать лет после своего пострига (XII в.)
Когда-то я прямо так и сказала Жасмин, что мужчина должен состоять из секса, денег и таланта, если у него есть эти три компонента, можно считать, что он совершенен. Жасмин ответила мне, что более циничных людей она не встречала…
Из романа «Ничего кроме хорошего» графини Елены Шаповой де Карли, бывшей жены двух советских эмигрантов — художника Шапова и писателя Лимонова
Приятель Хемингуэя писатель Скотт Фицджеральд попросил откровенно ответить: права ли его жена Зельда, что у него имеется великий анатомический недостаток, из-за которого он никогда не сможет удовлетворить никакую женщину, размер, де, не тот… «Ну что ж, — сказал Хемингуэй, после того как друзья ненадолго вышли, — у тебя все в полном порядке. Пойди в Лувр, посмотри статуи, ты сам в этом убедишься. Только учти, что себя ты видишь сверху, а статуи — снизу и сбоку, потому их размеры увеличиваются», — «А может быть, статуи неточны?» — сказал Скотт. «Нет, они совершенно правдивы, многие люди были бы рады иметь такие пропорции». — «Почему же Зельда?..» «Очень просто — она избавилась от конкуренции, вывела тебя из игры, чтобы ты даже не пробовал иметь дело с другими женщинами. Вот и все. Я сказал тебе всю правду. Ты мне веришь?» — «Не знаю», — ответил Скотт.
Свободное переложение одного из эпизодов книги Э. Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой»
На свадьбе старого адмирала и молодой девушки его друзья намекнули ему, что она все-таки очень молода, здорова, ей много требуется, сам понимаешь, в общем, лучше завести дублера… — Хорошо, — сказал адмирал, — заведем. Через полгода друзья спросили его, как жена. — Беременна. — А дублер как поживает? — Тоже беременна, — ответил адмирал.
В некотором царстве, в некотором государстве дочка царская все плакала, ревела да ревела, слезы день и ночь проливала. И до того своего отца тем допекла, что он повсеместно велел объявить: кто царевну рассмешит, тот в жены ее возьмет и полцарства в придачу получит, а нет — так голова с плеч. Ну, поначалу охотников вызвалось немало, а царевна все ревела да ревела, еще и оттого, что жалостно ей было, как у женихов головы-то отрубали, да что поделаешь, сами вызвались.