Карлссон знал, кто это и что он нес.
Главные ворота были закрыты. И «вертушка», через которую выходили посетители,– тоже. И калитка рядом с ней тоже выглядела запертой. Карлссону не представляло труда преодолеть ограду парка, но он подошел к калитке и толкнул ее.
Калитка открылась: те двое не стали лезть через ограду. Предпочли сломать замок.
По ту сторону забора стоял маленький поезд. Днем он возил посетителей парка наверх, сейчас – мог оказаться укрытием врага.
Карлссон принюхался. Да, сиды прошли здесь. Но сейчас их тут не было.
– Этот твой сид, он крутой парень? – спросил Коля.
– Крутой? – не сразу понял Карлссон. Потом догадался по интонации.– Да, он опасен. Ему нравится убивать.
– Может, мне стоит пойти с тобой? – предложил Коля.
– Почему это тебе? – обиделся Баран.– Все пойдем. Навалимся…
– Нет,– буркнул Карлссон.– Только я. Это личное дело.
– Как скажешь,– неохотно согласился Коля.– Позови, если что. Мы тут будем.
Карлссон кивнул и шагнул в парк.
– Эй! – крикнул ему вслед Шурин.– Не ходи пустой! Хоть тесак мой возьми!
Но Карлссон уже проскользнул в калитку и исчез в зарослях. Дорожкой, ведущей наверх, он не воспользовался.
На вершине лесистого холма, в самой дальней и безлюдной части Скансена, где нет ни кафе, ни ларьков с сувенирами, располагается стойбище лопарей. Добраться туда можно по единственной каменистой тропке.
Крытые дерном летние чумы и ушедшие в мох полуземлянки освещает только луна. Как в настоящем финском лесу, стойбище обступают черные ели, между ними призрачно белеют тонкие березки. А еще там есть полянка: ровная, поросшая мхом. Именно эту полянку Ротгар избрал для своего волшебного действа.
– Круги фей бывают разные,– поучал он Карину, делая острой палочкой пометки на земле.– Самый простой, ненаправленного действия, вырастить просто. Почти не требует усилий. Этот круг предназначен для того, чтобы людишки не шастали там, где им шастать не положено. Смертный, угодив в такой круг единожды, отделается головной болью, расстройством желудка или какой-нибудь иной неприятной, но вполне излечимой хворью. Во второй раз ему придется намного хуже. Впрочем, одного раза обычно достаточно, чтобы вызвать у смертного устойчивую идиосинкразию к данному месту.
– Идео… Что? – переспросила Карина.
Ротгар не ответил.
– Так… где у нас восток?
Карина показала. Она сидела на завалинке возле ближайшей землянки, с любопытством наблюдая за магической деятельностью Ротгара.
– Ага…– Ротгар наклонился и начертил во мху какой-то значок.– Спасибо. Так, на чем я остановился? Итак, простой круг – это несложно. Более трудоемкая задача – создать круг-ловушку. Главная сложность здесь – значительные размеры обрабатываемой территории. Зато такой круг не выпускает наружу того, кто в него вступит. Круг, который я делаю сейчас, значительно меньше.– Ротгар снова нагнулся, ставя очередную метку.– Тем не менее моя задача гораздо сложнее. Потому что моя цель – не беспомощный смертный, а огр. Сотворить ловушку для огра – один из самых сложных актов в искусстве ши, магия, практически недоступная Тил'вит'Тег, не говоря уже о полукровках вроде тебя. Даже для Туат'ха'Данаанн ловушка на тролля – сложнейшая задача, ведь огры неуязвимы для светлой магии ши.
Ротгар выпрямился и посмотрел на Карину.
– Такая ловушка обходится очень дорого. Но чтобы достичь величия, нужно уметь жертвовать самым ценным. А что в нашем мире самое ценное?
– Кровь ши,– прошептала Карина.
– Кровь высшего ши! – Ротгар достал складной нож с маленьким, отточенным до бритвенной остроты лезвием и медленно провел им вдоль запястья.
– Холодная сталь и горячая живая кровь,– сказал он, наклонился к ранке, прошептал заклинание – и первые темные капли упали на землю.
Держа руку на отлете, Ротгар медленно шел по краю полянки. Капли срывались с его запястья и чертили на дерне правильную окружность. Замкнув ее, Ротгар шепнул несколько слов, и кровь остановилась.
– Давай сюда мешок,– велел он Карине.– Куда! Стоять! Не шевелись! – вдруг закричал он.
Карина застыла с поднятой ногой.
– Ослепла? Не видишь линию? – зашипел Ротгар.
Карина глянула вниз и действительно увидела темный след там, куда упали капли Ротгаровой крови.
– Вот только испорти мне круг, только испорти! Ну что стоишь? Развязывай!
Вместе они вытащили из мешка тело тролля и забросили его в круг.
– Отойдем,– сказал Ротгар. Он брезгливо отряхнул руки.– Теперь смотри, полукровка. Тебе понравится.
Прошла минута, вторая. Черная полоса и безрукий труп внутри круга оставались на месте. Карине вдруг стало не по себе, по ее коже побежал озноб. Она ничего не смыслила в магии ши, но нутром почуяла – круг заработал. Вскоре во мху показались бледные светящиеся точки. Настолько бледные, что Карине сперва показалось – лунные блики. Но потом мох зашевелился, и, одна за другой, из него полезли круглые белесые шляпки. Поганки! У Карины захватило дух. Грибы, матово-белые, как вареные яйца, росли на глазах, поднимались надо мхом целыми семействами; шляпки раскрывались, как крошечные зонтики, задирая к луне бахромчатые края, демонстрируя синеватые пластины подкладки и постепенно наливаясь фосфорическим свечением. В воздухе запахло грибами и плесенью.
Карине показалось, что тело огра стало меньше. Запах плесени усиливался, становился гнилостным, неприятным. Дохнуло теплом и одновременно – вонью гниющего мяса. Карина зажала нос, не отрывая завороженного взгляда от того, что происходило в круге. Труп тролля действительно становился меньше. Он сдувался как шарик, из которого медленно выпускают воздух. Из круга несло уже не теплом, а жаром, вонь стояла невыносимая. Поганки светились синевой, как потусторонняя новогодняя гирлянда.
Когда от тролля осталась одна пустая шкурка, через пару минут тоже всосавшаяся в мох, поганки потускнели, а мерзкий запах тления и грибов развеялся.
– Вот так она и действует,– сказал Ротгар.– Но когда в круг попадет живой огр, будет еще забавнее!
У Карины дрожали руки.
– А зачем он туда полезет? – спросила она.– Огры, конечно, тупы, но не настолько же!
– Полезет, не сомневайся,– высокомерно ответил Ротгар.– Ведь внутри круга буду стоять я.
– А тебе круг не повредит?
– Мне – нет. Ни мне, ни тебе, ни даже какому-нибудь человечку, который окажется настолько глуп, чтобы забрести на эту полянку. Это ловушка на огра и только на огра.
– Надеешься, что Охотник не заподозрит неладное?
– Охотник, может, и заподозрит. Но когда он увидит меня, его умишко совсем отупеет. Кроме того, с ним будет Хищник. А у этой зверюги вообще ума нет, один голый инстинкт. Увидел сида – хватай и жри.