На первой же минуте верхолазного кросса Дима зарекся смотреть вниз. Но через некоторое время (когда понял, что все равно не уронят) он даже начал получать удовольствие от этой гонки.
Когда крыши кончились, тролли спустились по какой-то глухой стене, стремительно пересекли набережную (двое-трое прохожих, заметивших странную компанию, вероятно, решили, что всё это им пригрезилось), нырнули под какой-то мост, по-обезьяньи перебрались на другую сторону реки, но на берег не вышли, а метров тридцать тащились по пояс в воде. Когда они наконец выбрались на какую-то скудно освещенную аллею, с железными воротами, украшенными фигурками оленей, Дима, естественно, промок до нитки. По аллее, впрочем, тролли бежали недолго – пару минут. Потом ломанулись напрямик, через кусты. Дима только успевал жмуриться и прикрываться руками, чтобы бившие по его лицу ветки кустов не выхлестнули глаза.
Гонка кончилась. Диму бесцеремонно бросили на землю. Вернее, на травку. Дима сел и обнаружил с одной стороны нечто вроде небольшого сквера, с другой – заросшую растительностью решетку. А чуть дальше – стоящие на травке мотоциклы. И своих новых знакомых, троллей, столпившихся вокруг чего-то (или кого-то), лежащего на земле. Дима с кряхтеньем поднялся и побрел к ним. Впоследствии он пожалел, что не воспользовался моментом, чтобы дать деру. Хотя не факт, что его побег удался бы. Тролли, когда требовалось, могли передвигаться очень быстро.
Первым делом Дима опознал мотоциклы. Вернее, номера на них. Номера были российские. Более того – питерские.
А вот лежащего он узнал не сразу. Но все-таки узнал. Шурин. Приятель Коли Голого. А метрах в трех еще один из той же тусовки – здоровенный, весь в черной коже…
Вожак троллей склонился над телом Шурина, обнюхал его, что-то сказал своим приятелям, и они разбрелись по окрестностям. Двое с явной неохотой отправились вдоль ограды. Еще один поплелся по дорожке в сторону дворца. Да, здесь имелись не только тролли, но и нечто вроде средневекового замка. Его подсвеченная крыша и верхняя часть стен были отлично видны с того места, где стоял Дима. А справа, за деревьями, виднелся еще и памятник. Конная статуя. Впрочем, ситуация была не самая подходящая, чтобы любоваться достопримечательностями. Вожак троллей был того же мнения. Он свирепо уставился на Диму своими горящими злобными глазками и выдал фразу по-шведски, вновь помянув сида.
– Сам вижу, что его здесь нет,– буркнул Дима.
– Вап эр сид? – настаивал тролль.
– Да откуда я знаю!
Здесь не было Ротгара. И Карлссона тоже не было. Дима знал: Карлссон не бросил бы Шурина. И Коля – тоже. Вывод был прост: Дима опоздал.
Философы-теоретики насчитывают у пещерных троллей пять основных видов наслаждения:
1. Совершенное наслаждение, называемое иначе наслаждением всех чувств.
Тролль осознанно выбирает объект наслаждения, без спешки выслеживает его, ловит, потом правильным образом готовит и съедает в кругу друзей и близких.
2. Краткое наслаждение.
Тролль ловит пищу, давит – и ест сырой прямо на месте. Сей вид наслаждения считается допустимым для очень голодного тролля, но постоянно практиковать его не рекомендуется.
3. Прерванное наслаждение.
Таковым может стать любой из видов наслаждения, если в разгар его появляются нежелательные участники: охотники, вооруженные сиды, соплеменники источника наслаждения либо не приглашенные к участию соплеменники наслаждающегося.
4. Продленное наслаждение.
Этот вид наслаждения практикуют опытные тролли. Заключается он в том, чтобы сначала вдоволь погонять объект по горам, а после без спешки употребить с соблюдением всех правил первого вида наслаждения.
5. Экстремальное наслаждение.
Этот вид практикуется крайне редко, хотя многие из троллей, особенно молодых, мечтают о нем. Меньшая часть троллей пытается воплотить мечту в жизнь, но насладиться экстремальным видом наслаждения удается лишь отдельным, особо продвинутым представителям тролльского народа.
Этот вид наслаждения заключается в охоте на высших сидов.
Коля, Шурин и Баран сидели на траве, курили и разговаривали вполголоса, поглядывая на ворота, за которыми скрылся Карлссон.
За воротами было темно и тихо. Прошло уже не меньше часа, как ушел Карлссон. С тех пор из леса не донеслось ни одного необычного звука – ни голосов, ни выстрелов, ничего.
Парни заскучали, к тому же проголодались. То есть они, конечно, поужинали на пароме, но свежий воздух и праздное времяпрепровождение замечательно возбуждают аппетит.
– Это ж надо было найти место для стрелки,– ворчал Шурин.– Хоть бы заранее нас предупредил, мы бы пивком запаслись…
– Эх, я бы сейчас литра два принял…– мечтательно произнес Баран.– С сухариками, с рыбкой копченой…
– Рыбка здесь хороша,– поддержал тему Шурин.
– Да и пиво тоже неплохое,– подхватил Баран.
Минут десять они обсуждали сравнительные достоинства спиртосодержащих напитков и подобающей каждому из них закуски.
Коля Голый в разговоре не участвовал.
«Надо было все-таки пойти с Карлссоном,– думал Коля.– Может, сейчас пойти? Или нет… Карлссон – он такой… Еще обидится».
– Чувствую, мы тут заночуем,– зевнул Шурин.– Слышь, Колян, а может, в мотель двинем? А то еще копы явятся… Они тут злые. И шустрые. Не то что у нас. Выскакивают, как черт из коробки. Стукнет кто-нибудь из добропорядочных шведов: тусуются, мол, тут трое подозрительных пацанов…
– Отбрешемся,– буркнул Коля.– Законов ихних мы не нарушали.
– Эх, надо было спальники взять,– пробормотал Шурин.
– Лучше – баб,– сказал Баран.– Баба, она теплей спальника.
И загоготал.
– Ну-ка ша! – скомандовал Коля.– Кто-то идет…
Точно, быстрый стук каблучков по асфальту. Не из-за ворот, а с другой стороны, откуда приехали они сами. Из-за деревьев показалась женская фигура. Стройная, изящная девушка с длинными светлыми волосами направлялась прямо к ним.
«Это еще что за явление? – подумал Коля.– На „ночную бабочку“ вроде не похожа… Тогда какого хрена?»
Девушка остановилась у края газона, оглядела всю компанию, каждого – отдельно. И мотоциклы – тоже отдельно.
– Хай, бэби! – приветствовал ее Шурин, вложив в эту фразу большую часть познаний в английском языке.– Не страшно тут гулять одной?
Незнакомка окинула байкера холодным взглядом. Лицо у нее было чрезвычайно красивое, но строгое и какое-то напряженное, руки – в карманах плаща.
«Может, из здешнего персонала? – подумал Коля.– Сейчас увидит, что калитка сломана, и вызовет охрану. Интересно, что у нее в карманах? Очень может быть, что ствол. Такая пальнет – и приплыли. И здешний суд ее верняк оправдает. Только на наши рожи глянет – и сразу оправдает».