– Так вот почему вы вскрываете все эти старые римские шахты в окрестностях Лиона, о которых мне рассказывали!
– Да, это так! Но вернемся к этому колье. Оно вам нравится?
– Что за вопрос! Знаете ли вы хоть одну женщину, которая бы отрицала это?
– Тогда оно ваше. Ваш приезд освобождает меня от обязанности доставлять его в Монсальви… и дарит мне неожиданное удовольствие видеть его на вас.
Не успела Катрин ничего ответить, как Жак надел на ее шею колье.
– Султан прислал колье, но он не позаботился подобающе его оправить. Я найду вам аграф, достойный этой редкости. Колье создано для вас, – заметил он. – Или скорее вы созданы для него.
Катрин покачала головой.
– Спасибо, друг мой. Но я не могу принять этот жемчуг! – сказала она твердо.
– Но почему же? Я вам сказал: колье – это часть вашей прибыли. Это не подарок.
– Именно поэтому. Госпоже де Монсальви нечего делать с новым украшением, когда ее люди и крестьяне в нужде. Я говорила вам о том, какому мы подверглись опустошению. Настолько, что я даже думала просить вас об оплате натурой наших прибылей: зерном, семенами, полотном, кожей, фуражом, короче, всем, чего нам будет не хватать следующей зимой.
Мрачный еще минуту назад взгляд торговца потеплел:
– Вы получите его сверх счета, Катрин! Неужели я могу оставить вас в это трудное время только с горсткой золота и ниткой жемчуга? Как только вы рассказали о вашей нужде, я сделал кое-какие распоряжения. Ваше состояние, даже не сомневайтесь, растет вместе с моим. Вы – мой самый главный акционер, и каждый год я употребляю в дело часть того, что вам причитается.
– Жак! – сказала Катрин с улыбкой. – Вы такой друг, каких больше нет. И я подозреваю, что вы делаете для меня бесконечно больше, чем этого заслуживал тот заем, который я вам дала.
Спустившись внезапно с высот, на которых он парил, Жак Кер вздохнул.
– Боюсь, что у вас никогда не сложится правильного представления о деньгах и вещах. Ваш алмаз стоил целое королевское состояние. Я и получил за него королевское состояние или его стоимость. Интересы учитываются пропорционально. Через несколько лет вы станете, без сомнения, самой богатой женщиной Франции.
– При условии, что король оставит нам наше состояние.
– То, что помещено у меня, не имеет отношения к королю. Если только он не арестует меня самого и не присвоит мое добро. Вот чем хорош торговец и что так презирает знать: даже если у вас не останется ни акра земли, ни одного крестьянина, вы все еще будете богаты. Вот что такое кредит! Теперь положите эти жемчуга в этот кожаный мешочек и спрячьте в ваш ларец.
– Не могу, Жак. Я думаю, что вашим жемчугам можно будет найти другое применение…
– Другое? И где же это?
– Подарить этой красивой девушке, которую любит король… этой Аньес Соро… или Сорель, о которой вы мне говорили, что она одна из ваших приятельниц.
Действительно, когда Катрин пересказала Жаку содержание своей встречи с Карлом и то, чем она окончилась, негоциант только посмеялся. Потом сказал:
– Вы ошибаетесь насчет Аньес. Она добрая девушка, только проявляет слишком много рвения!
Уязвленная тем, что обнаружила такую снисходительность в человеке, у которого рассчитывала найти точный отзвук своим чувствам, Катрин не настаивала, не без огорчения подумав, что, может быть, Жак, как и король Карл, поддался на ее очарование. С тех пор она больше никогда не произносила имени фаворитки.
– Что это с вами? Я не думал тогда, несколько дней назад, что вы настолько на нее обижены. А теперь вы хотите, чтобы я подарил ей ваш жемчуг?
– Все очень просто. Вы правы, когда говорите, что я не люблю ее. Но я думаю, что ту, которая оказывает такое влияние на короля, подарок такой стоимости мог бы побудить…
– …обжаловать дело вашего мужа и добыть вам грамоту о помиловании?
– Да, именно так! Дайте ей понять, какую цену я придаю… мы придаем этому подарку. Она ваш друг, а не мой.
– Давайте раз и навсегда прольем свет на эту историю с Аньес! Вы ничего не понимаете.
– А что-то надо понимать во внезапной страсти короля к этой девчонке?
– Очень многое. На днях вы упомянули с некоторой досадой слова дофина, упрекавшего свою бабку в том, что она «увлеклась» Аньес Сорель. Одновременно вы были удивлены, узнав, что я поддерживаю отношения, дружеские, не более, с этой женщиной. Но ни вы, ни дофин, который для этого слишком молод, не можете понять, что Аньес, как и я, как и коннетабль и как когда-то эта святая дева из Лотарингии, мы все только фигуры на шахматной доске королевы Иоланды. Она нас взяла в руки и позволила исполнить свою миссию, так как считает нас полезными королевству.
– Как осмеливаетесь вы сравнивать Жанну и Ришмона… и себя самого с этой девицей, которой ничего другого не надо было делать, как только пустить короля в свою постель? А Жанна – посланница самого Всевышнего!
– Скажите, Катрин, вы никогда не задумывались над этим странным приходом простой дочери крестьянина к королю? Почему вместо того, чтобы вылить ей на голову для успокоения ведро воды и отправить назад к ее баранам, Робер де Бодрикур дал ей, правда после долгих колебаний, лошадь и эскорт?.. Никакой капитан не взял бы на себя такой риск показаться смешным, если бы на то не было приказа свыше. Так вот, приказ шел от Иоланды! Именно она чувствовала, какую гигантскую помощь может ей оказать эта девушка, упростила ее путь из далекой Лотарингии в Шинон, к королю, конечно, но также и к ней, Иоланде, которая хотела вынести решение со знанием дела. Продолжение вы знаете… Король, моя дорогая, как и все слабые люди, всегда нуждался в фаворитах. А их убивали одного за другим, так все они были жалки. Остался только один Ла Тремуй, о котором он горько сожалеет. Королева Иоланда не знает, как утешить Карла. И вот по прошествии года герцогиня Лотарингская приехала ко двору со своей свитой, где и была Аньес.
Тот ошеломляющий эффект, который произвел этот ребенок на короля, стал для королевы открытием и был лучом надежды: фаворитка, способная вызвать большую любовь, могла отвлечь короля от воспоминаний и, возможно, от его вялости. Но надо было, чтобы эта фаворитка стала ее творением, ее, Иоланды, ставленником.
Тогда она взяла к себе эту девочку и держала подле себя, когда мадам Изабелла уехала в Неаполь. Она уже давно знала ее семью и ее характер. Она ее одела, нарядила, украсила драгоценностями, наставила. Аньес мягка, податлива, совсем не глупа, обладает счастливым характером и обожает свою покровительницу, которой не доставило особого труда ее обработать перед тем, как отдать в руки своему зятю. Это существо готово между расточаемыми королю ласками, отдав ему свое восхитительное тело, нашептывать между поцелуями мысли и советы королевы. Вы нашли Карла изменившимся, не так ли?
– Признаюсь. До такой степени, что даже на мгновение я спросила себя, тот ли это человек…