— До конца недели они будут у Энди, — с сожалением сказала Кейт. Ей действительно было очень жаль, что Кларк Александр и Стивени не увидят Джо. — Быть может, если мы не будем очень шуметь и кидаться тяжелыми предметами, ты приедешь еще разок, когда дети вернутся? — предложила она, и по ее голосу Джо понял, что она улыбается.
— Мне бы очень этого хотелось! — воскликнул он радостно, неожиданно почувствовав себя очень молодым и счастливым.
— Как насчет пяти часов? — спросила Кейт.
— Пяти часов?!
Внезапно им снова овладевала паника. Джо боялся встречаться с Кейт лицом к лицу. Что, если она снова примется обвинять его в том, что он ее бросил? Что, если она назовет его подонком и мерзавцем и подробно расскажет, как и когда он заслужил оба этих эпитета? Что, если…
У него было еще много этих «если», но Кейт вдруг рассмеялась, и все его страхи сразу улеглись.
— Да-да, пяти часов. Пяти вечера, разумеется, потому что пять утра уже прошло. Тебя это устроит?
— Вполне. Не беспокойся, я совсем ненадолго…
— Мы даже не будем закрывать дверь, — пошутила Кейт. — И я не стану готовить к твоему приходу кофе, чтобы ты положил бумаги и выматывался. Не бойся, Джо, тебе не придется даже садиться!..
Она чувствовала, что Джо боится этого визита, но не знала — почему. Ей никогда не приходило в голову, что он может бояться видеть ее.
— Хорошо, тогда — до пяти ноль-ноль, — деловито сказал Джо, и Кейт, улыбнувшись, повесила трубку.
Она знала, что продолжать любить человека, с которым разводишься, в лучшем случае необычно, а в худшем — просто смешно. На первый взгляд в этом не было никакого смысла, но Кейт уже знала — в жизни вообще мало логичного и закономерного. Во всяком случае, в их жизни с Джо.
Ровно в пять часов Джо возник на пороге квартиры. Поначалу он явно испытывал смущение, словно не знал, куда ему девать руки и ноги, но Кейт это лишь напомнило тот день, когда они познакомились. Тогда Джо тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но это не помешало ей влюбиться в него с первого взгляда.
Теперь, из уважения к его чувствам, Кейт держала подобающую дистанцию и не делала никаких попыток проникнуть сквозь ту неловкую официальность, которую Джо напустил на себя. Присев на диван, они немного поговорили о детях, о его работе, об очередном новом самолете, который он задумал и который существовал только в эскизах. Это был совершенно фантастический аппарат, о котором Джо давно мечтал, но до которого у него только сейчас дошли руки. Он с увлечением рассказывал Кейт о том, каким он будет — этот «самолет будущего», и она с удивлением почувствовала, что ей очень интересно. А еще Кейт вдруг обнаружила, как же просто любить Джо таким, каким он был, не пытаясь переделывать его под себя или к чему-то принуждать. Сначала, правда, Кейт тоже испытывала некоторую неловкость, но вскоре она совершенно прошла. Джо, казалось, тоже напрочь позабыл о своем смущении.
Он пробыл у Кейт почти час, когда она спохватилась, что не предложила ему что-нибудь выпить. Она поспешила исправить свою ошибку, и Джо улыбнулся и кивнул. От одной его улыбки у Кейт закружилась голова и потеплело на сердце. Ей ужасно хотелось обнять его за шею, поцеловать, сказать, что она всегда будет любить его, но она не осмелилась. Вместо этого она принесла ему виски со льдом, а сама уселась напротив, любуясь им, словно редкой птицей, которую можно увидеть, но к которой невозможно прикоснуться. Ей оставалось только молча любить его — любить и желать ему счастья, а это было не так уж мало…
Джо уехал только в восемь часов. Кейт подписала ему все бумаги, поэтому, когда на следующий день он снова позвонил, она удивилась. Еще больше она была поражена, когда он вдруг пригласил ее пообедать с ним.
Кейт было невдомек, что ее образ преследовал Джо всю прошедшую ночь. Накануне Джо увидел ее именно такой, какой всегда любил, к тому же она не произнесла ни слова упрека и ничем его не испугала. Джо допускал, что эта ее независимость и раскрепощенность могла быть просто уловкой, кроме того, он сам мог впасть в самообман и принять желаемое за действительное. И все же он чувствовал — что-то изменилось в ней, изменилось глубоко. Аура, которая окружала Кейт теперь, была соткана не из боли, требовательности или вины, а из нежности самой высокой пробы, из тепла и полной примиренности с собой и окружающим. Именно это всегда привлекало его к ней, и Джо надеялся, что они могут стать хотя бы друзьями.
— Пообедать? — удивленно переспросила Кейт. — Н-не знаю… Как ты себе это представляешь?
Джо объяснил, и в конце концов его предложение показалось ей вполне приемлемым. Терять ей было совершенно нечего; она рисковала только причинить новую боль ему и себе, но отчего-то ей казалось, что теперь она может больше доверять Джо. И, безусловно, Кейт могла больше доверять себе. Она готова была принять все, что бы ни преподнесла ей жизнь, и это делало ее неуязвимой и бесстрашной.
Через два дня после его звонка они встретились в «Плазе», а в следующие выходные вместе отправились гулять в парк. Они разговаривали о том, что они сделали со своей жизнью, о том, что могло бы случиться с ними, не остановись они вовремя, а также о том, чего с ними не могло быть ни при каких обстоятельствах. Под конец этого откровенного и дружеского разговора Кейт представилась хорошая возможность извиниться перед Джо, и она поспешила ею воспользоваться. Попросить у Джо прощения ей хотелось давно — она действительно очень жалела, что причинила ему столько зла, столько страданий — однако раньше это было невозможно.
— Я знаю, Джо, что вела себя как настоящая дура, — сказала она. — Я ничего не понимала. Я только держалась за тебя мертвой хваткой, но чем чаще я требовала невозможного, тем сильнее тебе хотелось освободиться. Не знаю, как я не разглядела этого тогда! Мне понадобился почти год, чтобы разобраться, что к чему. Теперь-то я, конечно, жалею — мне надо было быть умнее!
— Я тоже немало дров наломал, — с раскаянием в голосе признался Джо. — А ведь я ужасно любил тебя!..
Кейт заметила, что он употребил прошедшее время, и сердце ее горестно сжалось, однако она понимала, что это было только справедливо, и удивляться такому заявлению не приходилось. То, что она продолжала любить Джо, было ее собственной проблемой, ее личной слабостью и странностью. А если учесть все зло, которое она вольно или невольно ему причинила, она заслуживала только самого сурового наказания — и никакого второго шанса.
Потом они вернулись домой, и Джо впервые за много месяцев увидел Кларка Александра и Стивени. Дети завопили от восторга и сразу же повисли на нем, а Джо принялся кружить их по квартире.
Вечер, который они провели вчетвером, был почти счастливым. Когда Джо ушел, Кейт долго раздумывала. Ей хотелось верить, что они еще могут быть друзьями; она надеялась на это и пыталась убедить себя, что ей этого будет достаточно. Ведь дружба не предъявляет таких жестких требований и не требует таких громадных жертв, как любовь!..