Дальше путь пролегал через буш по скверной дороге. Злоключения продолжались: через несколько километров у грузовика лопнула рессора. Только под вечер мы наконец добрались до новой обители Эльсы.
Место здесь было дикое. Чтобы пробиться к хорошей лагерной площадке, Джордж и бои четыре дня прорубали путь сквозь буш. Мы обосновались на берегу красивой реки, среди обвитых лианами пальм дум, зонтичных акаций и смоковниц. Пенистый поток, бурля, скакал через пороги и обтекал островки камыша. А под скалами были глубокие заводи, сулящие великолепную рыбную ловлю. Джорджу не терпелось снарядить удочки.
Местность эта сильно отличалась от заповедника. Здесь много теплее, нет открытых пространств с огромными стадами диких животных, все покрыто колючим кустарником, дальше нескольких метров уже ничего не увидишь. Не очень-то хорошо для охоты. Зато всего за пятьдесят — шестьдесят километров от родины Эльсы ландшафт такой, к какому она привыкла с рождения.
Выйдешь из пышных береговых зарослей, и тебя словно обдаст дыханием печи. Экватор совсем близко, а высота над уровнем моря около пятисот метров. Сквозь сухую колючую чащу можно пройти только звериными тропами. Следы и помет слонов, носорогов, буйволов свидетельствуют, что животные ходят тут повседневно. В двухстах метрах от лагеря был солонец. Судя по отпечаткам бивней и рогов, сюда частенько наведывались слоны и носороги. Едва ли не на каждом дереве кора была отполирована или содрана слоновьими боками. Эльсе негде было поточить когти. Только великаны баобабы вздымали над кустарником свои неповрежденные пурпурно-серые стволы. Кора у них гладкая — спину не почешешь.
Идеальным убежищем для львов была красноватая гряда с множеством утесов и пещер. Там, в укромных уголках, резвились даманы. С вершины открывалась отличная панорама. Мы видели, как жирафы, водяные козлы, малый куду, жирафовые и лесные антилопы направляются к реке — жизненной артерии этой безводной полупустыни.
Помогло ли Эльсе лечение или перемена климата, во всяком случае она с каждым днем крепла, и мы смогли возобновить обучение. Ранним утром и под вечер возили ее на прогулку, пробираясь звериными тропами или вдоль высохших песчаных русел. Эльса любила эти прогулки. Она ловила запахи, изучала следы животных, которые прошли здесь ночью, каталась на помете слонов и носорогов, гоняла бородавочников и антилоп дик-дик. Да и нам не мешало примечать следы, определять их давность и направление, наблюдать за ветром, ловить все звуки, не то наскочишь на носорога, слона или буйвола. Такие неожиданные встречи нос к носу самые опасные.
Теперь Эльса могла ходить с Джорджем на охоту. Убивать животных мы не любили, но ради нее пришлось пойти на это. Ведь львица все равно убивала бы животных, если бы выросла дикаркой. И это нас чуточку успокаивало. Чем быстрее мы научим Эльсу охотится, тем лучше будет для всех нас. Уроки должны проходить так: Эльса подкрадывается к дичи, Джордж стреляет, а потом уж она сама добивает жертву. После этого Джордж уходит, предоставляя Эльсе охранять добычу от грифов, гиен и чужих львов. Так она познакомится с обитателями буша.
Львы часто рычали около лагеря, и мы видели много их следов. Однажды вечером Эльса не вернулась домой со своего излюбленного поста на вершине. Место там было отличное: прохладный ветерок, никаких мух цеце, все видно далеко вокруг. Мы еще не успели изучить край как следует, поэтому встревожились и пошли искать ее. Уже давно стемнело, буш кишел опасными хищниками, и нам было страшновато в зарослях. Следов Эльсы мы не нашли и вернулись ни с чем.
А на рассвете снова отправились в буш и увидели отпечатки Эльсиных лап рядом со следами льва. Они спускались к реке и продолжались на противоположном берегу, там тоже были скалы. Может быть, лев обосновался среди них и увел Эльсу в свое логово?
Днем бабуины, обитавшие вблизи лагеря, подняли страшный шум. Уж не Эльса ли возвращается? Так и есть, она переплыла речку, подошла к нам, потерлась и взволнованно принялась рассказывать о своих приключениях. Хорошо, что она не исцарапана. Ведь всего две недели назад ей сильно досталось от льва. Благополучный исход нового знакомства мы сочли добрым признаком.
Как-то утром нам встретился водяной козел. Это был удобный случай посвятить Эльсу в искусство охоты. Джордж выстрелил, и прежде чем козел упал, Эльса впилась ему в глотку, как бульдог, и не разжимала челюстей, пока не задушила его. Впервые она убила животное, весом равное ей самой. Инстинкт подсказал Эльсе, куда нанести удар и как быстрее расправиться с добычей. Именно так действуют львы. Они не переламывают жертве шею, как думают некоторые.
Сперва Эльса съела хвост (позднее, как мы приметили, она всегда с него начинала), затем вспорола живот от паха, проглотила внутренности, а содержимое желудка зарыла в землю и засыпала следы крови. Может быть, она это делает, чтобы обмануть грифов? Наконец львица схватила козла зубами за шею и поволокла в тенистый кустарник метрах в пятидесяти от того места, где он был убит. Там мы ее и оставили охранять свой обед от грифов днем и гиен ночью. Часто можно услышать, что лев переносит жертву на спине. Ни Джорджу, ни мне не доводилось этого наблюдать. Мелкого зверя — собаку или зайца — львы несут в пасти, а что покрупнее волокут так, как это делала Эльса.
Позднее мы наведались к ней, захватив с собой воды. Как ни любила Эльса наши вечерние прогулки, на этот раз она отказалась отойти от своей добычи и даже не пришла домой, когда стемнело. А в три часа утра нас разбудил сильный ливень, и вскоре появилась Эльса.
Раненько утром мы решили взглянуть, что осталось от ее козла. Исчез, конечно. Кругом только лабиринт следов гиен и львов. Мы услышали поблизости львиные голоса. Кто же все-таки вынудил Эльсу уйти ночью — дождь или львы?
Эльса выглядела теперь гораздо лучше, но она еще не совсем поправилась и предпочитала большую часть дня проводить в лагере. Чтобы приучить ее к тенистым уголкам на берегу реки, Джордж стал брать ее с собой на рыбалку. Она внимательно следила за малейшей рябью на воде. Только клюнет, как Эльса прыгает в воду, приканчивает трепещущую рыбу и тащит на берег. И тут уж не зевай, скорее выручай крючок, иначе Эльса убежит с рыбой в лагерь и положит ее на кровать Джорджа, точно желая сказать: «Эта странная холодная добыча — твоя!» Потом вернется и ждет следующей поклевки. Веселая игра, но нам пришлось придумывать, чем отвлечь Эльсу от лагеря.
У реки росло раскидистое дерево, его нижние ветви почти купались в воде. Я любила сидеть здесь в прохладной полутени под зеленым пологом и, укрывшись за ветвями, глядеть на животных. Сюда, на водопой, приходили лесные антилопы, малый куду, красивый молотоглав. Резвились потешные бабуины. Сидя вместе с Эльсой, я чувствовала себя словно у врат рая: полное доверие между людьми и животными. Журчит неторопливая река… А что, если устроить здесь рабочий кабинет? Я смогу писать, заниматься живописью. Мы сколотили из ящиков стол и скамейку, широкий ствол дерева был удобной спинкой. Можно приступать к работе!
Стоя на задних лапах, Эльса недоверчиво обнюхивала мольберт и пишущую машинку. Потом бесцеремонно оперлась передними лапами на мои орудия труда и облизала мне лицо, точно проверяя, люблю ли я ее по-прежнему. Наконец она улеглась у моих ног. Я застучала на машинке, исполненная вдохновения, совсем забыв о зрителях. Только сосредоточилась, как вдруг из листвы, тявкнув, выглянул бабуин. В тот же миг множество мордочек появилось в кустах на противоположном берегу. Их привлекала Эльса, и они подбирались все ближе. Крича и тявкая, бабуины лихо прыгали с дерева на дерево, скользили вниз по стволам, стрелой взлетали на макушки, пока один малыш вдруг не шлепнулся прямо в воду. Тотчас старый бабуин бросился на выручку и вытащил из реки промокшего перепуганного беднягу. Поднялся такой шум, словно все бабуины мира собрались вокруг нас. Тут Эльса не выдержала, прыгнула в воду и под ликующие вопли обезьян поплыла на ту сторону. Выйдя на берег, она с ходу попыталась схватить одного из озорников, который раскачивался на ветке почти у самой земли. Он мигом забрался выше и, приплясывая, стал строить львице рожи. Остальные бабуины тоже включились в эту игру. Чем сильнее злилась Эльса, тем больше они потешались. Сидя на недосягаемой для нее высоте, они чесались с таким видом, точно не замечали разъяренной львицы. Это было настолько забавно, что я не удержалась и решила снять на киноленту всю эту унизительную для Эльсы сцену. Этого львица снести не могла. Заметив, что я направила на нее ненавистный ящичек, она поспешила снова переплыть реку и, не дав мне опомниться, сбила с ног. Мы вместе покатились по песку. Мой бедный драгоценный «болэкс»! Бабуины восторженно рукоплескали нашему спектаклю. Боюсь, мы обе — Эльса и я — сильно пали в глазах наших зрителей.