– И что же произошло? – спросила Таня, когда они остановились у гостиницы.
– Она умерла, – ответил Макс, не убирая с лица улыбку. От воспоминаний об этой женщине у него до сих пор теплел взгляд. – Рак груди, дрянь дело. Второй такой, как она, на свете нет, она была любовью всей моей жизни. Потом, конечно, время от времени встречался с другими женщинами. Нет, совсем не то. Но ничего, живу как-то, – он печально улыбнулся. – Она тоже была писателем, как и вы, писала сценарии для многосерийных фильмов, когда на них был спрос. Мы с ней часто говорили о том, что нам стоило бы пожениться, но на самом деле нам это не было нужно. Мы и так были близки, ближе некуда. Я до сих пор каждый год, в перерывах между съемками, провожу отпуск с ее детьми. Они замечательные. Два парня, оба уже женаты, живут в Чикаго. Мои дочери тоже их любят. Парни будто приближают меня к ней.
– Видно, она была хорошим человеком, – сочувственно произнесла Таня. Они сидели в машине и разговаривали. Макс, несмотря на свои большие гонорары, ездил на видавшей виды старой «Хонде». Ему незачем было пускать пыль в глаза, это было не в его стиле – в отличие от Дугласа с его потрясающим домом и потрясающей коллекцией произведений искусства. Коллекция произвела на Таню особенное впечатление, она никогда не видела полотен такого уровня за пределами музеев.
– Она была замечательной, – подтвердил Макс. – И вы тоже.
Он тепло улыбнулся Тане. Ему было хорошо с ней, он словно встретил старого друга. Таня понравилась ему с первого же взгляда, а за сегодняшний вечер он проникся к ней полным доверием. Она была искренней и серьезной, она была настоящей, а в Голливуде это встречалось нечасто.
– Ваш муж – счастливчик.
– Это я – счастливица, – отозвалась Таня. В ее голосе явственно слышалась грусть. Она скучала по Питеру, ей каждую минуту не хватало его тепла, даже физического контакта с ним. Таня собиралась позвонить ему, как только попадет в свое бунгало, хотя было уже поздно. Она обещала Питеру, что всегда будет звонить ему в конце дня, не боясь разбудить. Перед тем как отправиться на вечеринку, она поговорила с ним. Дома все было в порядке, а через два дня Таня собиралась приехать. – У меня замечательный муж. Просто чудесный. – Она была готова и дальше нахваливать Питера.
– Рад за вас, надеюсь как-нибудь познакомиться с ним. Он непременно должен приехать сюда во время съемок и прихватить ваших детей.
– Он приедет.
Таня поблагодарила Макса за то, что он ее подвез, и вышла из машины. И вдруг вспомнила, что завтра должна увидеться с Дугласом. Они договорились встретиться в «Поло Лаундж» – Тане удобно было туда добираться.
– А вы будете завтра на ланче?
– Нет, я встречаюсь с операторами. Нам нужно обсудить с ними, какое оборудование потребуется.
Макс использовал при работе множество сложных, необычных линз, чтобы достичь эффектов, которыми он славился, и он хотел быть уверен, что к началу съемок все будет под рукой.
– Дуглас любит общаться с новыми людьми без посторонних. Я увижусь с вами на следующей неделе, когда начнутся наши обсуждения. Желаю вам хорошо провести уик-энд с вашей семьей.
Макс помахал Тане рукой и уехал. По дороге к своему бунгало Таня шла улыбаясь. Это будет здорово – работать с Максом! А вот насчет Дугласа она сомневалась. Он по-прежнему вызывал в ней какое-то беспокойство, хотя сегодня вечером он был очень любезен. В привычной для него обстановке он был естественнее и проще и держался куда непринужденнее.
Войдя в гостиную, Таня сразу же позвонила Питеру. Голос у него был сонный, но Питер ждал ее звонка. Было половина второго ночи.
– Извини, что я так поздно. Вечеринка была бесконечной, – сказала Таня.
– Ничего страшного. И как оно?
Таня представила, как Питер пытается стряхнуть с себя сон, улыбнулась. Она еще сильнее почувствовала, как ей не хватает Питера.
– Забавно. Странно. Интересно. У Дугласа Уэйна потрясающая коллекция произведений искусства – я никогда не видела ничего подобного. Ренуар, Моне, представляешь?! Поразительные полотна! И было полно молодых звезд – Джин Эмбер, Нэд Брайт. – Таня назвала еще нескольких. – Славные ребята, они бы понравились девочкам. Режиссер, Макс Блам, тоже очень славный. Он понравился бы тебе. Мы с ним говорили о тебе, он просил сказать тебе, что ты – счастливчик.
– Вот спасибо! После таких приемов ты не захочешь возвращаться обратно в Росс, ты станешь слишком гламурной для нас.
Таня понимала, что Питер говорит не всерьез, но все равно ей неприятно было это слышать. То же самое твердил ей и Дуглас, когда говорил с ней по телефону. И именно этого она больше всего не хотела. Она не желала становиться частью голливудской жизни, она принадлежала Россу.
– Ну что ты несешь? Мне наплевать на всю эту мишуру. Им всем до смерти хотелось бы жить, как мы.
– Точно! – рассмеялся Питер – в точности как кто-нибудь из их детей. – Я и не подумал. Тебя там разбалуют, милая.
– Вовсе нет, – вздохнула Таня. Она сбросила сандалии и улеглась на кровать. – Я скучаю по тебе. Мне хочется, чтобы ты был здесь.
– Ты будешь дома через два дня. Я тоже по тебе скучаю. Без тебя все ужасно. Сегодня я спалил ужин.
– Я приготовлю вам побольше всякой еды, когда приеду.
Тане было приятно произнести эти привычные слова, они словно приблизили ее к дому. Она пробыла в Лос-Анджелесе всего три дня, а казалось, будто уже прошла целая жизнь. А ведь так будет продолжаться целых девять месяцев! Долго, ужасно долго! А сегодняшняя вечеринка?! Насколько больше удовольствия от нее получила бы Таня, если бы рядом с ней был Питер. Конечно, это было сугубо деловое мероприятие, своего рода устроенное для всех них представление в доме Дугласа, хотя и очень приятное. Тане так хотелось, чтобы и Питер увидел всех ее новых коллег, чтобы они могли обменяться впечатлениями. Ей действительно нужно было знать, как воспринял бы муж ее новых знакомых, что сказал бы о Дугласе Уэйне, понравился бы ему Макс Блам. Скорее всего, да. Макс мог бы быть ей хорошим другом, если в Голливуде вообще существовало такое понятие, в чем Таня не была уверена.
– Я жду не дождусь, когда смогу тебя увидеть. Это так странно – быть без тебя. Скучаю днем, а уж ночью особенно.
– Мы тоже по тебе скучаем, – откликнулся Питер и шумно зевнул. – Пожалуй, мне пора, дорогая. Мне еще утром будить девочек, Мэг к половине восьмого на плавание. Значит, осталось спать четыре с половиной часа. – При этой мысли из уст Питера вырвался стон. – Поговорим завтра. Спокойной ночи, малышка, я по тебе скучаю.
– И я по тебе, – тихо отозвалась Таня. – Спокойной ночи. Приятных сновидений.
Таня легла в кровать, но сон еще долго не шел к ней. Впечатления прошедшего дня, новые лица и знакомства, тоска по дому, ощущение потерянности, которое бывает лишь в детстве, – мысли и эмоции будоражили ее. «Господи, как они заблуждаются – и Питер, и Дуглас. Они оба уверяют, что Голливуд заворожит меня», – думала Таня, ворочаясь в кровати. Но ей больше всего хотелось вернуться в свою жизнь, под крышу своего дома, к теплу и любви своих близких. Ничто здесь не могло сравниться с этим, для Тани не было на всем свете места лучше дома.