– Нет у меня никаких искушений. Для меня существует только один мужчина – ты. Все другие тебе и в подметки не годятся. Я влюблена в тебя, я люблю тебя, как и прежде.

До сих пор. После двадцати лет совместной жизни. Питера этот ответ вполне удовлетворил.

– И я влюблен в тебя, – негромко произнес он. – Не злись на Алису. Она одинока, и она добра к нашим детям.

– Я просто не хочу, чтобы она была чересчур добра с тобой. Когда ты рядом, она ведет себя так, словно меня просто не существует, – не удержалась Таня.

– Алиса – настоящий друг, я очень благодарен ей за помощь. И девочки к ней привязаны. Заметь, что и раньше так было, просто ты не обращала внимания на это.

– Я знаю. Я просто вся извелась без вас, я и сама не ожидала, что буду так скучать и нервничать.

Для них это испытание оказалось не таким легким, как казалось поначалу. Прошло всего два месяца, а они уже были на пределе. И Таню беспокоило, как все будет складываться, когда начнутся съемки. Конечно, она попытается приезжать как можно чаще, но график работы определяет не она. И никому нет дела до того, поедет ли она домой на уик-энд или нет. Раньше у нее никогда не было повода задуматься о том, нет ли у Питера романа на стороне. Им обоим нужно быть сильными и терпеливыми. Таня могла лишь надеяться, что Питер не переступит черту. А вот как поведет себя Алиса? Недоверие и настороженность поселились в сердце Тани, и, кажется, сама Алиса чувствовала себя неудобно в ее присутствии. И все-таки Таня не жалела, что задала Питеру этот неприятной вопрос. Ответ Питера принес ей облегчение. Больше она не будет касаться этой опасной темы. Одного раза более чем достаточно.

Таня заставила себя вернуться к роли хозяйки и счастливой матери семейства. Она проверила индейку, поднялась наверх, чтобы принять душ и переодеться. Проходя мимо комнаты Джейсона, она услышала, как сын что-то напевает. Хорошо, что он приехал домой! Таня улыбнулась и прошла к себе. Через час она спустилась обратно. Джейсон уже был на кухне и разговаривал с отцом, держа в руках большущий кусок пирога с сыром.

В половине второго все собрались в гостиной, одетые в соответствии с праздничным днем. В два сели за стол в столовой. Питер торжественно разрезал индейку, Таня прочитала молитву, как делала каждый год. Она была счастлива в эти минуты. Вот они все вместе – ее семья, они любят друг друга, им есть за что благодарить бога.

– Спасибо от нашей семьи, – тихо сказала Таня, прежде чем произнести «аминь». А потом, уже молча, попросила бога беречь их в ее отсутствие.

Глава 10

Давно у Тани не было так тяжело на душе, как в воскресенье после Дня благодарения, когда она уезжала из дома. У нее было такое чувство, что она только-только обрела дом и заняла в нем свое место, а уже пора снова его покидать. В этот долгий уик-энд она провела дома немало чудесных минут, наслаждалась теплом и нежностью Молли, присутствием Джейсона. А в субботу вечером Мэган наконец рассказала ей о том, что у нее произошло с Майком. Доверенные ей секреты, переживания дочери, то, что она снова открылась матери, – от всего этого Таня чуть не плакала. И Питер после тяжелого разговора был трогательно заботлив и ласков. Праздники прошли замечательно. И какой несчастной чувствовала себя Таня, когда в воскресенье после обеда начала собирать вещи! Питер отвез Таню в аэропорт под проливным дождем, и настроение у них обоих было под стать погоде.

– О господи, как же мне хочется обратно! – сказала Таня, когда они подъехали к аэропорту. Ей так хотелось сказать Питеру, чтобы он разворачивался и ехал обратно, что она бросает работу над фильмом.

– Как ты думаешь, что произойдет, если я брошу эту работу?

Она задавала себе этот вопрос все эти дни.

– Вероятно, они предъявят тебе иск – за те деньги, которые они уже тебе выплатили, и за ущерб, нанесенный фильму. По-моему, это не самая лучшая идея. Как юрист я не советую тебе это делать. – Питер ободряюще улыбнулся Тане, направляясь к стойке регистрации. – Но как твой муж я должен признать, что мне очень нравится эта идея. Но полагаю, что в данном случае тебе лучше прислушаться к мнению юриста, а не мужа. Твои работодатели находятся в высшей лиге и играют круто. Если ты их бросишь, то можешь поцеловать себя в задницу и помахать ручкой своей карьере писателя.

Сейчас Тане это не казалось особой жертвой, и она почти готова была принести ее.

– Лучше не надо доводить это дело до суда, Таня. Неприятностей будет выше крыши.

Таня кивнула, стараясь сдержать слезы.

– Мы справимся. Это же не будет тянуться вечно – еще шесть месяцев, и все!

Тане и подумать было страшно о шести месяцах терзаний, тем более сейчас, когда червь сомнения закрался в ее душу. Тане оставалось лишь одно: стиснуть зубы и постараться справиться со всем этим достойно. Приезжать домой было и радостно, и трудно. Вернее, трудно было уезжать – девочки плакали, и у Питера был похоронный вид, да и у Тани на сердце было примерно так же.

– К счастью, на Рождество у нас будет трехнедельный перерыв. Слава богу! Я уеду оттуда на три недели!

Этот перерыв совпадал с рождественскими каникулами у дочерей и сына, так что она сможет побыть с ними, пока они не будут уходить на занятия, и еще несколько дней сверх этого. А вот у Джейсона каникулы были длинные, но он собирался после Таниного отъезда отправиться покататься на лыжах с друзьями.

– Я приеду домой на следующие выходные, если смогу.

– Если у тебя не получится, я постараюсь прилететь к тебе хотя бы на денек.

– Хорошая идея, – обрадовалась Таня. Машина остановилась у тротуара. У Тани, как обычно, с собой была только ручная кладь, так что проверять у нее было нечего. – Я дам тебе знать, если на следующий уик-энд не смогу вырваться.

– Береги себя, Таня, – сказал Питер, крепко обняв ее. – Не взваливай на себя слишком много. И спасибо за чудесный праздник. А глупые мысли выбрось из головы.

– Пока, Питер! Я тебя люблю, – сказала Таня.

Питер поцеловал ее. Таню снова охватило отчаяние. Таня вдруг ощутила его сегодня утром, когда они занимались любовью, – как будто они оба тонут, а течение тянет их в разные стороны.

– И я тебя. Позвони мне, когда соберешься.

Сзади засигналила чья-то машина, и Тане пришлось выйти. Она приостановилась на мгновение и взглянула на мужа, потом наклонилась к окошку машины, чтобы поцеловать его, но регулировщик велел Питеру поторопиться. Минуту спустя Питер уехал, а Таня со своей сумкой зашла внутрь аэропорта.

Рейс задержали на три часа, и в гостиницу Таня попала лишь в час ночи. Она позвонила Питеру из аэропорта в Лос-Анджелесе, как только они приземлились. Погода здесь была ужасная – в Лос-Анджелесе лил дождь. Настроение у Тани было паршивое, она чувствовала себя разбитой, а мысль о возвращении на съемочную площадку наводила на нее ужас. Таня отперла дверь бунгало и, войдя, изумилась. Горничная оставила свет включенным. Играла тихая музыка. Бунгало было красивым, теплым и гостеприимным и, к изумлению Тани, показалось ей не гостиничным номером, а уютным домом. На журнальном столике стояла ваза с фруктами, печенье и бутылка шампанского от администрации. Таня со вздохом опустилась на диван. Путешествие оказалось долгим и изматывающим, и она была рада, что наконец оказалась у себя в бунгало. Да, именно так она и подумала: «У себя в бунгало».