– Ты когда-нибудь простишь меня за то, что я так плохо себя вел? – обеспокоенно спросил Дуглас.
– Я просто хотела, чтобы вы познакомились друг с другом и подружились, – ушла от прямого ответа Таня.
– Возможно, нам лучше это удастся, когда мы будем на твердой почве, – пошутил Дуглас. – Я просто очень боялся, что с ними что-нибудь случится на яхте или в море.
– Я понимаю, – отозвалась Таня. Ей хотелось побыстрее все забыть, но она знала, что дети еще долго будут припоминать ей эту поездку. Увы, она стала серьезным разочарованием для всех действующих лиц.
Когда дети уехали, Таня попыталась прийти в себя и насладиться отдыхом, но ее терзало беспокойство из-за пропасти, пролегшей между Дугласом и ее детьми. Таня понимала, что для восстановления отношений потребуется время – и, возможно, немалое.
В конце концов они провели на яхте четыре спокойных дня: плавали от острова к острову, купались, ели на палубе, занимались любовью. Для Дугласа это был превосходный отпуск, которого он и желал. Это были отношения двух взрослых людей, оставлявшие очень мало места для детей Тани, и Таня не представляла, как это можно изменить, если не изменится сам Дуглас. Во всяком случае, пока Молли и Джейсон были на яхте, он не выказывал ни малейшего внимания или интереса по отношению к ним. Таня еще несколько раз извинялась перед детьми во время телефонных разговоров, и они сказали, что все понимают. Но Таня в этом сомневалась. Вряд ли они могли оправдать подобное отношение к себе, а тем более понять.
По окончании отдыха Таня вернулась в Лос-Анджелес вместе с Дугласом на его самолете. В самолете Дуглас спал, а Таня работала над сценарием. Потом он отвез Таню в бунгало. Настроение у Тани было невеселое. Попытка познакомить Дугласа с ее детьми с треском провалилась. Ничего не могли изменить даже несколько чудесных дней наедине с Дугласом. Но этого было недостаточно, чтобы Таня решилась связать свою жизнь с Дугласом. Проблема оставалась. Ее дети были для нее всем, и теперь перспектива жизни с Дугласом внушала Тане серьезное беспокойство. Вероятность серьезных взаимоотношений между ними уменьшилась из-за того, как он относился к Молли и Джейсону во время их пребывания на яхте, и из-за его неспособности поладить с ними.
– Я буду скучать по тебе сегодня ночью, – сказал Дуглас, поцеловав Таню перед уходом. Похоже, он не понимал, насколько она встревожена. Он-то выбросил ее детей из головы сразу же, как только они сошли с яхты.
– И я, – шепнула Таня, а когда Дуглас ушел, опустилась на кровать и разрыдалась.
Таня хотела быть с Дугласом, но его неприятие Молли и Джейсона ставило под вопрос их отношения. Что бы ни было тому причиной, Дуглас не принял ее детей. И она не могла закрыть на это глаза. Дуглас не раз говорил Тане, что начисто лишен родительского инстинкта. Но тогда речь шла о детях вообще, а сейчас идет о ее детях. Дуглас хотел быть с Таней, а она шла в комплекте с детьми. Они были дополнением к союзу и подарком, который Дуглас не хотел и не мог принять. А для Тани это меняло все.
Оставшуюся часть января Таня старалась выбросить из головы то, что произошло на яхте. Дети несколько раз отпускали реплики на этот счет, и Таня снова и снова извинялась. Она попросила их не судить Дугласа строго и дать ему еще шанс, а потом поговорила с Дугласом, пытаясь все уладить.
Время шло, Танино беспокойство и обида постепенно улеглись. Тем более что Дуглас был заботлив и нежен с Таней. Он баловал ее, был внимателен и щедр. Он дарил ей подарки, приглашал ее поужинать, ценил ее работу. Единственное, что иногда раздражало Таню, так это привычка Дугласа принимать решения за других людей, и, в частности, за нее. Он решил, что ей нужен воздухоочиститель в комнате, и установил его, даже не спросив Таню. Таня понимала, что он позаботился о ней, но шум воздухоочистителя мешал ей, когда она работала. Он запланировал для них двоих совместный отдых на Пасху – опять на яхте. Он не спросил Таню ни о чем – просто он так решил и поставил ее в известность об этом. Таня объяснила, что не может оставить детей – они собрались вместе поехать на Гавайи. Дуглас твердо сказал, что они могут отправляться туда и без нее, а она поплывет с ним на яхте. Ее дети для него не существовали. А когда Таня подхватила в феврале синусит, он позвонил своему врачу и выписал для нее антибиотики, не спрашивая, станет ли она их принимать. Дуглас желал ей добра, но все держал под своим контролем и все решал самостоятельно. И он объявил холодную войну ее детям. Теперь Таня жила в постоянном напряжении, хотя и понимала, что ей повезло с этим человеком. Ей нравился его ясный ум, восхищали его деловые качества и способности, ее трогало и то, как он восхищался ее работами. Тане импонировала его впечатлительность, выплескиваемая наружу, когда он музицировал. Нравилось, как они занимались любовью. Дуглас был очень заботливым партнером, даже более заботливым, чем Питер, и они получали невероятное наслаждение. Дуглас играл на ее теле, словно на арфе, извлекая прежде неведомые и ей самой звуки. Но это все касалось взаимоотношений двух взрослых людей, и в них не было места ее детям.
И Таня все яснее понимала, что вряд ли что изменится в будущем. Дуглас хотел, чтобы Таня продала свой дом в Марине и переехала жить в Лос-Анджелес, к нему. Он хотел, чтобы они поженились этим летом и отправились на яхте в двухмесячное свадебное путешествие во Францию. Таня поинтересовалась, как ей в этом случае поступить с детьми. Дуглас непонимающе посмотрел на нее и предложил отослать детей к отцу. Он не мог понять, что Тане хочется по возможности быть и со своими детьми, а не только с ним. Таня не желала менять детей на Дугласа. Ей нужны были и они, и он.
Съемки «Ушедшей» закончились в феврале, и Таня, как и планировалось, осталась еще на два месяца для завершения работы над фильмом. Закончили они как раз тогда, когда присуждали премии Академии киноискусства. Их предыдущий фильм, «Мантра», был номинирован по пяти категориям, включая номинацию «Лучший фильм», но вот сценарий в этот список не попал. Дуглас уверенно заявил Тане, что она получит «Оскар» за «Ушедшую».
Таня пообещала пойти с Дугласом на церемонию награждения и с волнением ожидала этого дня. Она купила себе платье от Валентино, а Дуглас пригласил визажиста и парикмахера, работавших с ними во время съемок. Когда они вышли из лимузина, Таня выглядела необычайно эффектно. Ее платье мерцало бледным серебром, и рядом с Дугласом она выглядела, словно греческая богиня. Таня знала, что дети сейчас видят ее по телевизору, сидя в своих общежитиях, и она помахала им рукой. Вечер оказался долгим и утомительным – и разочаровывающим: «Мантра» не получила «Оскара» по номинации «Лучший фильм». Дуглас сохранял внешнюю невозмутимость, но Таня видела, как заходили желваки у него на скулах, когда прозвучало название другого фильма. Он продолжал злиться до конца вечера. Дуглас не умел проигрывать.
Теперь Таня поняла, что имел в виду Макс. Дуглас был одержим властью и успехом. Для него они были своего рода наркотиком. Если Таня останется с ним, он всегда будет контролировать ее, принимать решения за нее и изгонять из жизни ее детей. Таня знала, что для нее это неприемлемо, как бы ей ни нравилось все остальное. Когда они снова ступили на красную ковровую дорожку и двинулись к выходу, Таня шла, склонив голову, и думала об этом.