– И когда ты поведешь ее в ресторан? – пошутил Грей, обнимая Сильвию за плечи.
– Никогда, устраивает? – вздохнул Чарли. – Ей чуждо все, к чему я привык. Когда я в первый раз приехал, она буквально уничтожала меня взглядом – я, видите ли, был слишком хорошо одет, а ей это не нравится.
– Ого, какая бескомпромиссная особа! Ты же ей миллион баксов отвалил! Чего она ждала? Что ты явишься в шортах и кроссовках? – Грею стало обидно за друга.
– Наверное, – сказал Чарли, готовый, впрочем, простить Кэрол ее строгость. – Ей ненавистен мой образ жизни и все, чем я занимаюсь. Она, Грей, практически святая. – Чарли говорил убежденно, и приятель смерил его недоверчивым взглядом.
– Ты сказал, она училась в Принстоне. Значит, она сама не из бедной семьи. Небось семейные грехи замаливает.
– Не думаю. Подозреваю, она училась на стипендию. В мое время там много таких было, а теперь, наверное, и того больше. Принстон уже не тот элитарный университет, каким был прежде. И это хорошо. Кроме того, она сказала, что терпеть не может Принстон. – «Хотя студенческая община у нее была приличная», – отметил он про себя. Впрочем, попасть туда можно по-разному. Даже Принстон давно перестал быть тем закрытым местом, каким был когда-то. Жизнь изменилась, и изменили ее такие люди, как Кэрол Паркер. Чарли чувствовал себя пришельцем из другой эпохи, проживающим былую славу своей родовитой семьи. Кэрол же была человеком нового поколения.
– И все равно мне кажется, тебе стоит ее куда-нибудь пригласить, – не унимался Грей, и Сильвия была с ним солидарна. – Она, надеюсь, не крокодил какой-нибудь? – По восторженным словам Чарли Грей заключил, что девушка должна быть привлекательная. Он не представлял себе, чтобы Чарли могла так потрясти какая-нибудь дурнушка.
– Нет, она очень красивая, хотя, как мне показалось, не придает своей внешности никакого значения. Она многому в жизни не придает значения – кроме того, что считает настоящим делом. – Его она, конечно, «настоящим» не считает, в этом он был уверен, Правда, у него еще не было случая себя проявить, а возможно, она и не даст ему такой возможности. Для нее он только руководитель фонда.
– Какая она? – спросила Сильвия.
– Высокая блондинка, симпатичная, голубые глаза, хорошая фигура, никакой косметики. Говорит, что, когда есть время, плавает и играет в сквош. Ей тридцать четыре года.
– Не замужем? – продолжала допытываться Сильвия.
– Не похоже. Кольца, во всяком случае, не носит. Хотя вряд ли она одна. – Женщина с такой внешностью одна не бывает, сказал он себе, поэтому приглашать ее в ресторан по меньшей мере нелепо. С другой стороны, можно изобразить все так, будто это нужно по делам фонда, а тогда уже разузнать о ней побольше. В каком-то смысле эта уловка показалась Чарли подходящей, хотя прятаться за вывеской фонда, чтобы поближе познакомиться с женщиной, не очень-то честно. Но, может быть, Сильвия с Греем правы и стоит попробовать?
– У таких женщин все не так, как у всех, – заметила Сильвия. – Бывает, ради своего дела они готовы на большие жертвы. Если она отдает своему делу столько сил, энергии и страсти, не удивлюсь, что вся ее жизнь в этом и заключается.
– Вот и выясни! – продолжал наступление Грей. – Почему нет? Терять тебе нечего. Выясни, что да как.
Разговор о Кэрол вызвал у Чарли странное чувство. Он сам не ожидал от себя такой откровенности. Он как будто разоблачился перед друзьями и теперь был смущен.
И все же Чарли наслаждался приятным вечером: стряпня Грея на этот раз оказалась вполне съедобной, вино было чудесное, а разговор – искренний. Чарли с удивлением обнаружил, что Сильвия симпатична ему даже больше, чем тогда, на Портофино. Она как будто стала мягче, деликатнее, а то, что она нежна с Греем, подкупило Чарли окончательно. Да и к Чарли она была внимательна.
Когда на столе появилась припасенная Сильвией бутылка «Шато д'Икем», Чарли уже почти дал себя уговорить на ужин с Кэрол. Но когда вернулся домой, мысль о том, чтобы пригласить Кэрол в ресторан, стала казаться ему неудачной. Он для Кэрол слишком стар, слишком богат, слишком консервативен и слишком успешен. Независимо от ее происхождения такие мужчины ей неинтересны, она ясно дала ему это понять.
«А что будет, когда она узнает про яхту, о которой известно всем? Ей, конечно, яхты и все, что с ними связано, глубоко отвратительны». – При этой мысли Чарли даже рассмеялся. Грей с Сильвией, конечно, действовали из лучших побуждений, но они просто не представляют себе, до ка??ой степени Кэрол другая, насколько она помешана на своем центре.
Наутро он позвонил Грею поблагодарить за прекрасный вечер, сказать, что чудесно провел время. Он уже больше не беспокоился о том, как будет развиваться их роман и насколько все это серьезно. Но было очевидно, что на данном этапе обоим он пошел только на пользу. И еще Чарли порадовало, что Сильвия и не пытается отвадить их с Греем друг от друга. Обо всем этом он сказал приятелю, тот был счастлив, что Чарли смягчился, и пообещал как-нибудь снова его пригласить.
– Ты, кстати, стал лучше готовить, – похвалил друга Чарли.
– Это ее заслуга, – признался Грей. – Кстати, не забудь позвонить Матери Терезе и пригласить в ресторан! – напомнил Грей.
Чарли натужно рассмеялся:
– По-моему, мы вчера малость перебрали. Вчера эта идея звучала нормально, но сейчас, на свежую голову, она мне кажется не такой удачной.
– Да ты ее спроси! Чем ты рискуешь? – сказал Грей тоном старшего брата, а Чарли покачал головой.
– Чем рискую? Обругает и бросит трубку. А когда снова придется встретиться, будет неловко.
Чарли не хотел связывать себя никакими отношениями, хотя и был сейчас абсолютно свободен. Никакой женщины у него нет, причем уже давно. Устал он от них, сдавать стал. Охота за юбками его больше не занимала. Уж лучше ходить на светские рауты в одиночку. Или проводить время в дружеской компании, как, например, вчера с Греем и Сильвией. Это ему больше по душе, чем тратить силы на ухаживания с одной целью – завалить в койку. Все это он уже много раз проходил.
– Ну и что? – сказал Грей, продолжая разговор. – И не такое бывало. Откуда ты знаешь, может, это как раз то, что тебе нужно?
– Да, как же. Продам «Луну», построю ей центр в Гарлеме, какой она хочет, – глядишь, она и согласится на одно свидание.
– Чудак-человек! – рассмеялся Грей. – Любовь требует жертв!
– Вот только не надо! Ты, например, ради Сильвии чем пожертвовал? Тараканами на своей кухне? Ты мне голову-то не морочь!
– Позвони ей.
– Ладно, ладно, – согласился Чарли, чтобы закрыть тему, и через пару минут они попрощались.
Чарли твердо решил, что звонить не станет, но Кэрол весь день не выходила у него из головы. Он съездил в офис, затем в свой клуб, сделал массаж, поиграл с приятелем в сквош, потом позвонил Адаму поблагодарить за концерт, но тот был занят на переговорах. Чарли оставил сообщение на автоответчике и подумал, чем, интересно, закончился у друга вечер с Мэгги. Скорее всего, Адам, как всегда, очаровал девушку танцами, влил в нее немерено шампанского и уложил в постель. Вспомнив о Мэгги, Чарли посочувствовал девушке. Как бы вызывающе она ни была одета, в ней сохранялась наивность и чистота. Чарли не одобрял образа жизни Адама, его отношение к женщинам вызывало у Чарли осуждение. Но, как любил повторять Адам, добровольно – значит по-честному. Он никого не доводил до бессознательного состояния и не насиловал, девушки сами к нему липли, и все происходило, выражаясь юридическим языком, «между двумя сознательными взрослыми людьми». Вот только Мэгги в этой роли Чарли предпочел бы не видеть, вряд ли она такая уж взрослая и опытная для подобных игр. Она же не ищет себе богатого спонсора для пластических операций! Она всего лишь пыталась найти место поудобнее на концерте. Сейчас Чарли гадал, чем ей пришлось за это заплатить. С такими мыслями он покинул клуб и поехал домой. Стареет, что ли? Раньше моральные устои Адама, а точнее, их отсутствие, его нисколько не беспокоили. Он всегда соглашался с Адамом, что в погоне за сексом и развлечениями все средства хороши. Теперь он не стал бы это утверждать.