В любом случае упускать такой счастливый случай было нельзя. И мы принялись набивать ангар «Песочницы» оружием. В день успевали сделать не больше десяти ходок на своей «Газели». Расстояние до склада было хоть и небольшое, но ведь разгрузку-погрузку мы проводили собственными силами. К вечеру выматывались так, что хотелось только принять душ и рухнуть в постель.
А ведь еще приходилось и караульную службу нести! После нападения казанцев мы организовали периметр безопасности диаметром пятьсот метров. Естественно, что патрулировать вдоль забора мы не стали – обошлись датчиками и видеокамерами.
Для удара по базе противника мы решили использовать наших ветеранов – оба ударных полка и драгун. Однако для их переучивания на новое оружие требовалось, по самым скромным прикидкам, от трех до шести недель. И это только стрелков! А сколько времени нужно, чтобы обучить пулеметчиков, минометчиков и артиллеристов?
Выход из этой коллизии мы нашли довольно быстро – развернули «окно» и загнали полки в плейстоцен. А потом свернули «окно» с той стороны. Вот теперь у нас было любое количество времени на подготовку. Провозились мы довольно долго – почти три месяца. Попутно с изучением винтовок и пулеметов, которое, на удивление, прошло довольно быстро, пришлось осваивать новую тактику. В этом деле отличились Журавлев и Косарев. Они, невзирая на разделяющие их полвека и параллельную реальность, хорошо спелись. Всего нам удалось обучить четыре с половиной тысячи стрелков, тридцать пулеметных и двенадцать минометных расчетов.
Попутно с пехотой осваивал новую технику Антон Крюков. Нам путем хитрых манипуляций с «окнами» все-таки удалось вытащить из ближайшего прошлого новейший Ми-28Н «Ночной охотник».
Так что на подготовку к карательно-спасательной экспедиции мы потратили всего сутки локального времени. Уже на следующее утро после памятного «воздушного» боя три полка выступили на восток.
В момент выхода войск из лагеря Новой армии на Воробьевых горах Косарев засек своим сканером радиопередачу, ведущуюся азбукой Морзе на средних волнах. Источник сигнала находился где-то в Москве. Это послужило неопровержимым доказательством наличия агентуры казанцев в семнадцатом веке.
Чудо-прибор Косарева позволил не только засечь, но и полностью записать передачу, которая зачем-то была зашифрована. Так, словно наш противник подозревал наличие у кого-нибудь в 1605 году аналогичных средств связи. Впрочем, этот шифр пришелся компьютеру Владислава на один зубок. Ничего особенного в передаче не было – агент докладывал начальству о выступлении части Новой армии в неизвестном направлении. Без подробностей – указания численности и вооружения.
Мы понадеялись, что, получив такое расплывчатое сообщение, начальство казанцев примет наш поход за обычный полевой выход и не начнет беспокоиться заранее. Тем более что солдаты выступили без обозов и артиллерии. Расстояние до лагеря казанцев составляло всего два перехода налегке, и наши солдаты прошли их совершенно незаметно для авиаразведки противника.
Штурм начался на рассвете третьего дня одновременным ударом с воздуха и минометным обстрелом. Крюков обрушился на врага как огненный смерч. На первом заходе запылали на своих катапультах не успевшие взлететь самолеты. На втором заходе досталось их товарищам на стоянке. На третьем заходе несколько ракет превратили казармы в груды щебня. Минометы тоже вносили посильный вклад в общее веселье – под их огнем оказалась вся южная сторона, в том числе топливные цистерны и административный корпус. А наши стрелки и пулеметчики буквально смели караульные вышки. Затем началась атака – прямо через болото, которое разведчики за ночь успели частично исследовать. Преодолев ограду, бойцы пошли короткими перебежками.
Крюков продолжал нарезать по небу круги, прикрывая пехоту и корректируя наши действия по рации. Любое сопротивление подавлялось массированным огнем. Солдаты проверяли каждое помещение, каждую щель, каждую дырку в стене. Зачистка комплекса закончилась только вечером. Тогда же мы подвели предварительные итоги операции.
В результате штурма было уничтожено шесть и захвачено четыре легких боевых реактивных самолета. Уничтожен один и захвачено три автожира. Причем это были именно автожиры, а не вертолеты – странные на вид, но вместительные, как бы не десятиместные машины. Общие потери противника убитыми и ранеными составили 403 человека. Взято в плен 88 человек.
Что интересно – среди убитых в административном корпусе мы нашли тела трех негров. Пленные офицеры Казанского ханства показали на блиц-допросе, что без этих черных не обходилось ни одно совещание и что они периодически доставляли на базу различные приспособления и механизмы. В частности, именно они привезли установленные на самолетах ультрасовременные радары с ФАР. И они же снабжали казанцев «АК-47», патронами, гранатами, мощными и надежными двигателями для автожиров, средствами связи и еще кучей всяких нужных вещей. К сожалению, офицеры не знали, какую цель преследовали эти странные негры.
Подсчет общего количества трофеев мы решили оставить на утро, но уже и без того было видно, что нам досталось около четырехсот единиц стрелкового оружия разных моделей, в том числе три десятка пулеметов, похожих на «максим». Кроме летающей техники, мы захватили два десятка автомобилей, почти точных копий полуторок «ГАЗ-АА», два броневика, внешне смахивающих на «Остин-Путиловец», и четыре 105-мм полевых гаубицы.
Наши потери были минимальными – всего двое убитых и три десятка раненых. Настолько хорошо сработал фактор неожиданности и помогла поддержка с воздуха.
Уже практически в темноте на цепь постов у болота вышел живой и невредимый, правда, изрядно оголодавший, Мишка Суворов. Он был настолько перемазан грязью, что наши бойцы даже поначалу не узнали его – вызвали меня.
Через полминуты я мял Суворова в объятиях.
– Балбесина, ну и напугал ты нас! Ты как тут очутился?
– Стреляли! – радостно ответил Мишка. – вы тут такой шухер устроили, дым до неба, а я как раз неподалеку был. Вот и решил заглянуть на огонек, посмотреть, что здесь творится! А вы уже, оказывается, супостатов замочили!
В Новой армии была походная баня, но в этот раз мы ее с собой не взяли. Поэтому пришлось греть воду в котелках. Отмывшись и переодевшись, Мишка потребовал чего-нибудь съестного, и побольше. Мы тоже успели изрядно проголодаться и составили Бэдмену компанию. Особыми разносолами нас не баловали, хватило гречневой каши, заправленной тушенкой и салом. Заморив червячка, мы разлеглись вокруг костра и обменялись с Мишей историями.
Приключения Суворова были недолгими. После обнаружения неопознанного самолета Мишка бросился вдогонку на север. Где-то километров через пятьдесят его «Цессна» получила в бок ракету. Бэдмен в горячке преследования даже не заметил идущий в атаку самолет казанцев. К счастью, ракета оказалась полным дерьмом – только повредила управление хвостовыми рулями и пробила крыльевые баки. С огромным трудом, но Суворов все-таки сумел посадить поврежденный самолет на какой-то прогалине в лесу.
Три дня Мишка шел через лес на запад, в сторону Москвы, благополучно избегнув встречи с брошенными на его захват солдатами. А утром четвертого дня Суворов услышал впереди звуки взрывов и, логически рассудив, что там, где взрывы, там цивилизация (и еда!), незадолго до захода солнца достиг ограды лагеря.