Но белокурая красавица так горько плакала, что весь его пыл прошел. Питер медленно поднялся по лестнице к комнате Вал и застал там всех за исключением Пам, которая лежала на постели в своей комнате, уставившись в потолок. Она мечтала, чтобы Мел ушла, хотя не призналась бы в этом даже своему психоаналитику. Ей хотелось, чтобы вернулась ее мама.
Но она знала, что этого никогда не произойдет. Или придется смириться с присутствием Мел, или опять в доме будет царить пустота, такая же, как сразу после смерти матери, когда с ними осталась только миссис Хан. И внезапно Пам поняла, что она совсем не хочет возвращения прежней жизни. Она встала и направилась в комнату двойняшек и застала их всех там, даже Мэта, грустно сидящего на полу.
— Какая маленькая комната. — Она огляделась.
Ее комната была вдвое больше этой. Вал и Джесс ничего не ответили, но обернулись, увидев в дверях Питера.
— Да уж. — Но это только напомнило ему, как Мел говорила, что двойняшки никогда в жизни не жили в одной комнате. А здесь их, как сирот, затолкнули в крошечную комнату. «Может быть, все, что она говорила, правда? По крайней мере большая часть», — сказал он себе. Не все, конечно. Но достаточно, чтобы он не мог просто отмахнуться от ее слов.
— Двухместный номер? — спросил администратор мотеля в Кармеле.
— Нет. — Она устало улыбнулась. — Меня устроит одноместный.
Он с сожалением посмотрел на нее. Приезжие всегда так говорили, а потом какой-нибудь паренья двое детей влетали в номер, думая, что он их не заметил. И, вероятно, у них еще слюнявая огромная собака. Но на этот раз он ошибся. Она достала из машины небольшую дорожную сумку, вошла в номер, закрыла дверь и легла на кровать, даже не осмотревшись.
Оранжево-виниловый номер был почти таким же, как и в прошлую ночь. И, едва коснувшись подушки, Мел тут же уснула в полном изнеможении…
… — Доктор Галлам? — позвала медсестра.
— Да? — Он сидел в боксе с кипой историй болезни, радуясь, что в то утро у них было всего два шунтирования.
— Что-нибудь случилось? — Она испугалась. Он был великим человеком, и если она совершила ошибку, то ей не сносить головы, но он только взглянул на нее и отрицательно покачал головой, устало улыбнувшись.
— Все в порядке. Как там Ирис Ли? Появилась ли какая-нибудь реакция на медикаменты?
— Пока нет. — Ее прооперировали две недели назад, и, казалось, все идет хорошо, но у Питера были сомнения, и он уже несколько дней ожидал худшего.
Но на этот раз Мел не будет рядом с ним. Он остался один. Питер чувствовал себя более одиноким, чем после смерти Анны.
— Джесс?
— Да?
Вал лежала на постели после школы, а Джесси сидела за письменным столом в их комнате.
— У тебя появляется когда-нибудь желание вернуться в Нью-Йорк?
— Конечно. — Она обернулась и посмотрела на сестру. — Часто. В этом нет ничего странного. Мы так долго жили там.
— Как ты полагаешь, мама поехала туда? — Она весь день думала об этом.
— Не знаю. Возможно, она даже в Лос-Анджелесе.
— И не позвонила нам? — ужаснулась Вал, а Джесси улыбнулась.
— А ты бы позвонила, если бы оказалась на ее месте?
Вал покачала головой:
— Думаю, нет.
— И я бы не позвонила. — Затем она, слегка вздохнув, посмотрела в окно. — Я считаю, во всем виновата она. Вал. Во всем. Она сама все решила. Обычно она всегда советовалась с нами, но на этот раз она поступила по-своему.
— Она, вероятно, считала, что поступает правильно, — печально произнесла Вал, и Джесс кивнула, глядя на сестру.
— Это действительно так. Мне нравится Питер, а тебе?
Вал снова кивнула:
— Когда я узнала, что мы переезжаем сюда, я думала только о Марке.
Джесс улыбнулась:
— Я знаю. Но мне от этого было совсем не легче покидать Нью-Йорк. У мамы был Питер, у тебя — Марк. А у меня ничего. — Она усмехнулась. Теперь это не казалось столь ужасным. Ей нравилась их новая школа, у нее появился приятель. Впервые в жизни она встретилась с человеком, который ей по-настоящему стал дорог. Ему был двадцать один год, но Джесс опасалась, что ее мать упадет в обморок, особенно после того, что случилось с Вал и Марком. Но она знала, что он неслучайный в ее жизни человек.
— Чему ты улыбаешься? — спросила Вал, наблюдая за ней. — Ты сидишь тут со счастливой улыбкой.
В чем дело?
— Ничего особенного.
Но Вал мгновенно все поняла. Джесс могла получать более высокие оценки, но Вал знала мужчин.
Она пристально посмотрела на сестру.
— Ты влюбилась?
Джесс с улыбкой посмотрела на нее. Ей пока не хотелось ничего рассказывать сестре.
— Пока нет. Но я встретила хорошего парня.
— Ты? — поразилась Вал, и Джесси кивнула, не желая больше ничего рассказывать. — Будь осторожна.
Они обе знали, что она имеет в виду. Вал получила один из самых жестоких уроков в жизни, который она никогда не забудет.
В тот вечер миссис Хан молча подала им ужин, а Питер вернулся домой только к девяти часам. Мэтью был уже в постели, и Питер поднялся наверх поздороваться с детьми. У него выдался тяжелый день, но рассказать об этом было некому. Он заглянул в комнату двойняшек и посмотрел на Джесс.
— Ничего не слышно от вашей мамы?
Она только отрицательно покачала головой, и он вернулся вниз.
А в это время Мел въехала в Сан-Франциско и устроилась в гостинице «Стэнфорд Корт». Она разительно отличалась от тех мотелей, в которых Мел ночевала до этого, и она рухнула на постель с усталым стоном. У нее было такое впечатление, что она едет уже много дней, и она напомнила себе, что пора немного передохнуть. Она до сих пор ничего не решила.
Поэтому ей не хотелось потерять ребенка. Если ему суждено жить, то она несет ответственность за него.
На следующий день она прошлась по китайскому кварталу, а затем поехала в Голден-Гейтс-парк и бродила там среди цветов. Приближался май… май… Она встретилась с Питером почти год назад, и вот теперь она здесь Вернувшись в гостиницу, она вынула из сумочки записную книжку и позвонила Ракели. В Нью-Йорке было восемь часов утра, и они несколько месяцев не получали от нее никаких известий, поэтому Мел даже не знала, устроилась ли она на работу. Но Ракель после первого же гудка взяла трубку.
— Алло? — как всегда, с подозрением произнесла она, и Мел усмехнулась.
— Привет, Ракель, это я. Как поживаешь?
— Миссис Мел?