Снова и снова прокручивая в голове ситуацию с Крассом, Помпеем и Децимом, Марк так и не нашел решения и спустя несколько часов бесплодных размышлений наконец уснул.
* * *
– Проснись, Марк, соня ты этакий! – закричал Фест, ударив Марка дубинкой по плечу.
Было очень больно. Марк отпрыгнул и выставил вперед дубинку, готовый парировать следующий удар. Он не обиделся на такое обращение. В конце концов, Фест учил его выживать, к тому же сегодня утром Марк был медлительным, как никогда, – сказывалась бессонная ночь. Но все-таки решение было принято: выждать какое-то время, пока не станет ясно, как Децим вписывается в мир Цезаря. И тогда Марк решит, как действовать. Мальчик снова сосредоточился на бое, зная, что эти навыки понадобятся ему, чтобы защищать Порцию.
– Вот так, – удовлетворенно кивнул Фест. – Намного лучше. Марк, всегда будь начеку. Ты не можешь позволить себе медленно реагировать на улицах. Напасть могут с любой стороны, в любое время. И если твои зрение и слух не будут острыми как бритва, то потом может оказаться слишком поздно что-либо предпринимать.
Еще не закончив фразу, он снова взмахнул дубинкой, на этот раз направив ее по широкой дуге в другое плечо Марка. Это был очевидный прием, и Марк инстинктивно сделал движение, чтобы заблокировать удар. Фест тут же вскинул дубинку, и она, просвистев в воздухе, готова была опуститься на голову Марка. Но мальчик упал на одно колено и вскинул свое оружие так, что вместо головы дубинка Феста ударила по рукоятке дубинки Марка.
– Молодец, – похвалил Фест, отступая и опуская оружие.
Они снова находились в небольшом дворе, где Фест тренировал своих людей.
– Когда ты вне стен дома, эта дубинка будет первым оружием, которое ты сможешь использовать в драке. Ножи будут заткнуты у тебя за пояс или спрятаны под туникой. Они бесполезны, если на тебя нападут внезапно. Они только на тот случай, если у тебя будет время вытащить их. Или когда ты сам нападаешь либо готовишь ловушку. Понял?
– Да, господин.
– Конечно, дубинку можно использовать и иным образом, – продолжал Фест, крутя вышеупомянутым орудием над головой. – Только идиот или неумелый боец будет просто размахивать ею во все стороны.
Он опустил дубинку и вдруг сделал ею резкий выпад вперед, но в последний момент оттянул назад, так что дубинка лишь слегка коснулась груди мальчика. Как его и учили, Марк даже не моргнул. Тавр однажды сказал, что бой между гладиаторами наполовину выигран, как только ты пристальным взглядом заставишь противника опустить глаза. Фест одобрительно хихикнул:
– Вероятно, хозяин был прав: ты прирожденный воин. При правильном обучении и при условии, что ты проживешь достаточно долго, когда-нибудь ты сможешь стать отличным гладиатором.
У Марка при этой мысли застыла кровь в жилах. Последнее, чего он хотел, – это драться с другим человеком до смерти, просто чтобы доставить удовольствие кровожадной толпе. Два раба, один против другого, ради удовольствия своих хозяев!
Внезапно его охватило неприятное ощущение: ему показалось, что у него за спиной кто-то стоит и наблюдает за ним. Он быстро оглянулся, но увидел только потрескавшуюся штукатурку стены. Тем не менее он почувствовал присутствие чего-то или кого-то, и по его спине пробежал холодок. Может, это была тень его отца, его настоящего отца – Спартака. Что он подумал бы о своем сыне, работающем на одного из самых влиятельных людей в Риме, на человека, олицетворяющего все, против чего его отец боролся?
Молчание затянулось, и Марк заметил, что Фест с раздражением смотрит на него. Он быстро вспомнил последние слова наставника и торопливо прокашлялся:
– Да, господин. Я надеюсь стать победителем, которым Цезарь будет гордиться.
Фест улыбнулся:
– Вот это правильно, парень. У тебя есть амбиции. Мне это нравится. Но амбиции – это лишь малая часть пути к величию. Гладиатору нужны сила, самодисциплина и мастерство, а эти качества приходят только при абсолютной преданности делу. Тебе ясно? Коротких путей нет.
Марк кивнул, и Фест сказал:
– А теперь вернемся к уроку. Очень важно, чтобы ты полностью овладел дубинкой, прежде чем начнешь охранять хозяйку Порцию. Если тебе не удастся защитить ее, хозяин заставит тебя заплатить за это жизнью, можешь быть уверен. В таком случае что ты теряешь? Если тебе придется драться, чтобы спасти ее, ты должен быть готов умереть.
– Да, господин. Я понял, – торжественно кивнул Марк.
Перед его мысленным взором на мгновение предстала картина: он спасает Порцию от каких-то безликих нападающих. Он тут же отбросил это видение.
– Конечно, драка – это последнее средство, – продолжал тем временем Фест. – Бегство – всегда первый и лучший вариант. Телохранитель не должен думать как солдат. Если есть выбор между дракой и бегством, ты всегда выбираешь бегство и выводишь того, кого защищаешь, из опасной ситуации. Но если дело доходит до драки, помни, что ты можешь использовать конец дубинки, чтобы ранить противника, и всю длину дубинки, чтобы поколотить его.
Он резко ткнул концом дубинки в стену рядом с плечом Марка, так что во все стороны полетели осколки штукатурки.
– Посмотри.
Марк повернулся и увидел в стене углубление, от которого в разные стороны расходились трещины. Он ясно представил, какое повреждение может нанести такой удар живой плоти.
– Предположим, это лицо человека или его грудь, – сказал Фест. – Если тебе удастся ткнуть его в глаз, это ослепит его, а может быть, и убьет. В любом случае он будет выведен из строя. Удар всей дубинкой рассечет мышцы и может сломать кости, но это грубый способ, к тому же неэффективный. Всегда старайся как можно быстрее закончить бой. Там нет ни зрителей, которым надо понравиться, ни славы, которую надо завоевать. Просто поскорее закончи драку и как можно быстрее отведи хозяйку Порцию в безопасное место.
Остаток дня они практиковались с дубинками. Фест не жалел для Марка болезненных ударов. Сжав губы, Марк продолжал постепенно совершенствовать технику, пока не научился блокировать почти каждый удар и предвидеть движения учителя. К концу дня он даже стал сам наносить Фесту удары, не обращая внимания на занозы в порезах и не жалея силы на удары концом дубинки.
Наконец Фест закончил урок, потирая запястье, по которому пришелся резкий удар Марка. Он неохотно кивнул мальчику:
– Ты быстро учишься. Завтра мы перейдем к палке. Теперь марш на кухню. А ночью хорошо выспись. С рассветом мы начнем.
Уже наступили сумерки, когда Марк пришел в помещение для рабов и без сил упал на постель. Он потрогал болезненные места на руках и груди, куда Фест наносил ему удары, и поморщился. Впереди его ждал еще не один синяк. Он лег на спину и закрыл глаза. Ему очень хотелось оказаться на своей удобной кровати на ферме, где в соседней комнате спали его мать и Тит. Свободным бегать по земле отца и играть с Цербером. Он даже скучал по тем дням, когда помогал пастуху собирать коз, а потом сидел и следил за ними, а Аристид что-то напевал, устроившись в тени оливкового дерева. В то время это казалось Марку скучным занятием, но как это было мирно – он даже не понимал тогда своего счастья.