Приходилось признать, что положение у нее аховое. Муж не держал дома наличных денег, это Полина знала точно. Значит, нужно просмотреть его бумаги, поискать завещание.
Она купила в ларьке на углу упаковку апельсинового сока и пачку сосисок, а потом заскочила в пекарню и попросила у девушки два бублика с маком. Бублики были теплые, Полина едва сдержалась, чтобы не вонзить зубы в один прямо на улице.
Еще из-за двери она услыхала мелодичное треньканье телефона и нарочно двигалась медленно, чтобы звонивший отчаялся и повесил трубку. Не хотелось больше слушать фальшиво-сочувствующие слова, не хотелось отвечать на них скорбным голосом и благодарить за заботу.
Но, как видно, человек попался упорный, телефон все звонил. Полина вошла в квартиру, сняла трубку и услышала торопливый, запыхавшийся голос:
– Полина Сергеевна, это Сусалина.
– Кто? – довольно невежливо откликнулась Полина.
– Сусалина, Галина Евгеньевна, из бухгалтерии. Мы встречались вчера на похоронах…
Понемногу до Полины дошло, что ей звонит та самая вертлявая тетка с губами, накрашенными бордовым бантиком. Ей-то что нужно?
– Я хотела сказать… – Голос бухгалтерши стал глуше. – Я хотела предупредить вас… Никому не давайте ключи от сейфа Ильи Андреевича! Дело в том, что там, я точно знаю, хранится большая сумма денег, наличные. Я сама видела буквально перед тем, как он…
– Деньги? – удивилась Полина. – Но ведь…
Она вспомнила, как вчера заместитель мужа… как его… Волованов буквально заклинал ее отдать ему ключи.
– Полина Сергеевна, вы должны приехать лично и ознакомиться с делами, – шептала тетка. Полина чуть ли не воочию увидела, как она прижимается ртом к трубке и губы оставляют бордовый след на мембране. – Сами понимаете, наличные деньги – такая вещь, которую нельзя надолго оставлять без присмотра…
Бухгалтерша не назвала никаких имен, но было ясно, что она не считает заместителя Ильи, Волованова, человеком, заслуживающим доверия. Намек был ясен.
– Все очень серьезно, – бормотала бухгалтерша, – эти деньги… они… но я не могу по телефону. Вы должны сами во всем разобраться!
– Благодарю вас… – растерянно протянула Полина, – я…
Но в трубке уже пикали короткие гудки.
Полина аккуратно вставила трубку в гнездо, потом посмотрела на свои руки. Пальцы явственно дрожали. Дрожь поднималась изнутри, пришлось даже сжать зубы, чтобы они не стучали.
– Черт! – Полина бросилась на кухню и залпом выпила стакан воды. – Черт, черт…
Приходилось признать, что ее обвели вокруг пальца. Не зря этот мерзкий Волованов обхаживал ее вчера так долго и тщательно. Ему нужны были ключи от сейфа. Если уж даже мымра из бухгалтерии не поленилась позвонить и предупредить Полину – совершенно постороннего ей человека, стало быть, всем в фирме известно, что Волованов – жулик. Да и кто откажется от денег, когда их хозяин ничего уже не сможет потребовать? Кот из дому – мыши в пляс!
И она, Полина, не придумала ничего лучше, как собственными руками вручить подлецу Волованову крупную сумму. Поднесла, можно сказать, на блюдечке с голубой каемочкой! Расслабилась от хорошей жизни, жила за Ильей как за каменной стеной, он взял на себя все бытовые проблемы. А других у нее не было…
Вода не помогла. Тогда Полина прошла в кабинет мужа и достала из секретера бутылку французского коньяка. Глядя, как янтарная жидкость наполняет хрустальный стакан, она ощутила некоторое успокоение. Сейчас полегчает, уйдет противная дрожь и многие, если не все, проблемы покажутся не такими ужасными. Но как же она так прокололась?
И ведь чувствовала же, что нельзя Волованову доверять! Просто хотелось поскорее от него избавиться. На что мерзавец и рассчитывал, заболтал ее бесконечными разговорами, споил…
Полина вспомнила, как он заботливо подливал и подливал ей водки на поминках, как у нее болела голова и ныло сердце – она же хоронила мужа. Хотелось забыться и чтобы ушла из сердца боль хоть на короткое время… Забылась! Забылась настолько, что как полная дура отдала Волованову то, чего он добивался так упорно…
Полина схватила стакан и вылила коньяк в раковину. Нет уж, сейчас ей нужна ясная голова. Ярость трансформировалась в холодную злость, и она решила немедленно ехать в фирму мужа. Возможно, удастся приструнить Волованова и выцарапать у него хоть часть тех денег.
Она распахнула шкаф и перебрала одежду. Нет, вчерашний черный костюм не пойдет, однако нужно соблюдать приличия. К тому же невредно напомнить Волованову и всем в офисе, что она – вдова. Какое ужасное слово…
Полина выбрала черную кожаную курточку и укороченные брюки. Под куртку надела тонкий черный свитер, потому что солнце ушло и, кажется, собирался дождь. «Все же получилось мрачновато», – отметила она, глядясь в зеркало. Поколебавшись немного, Полина переоделась в блузку из плотного шелка цвета топленого молока. Может, кто-то и сочтет ее легкомысленной, но так лучше. Илья всегда говорил, что у нее хороший вкус!
Выйдя на улицу, Полина снова по привычке свернула к стоянке, рассердилась на себя и подняла руку. Возле нее тут же остановилась машина, выглянул наглый тип с маслеными глазами и маленькими наглыми усиками, пропел:
– Куда едем, красавица?
– На Васильевский, – строго проговорила Полина, чтобы поставить наглеца на место.
– Пятьсот! – процедил тот, почувствовав ее совершенно не игривое настроение и сразу оценив ее внешний вид как платежеспособный.
Полина хотела уже сесть, но вспомнила о скудном содержимом своего кошелька и отрезала:
– Какие пятьсот? Здесь ехать всего ничего… Двести.
– Двести?! – Возмущению водителя не было предела. – На троллейбусе поезжай! За двести я тебе и дверцу не открою!
– Ну и пошел к черту! – Полина шагнула в сторону.
– Ладно, – смягчился водитель, – так и быть, садись… за триста довезу.
– Какие триста? Я сказала – двести, и ни копейки больше! – разозлилась Полина. – Ты, дядя, глухой, что ли?
– Жадная, да? – скривился водитель. – Ладно, садись. Такая приличная женщина, а торгуешься! Здесь тебе не базар…
Полина села на заднее сиденье и всю дорогу выслушивала недовольное ворчание водителя. Наконец они остановились возле серого здания в Тучковом переулке. Полина со вздохом пересчитала оставшуюся наличность, вытащила две сотенные бумажки, с сожалением отдала их водителю и подошла к входу в бизнес-центр.
Мрачный охранник проверил ее паспорт и впустил внутрь.
Полина поднялась на четвертый этаж и вошла в дверь с табличкой «Контекст». Хотя она и не бывала в фирме Ильи, название и фирменный логотип – змейка, составленная из разноцветных кубиков, – были ей хорошо знакомы: они украшали визитки мужа и всю канцелярскую продукцию в его кабинете – блокноты, ежедневники, листы писчей бумаги, фирменные ручки и карандаши.