Обогнув картонную скалу, она увидела лежавшую на полу Подушкину и двух склонившихся над нею мужчин. Один из них был ее черногорский знакомый с хвостом, второй – мужчина средних лет с короткими седоватыми волосами.
Александра застыла на месте, потеряв дар речи.
Мужчины по-хозяйски обшаривали платье Подушкиной.
– Нету! – раздраженно проговорил седой. – Ты уверен, что она у нее?
– Больше нигде ее нет, – ответил длинноволосый. – Я все проверил… Она ее с собой все время носит, нигде не оставляет, только из кармана в карман перекладывает.
Александра вздрогнула, до того верно было то, что сказал злодей, – посмеиваясь над своей слабостью, она всегда носила камею с собой. Вот и сейчас камея была спрятана за корсет между пластинками. Им полагалось бы быть из китового уса, но нынешние костюмеры использовали более современный материал.
– Постой, – седой вдруг удивленно вгляделся в лицо потерявшей сознание женщины. – Да это вообще не она… Кого ты притащил?!
– Как – не она? – длинноволосый недоуменно завертел головой. – Черт! Я обознался! Это платье и грим!..
– Ты знаешь, что бывает с теми… – начал было седой.
– Всякий может ошибиться! – нервно отозвался его спутник. – Моей вины здесь нет…
– Мне не оправдания нужны, а дело! Твое счастье, что у меня не осталось больше людей! – седой потянулся к горлу Подушкиной. – Эту в любом случае нужно убрать!
Александра опомнилась и что было сил закричала:
– Пожар! Пожар! – поскольку знала, что на крики о пожаре люди сбегутся скорее, чем на любой другой. И тем более – на зов о помощи.
Седой поспешно убрал руки от горла Элины, вскочил и уставился на Александру.
– Вот же она! – прошипел он и сделал шаг навстречу женщине. Его спутник шагнул следом.
В это время за спиной у Александры раздались тяжелые шаги, и из-за декораций выбежал театральный пожарник Филимоныч, здоровенный дядька с широкой красной физиономией. В одной руке он держал багор, в другой – огнетушитель.
– Где пожар?! Что горит?! – прохрипел Филимоныч, оглядываясь. – Где объект возгорания?
Мужчина с хвостом выдернул из кармана складной нож, щелкнул кнопкой, из рукоятки выскочило узкое лезвие. Филимоныч не растерялся: в ответ на эту угрозу он встряхнул огнетушитель и направил прямо на незнакомцев пышную пенную струю.
Из-за спины пожарника уже выглядывали прибежавшие на крик Александры актеры и рабочие сцены.
Двое злоумышленников, мгновенно оценив ситуацию, бросились наутек и через секунду скрылись за дверью.
Александра подбежала к распростертой на полу Подушкиной, опустилась рядом с ней на колени и проверила пульс. Пульс был, грудь Элины ритмично вздымалась в такт дыханию. Тогда Александра пару раз хлопнула ее по щекам.
Это подействовало. Подушкина хрипло выдохнула, открыла глаза и в ужасе уставилась на Александру:
– Это ты?! За что ты на меня?! Сергей Константинович сам мне эту роль отдал…
– В общем, есть за что, – проворчала Александра. – Но в данном случае я тебе ничего плохого не сделала…
Поблизости прозвучали знакомые шаги, послышался раздраженный голос главного:
– Соколовская, что здесь происходит? Я не потерплю, чтобы актрисы выясняли отношения при помощи мордобоя! Если ты думаешь, что таким способом вернешь себе роль, то ты глубоко ошибаешься…
– Да плевала я на эту роль! – проговорила Александра, поднимаясь на ноги.
Он посмотрел на нее и попятился: вид у Александры и вправду был впечатляющий – в одном корсете и крахмальной нижней юбке, глаза горят, волосы выбились из прически и рассыпались по плечам.
– Сергей Константинович, – загудел густым басом Филимоныч. – Александра тут ни при чем, на Подушкину какие-то посторонние типы напали, а Александра вовремя подоспела и меня позвала… на предмет объекта возгорания…
– Возгорания? – недовольно переспросил режиссер. – Не вижу никакого возгорания! Это у меня скоро будет самовозгорание нервной системы – от этого бардака!.. Стой! Посторонние, говоришь?! А почему в театре оказались посторонние?! Кто допустил?! Театр – это храм искусства, а не балаган! Здесь никаких посторонних быть не должно!
Он удалился с царственным видом, за ним потянулись все остальные, и через минуту Александра осталась наедине с Филимонычем.
– Ты, это, не переживай! – попытался утешить ее пожарный. – Он, то есть главный наш, Сергей Константинович, такой вспыльчивый, прямо порох! Того и гляди – самовозгорится. Но остывает тоже быстро, как будто его углекислотой залили или, к примеру, смесью порошковой противопожарной ПСП-4…
– Да я и не переживаю, – отмахнулась Александра.
Как ни странно, она и в самом деле не переживала из-за потерянной роли и даже из-за размолвки с Медениковым. То есть это, конечно, не размолвка, а окончательный разрыв. При мысли о том, что больше он никогда не явится в ее квартиру и не потребует от нее утешения, понимания и жалких постельных ласк, в душе Александры пышным цветом расцвело ликование. Как же он ей надоел!
– Слышь, Саша, – по-свойски пригласил ее Филимоныч, – может, пойдем ко мне в закуток, я тебе кой-чего налью. А то простынешь – в таком виде по коридорам бегать-то…
Все в театре были в курсе, что пожарник прилично зашибает, но дело свое он знал и лишнего на работе не позволял.
– Спасибо, дядь Паша, – Александра чмокнула его в щеку, – за рулем я.
– Три дня мыться не буду, – расплылся он, – такая женщина меня поцеловала! Эх, и красивая же ты баба, Александра!
От его откровенного «мужского» взгляда у нее потеплело на душе.
* * *
Сидя в своей уборной, она сжимала в кармане камею и думала о том, сколько опасностей и неприятностей обрушилось на нее из-за этой маски. Но она готова была примириться с этими неприятностями и даже с еще бо́льшими, лишь бы сохранить камею.
В чем же дело? Почему эта маленькая улыбающаяся маска вдруг возымела над ней такую большую, такую непонятную власть? И, судя по всему, не только над ней. Те двое мужчин хотели убить из-за камеи ни в чем не повинную Подушкину (кстати, насчет ее вины – вопрос весьма спорный), а еще раньше, в Черногории, длинноволосый тип со своими подручными похитил Александру и не задумываясь убил бы ее… И смерть Милана, парня с пляжа, – тоже на его совести…
Нужно что-то делать, поняла Александра. Эти двое не остановятся ни перед чем, рано или поздно они ее настигнут и убьют! С другой стороны, они могли бы сделать это и раньше, если бы им не мешали.
Вот именно: Александре все время кто-то помогает – то ли случай, то ли… Ну, в Черногории, положим, это был вполне реальный человек – тот нищий с собакой, который на самом-то деле совсем и не нищий. Это он спас ее тогда – на катере.