Она внимательно вгляделась в свое отражение. Уже появились морщинки вокруг глаз, а сегодня, после бессонной ночи, еще и синяки. Нужно заняться своим лицом, маски, что ли, накладывать, протирать соком лимона.
Только ей сейчас до масок, одернула себя Даша, муж завел другую и вообще, кажется, ввязался в какой-то криминал, а она будет маски накладывать!
Но тем не менее она тщательно накрасилась и уложила волосы, распустив их по плечам. Конечно, такой тяжелой волны, как раньше, не получилось. Но, чисто вымытые, они блестели и лежали волосок к волоску.
На улице сегодня будет достаточно тепло для северного лета. Даша достала из шкафа хлопчатобумажные серые брюки и задумалась: что бы к ним надеть? Она собирается следить за собственным мужем (при этой мысли в душе даже не шевельнулось раскаяние), и нужно, чтобы он ее не узнал. В Дашины намерения не входит устраивать скандал в общественном месте. Что конкретно входит в ее намерения, она пока решила не уточнять. Откровенно говоря, сама не очень хорошо это представляла. Хотелось посмотреть на пассию Игоря, как всякой жене, ей было обидно… И еще ей нужно наконец понять, что Игорь за человек, потому что выяснилось, что за два года она совершенно не смогла узнать собственного мужа.
«В этом виновата только я сама, — решила Даша, — если на то пошло, не нужно было так скоропалительно выходить за него замуж».
Но ведь на этом настаивал он сам. Зачем ему так нужно было жениться на Даше? Не из-за квартиры же, в самом деле?
Даша даже фыркнула. Действительно, Игорь переехал к ней сразу же. Своей жилплощади у него считай что не было — он жил с матерью и сестрой, сестра собралась замуж… Даша не очень-то интересовалась его родственниками.
Родители Сергея прилетели из Европы на похороны сына. Свекровь навестила Дашу в больнице и сообщила, что они переоформили квартиру на нее и Митьку. Сами они не собираются возвращаться в Россию, но если у Даши будет нужда в деньгах, она может позвонить вот по этому телефону, ей не откажут. Но желательно, чтобы она те деньги потратила на образование сына. Даша молча кивнула. Она спрятала карточку с номером телефона в ящик стола и ни разу ею не воспользовалась — Игорь взял на себя заботу о них с Митькой.
Да, с Игорем ей было надежно и спокойно, в квартире чисто и тихо…
«Как в гробу! — неожиданно зло подумала Даша. — Без Митьки в этой квартире как в гробу!»
Но ведь рано или поздно Митька уйдет. Он вырастет, у него появятся знакомые девушки, своя жизнь, работа… А Даша так и будет сидеть здесь в четырех стенах и отравлять ему жизнь вечным нытьем. Мать, которая посвятила всю жизнь единственному сыну, — что может быть хуже? Такие матери превращают жизнь сыновей в ад…
Нет, так не пойдет, нужно отбросить посторонние мысли и сосредоточиться на сегодняшних событиях. Итак, что же такое надеть? Даша подумала немного и вытащила из вороха вещей длинную шелковую блузку с разрезами по бокам. Мама подарила ее только что, в Дашин приезд. Даша тогда еще решила, что не будет ее носить — слишком ярко. На сером фоне располагались в причудливом порядке синие и белые геометрические фигуры. Даша примерила блузку и неожиданно осталась довольна: во-первых, приятно было надеть новую вещь, а во-вторых, Игорь этой блузки не видел, что поможет ей остаться не замеченной при слежке. Даша почувствовала вдруг необычайное оживление. Новая блузка приятно холодила тело, волосы рассыпались по плечам. Она заглянула в зеркало и увидела, что глаза ее таинственно блестят. Впервые за два года она почувствовала интерес к жизни. Даша тут же устыдилась и призвала себя к порядку, но все равно глаза ее выдавали. Она увидела, что уже одиннадцать часов, и почувствовала, что проголодалась. Одной утренней чашки кофе явно было недостаточно. Даше вдруг захотелось оладий с вареньем. Как давно она не готовила только для себя… И тут совсем некстати раздался звонок в дверь. Очевидно, Белла Леонидовна пришла проведать Дашу и узнать новости.
Уже открывая дверь, Даша заглянула в «глазок». За дверью стоял участковый. Она успела только сложить губы в приветливую улыбку:
— Здравствуйте, Иван Васильевич!
— Здрасте! — вымолвил он, настороженно оглядывая прихожую, и в голове Даши тотчас зазвонил пожарный колокол — караул! Шуба!
Проклятая шуба так и висела на вешалке в прихожей, Даша не удосужилась ее убрать.
— Вот, зашел, — объявил участковый и внимательно поглядел на нее.
— Да? — Даша постаралась, чтобы взгляд ее не замутился. — Слушаю вас…
— Но вы же собирались ко мне, — напомнил участковый, — так я решил сам зайти…
«Ну и оперативность! — мелькнуло у нее в голове. — Интересно, кто ему сообщил, что я приходила, — тетка-уборщица или соседка? Белла Леонидовна вечно во дворе торчит со своим кокером, могла его вчера встретить и рассказать о наших с ней изысканиях…»
Тут ее отвлек запах горелого масла, доносящийся из кухни.
— Ой, сковородка! — вскрикнула она. — Иван Васильевич, пройдите на кухню, я сейчас.
Участковый прошел в кухню, Даша от души надеялась, что шубу он не заметил.
— Будете со мной завтракать? — Она улыбнулась как можно приветливее. — Тут и поговорим…
Участковый поднял на нее глаза, потом вздохнул и сказал, глядя, как ловко она плюхает на сковородку порции теста:
— Можно.
Даша заварила душистый чай, поставила перед инспектором тарелку с горкой оладий, подвинула вазочку с вареньем.
— Это абрикосовое, вчера только сварила, кушайте!
Но он мужественно отодвинул от себя тарелку и произнес:
— Нет уж, давайте сначала поговорим!
— Сейчас, я, кажется, дверь не закрыла! — Даша сорвалась с места и бросилась в прихожую.
Там она схватила шубу, втащила ее в спальню и запихнула под кровать, чтобы не скрипеть дверцей шкафа.
— Ну, так что случилось?
— Это я вас хочу спросить — что случилось? Малец с четвертого этажа вчера домой весь избитый еле приполз…
— Ну, не насмерть же, — усмехнулась Даша.
— Мамаша его с утра пораньше заявление мне принесла: дескать, вы во всем виноваты…
— Так-так, — заинтересовалась Даша. — Да вы кушайте оладьи-то, не стесняйтесь, а то остынут!
Участковый нахмурил брови, но запах от оладий шел очень аппетитный, так что он щедро наложил в тарелку варенья и отправил в рот сразу две штуки.
— Вам сахару в чай сколько ложек положить? — поинтересовалась Даша.
— Три, — без колебаний ответил Иван Васильевич.
Помолчали, пережевывая пищу, потом Даша миролюбиво спросила:
— Так вы, Иван Васильевич, стало быть, ко мне по сигналу?
— Да нет, — досадливо поморщился тот, — только я было к вам собрался, приходит жена Николая Иваныча, инвалида, что у вас на третьем живет. Ну, когда их ограбили-то, денег там взяли тысячи три, не больше. Так она говорит: пошла утром за газетой, а в ящике те три тысячи лежат, в конверте.