— Да что вы так волнуетесь, Олег Викторович! — я махнула рукой. — Ну кому эти дурацкие козлы и русалки понадобились? Ну, перепились в пятницу работяги на складе и засунули их куда-нибудь! Протрезвеют — вспомнят... Ведь мы-то с вами знаем, что эти парнокопытные ценности никакой не представляют!
— Это ты самому Козлятьеву скажи, когда он явится права качать! — рявкнул шеф, безуспешно пытаясь застегнуть на обширном животе разошедшиеся пуговицы от рубашки.
— Давайте я помогу! — подхалимски предложила я.
— Да отстань ты! — он махнул рукой на пуговицы и на меня. — Вчера еще из Турку звонили. Если, говорят, к понедельнику работы не будут в галерее Левенфельда, такую неустойку с нас стребуют!
На улице шел дождь — мелкий, противный, не приносящий свежести. Все равно было душно и сыро. Мы сели в роскошную синюю «Тойоту», цвет которой очень подходил к моим глазам и костюму. Такую машину я бы не отказалась иметь. Но на нее мне не заработать, уж это точно. Тем более раз пошли такие серьезные неприятности, то вполне может случиться, что я и эту работу потеряю.
Тогда, утром в понедельник, я никак не хотела вникнуть в проблему. Мне казалось, что после того, что случилось в пятницу ночью и потом, в субботу, вся история с машиной не стоит и выеденного яйца. Во всяком случае, не из-за машины мне нужно сейчас переживать. Тогда я не обратила внимания на такой очевидный факт, что шеф, в общем-то довольно спокойный и не вредный мужик, так взбеленился. Теперь-то, задним числом, я понимаю, что шеф нутром чуял огромные неприятности, как лягушки предчувствуют землетрясение.
В машине мы ехали в полной тишине — шеф следил за дорогой и угрюмо молчал, потея, как всегда, а я была занята своими безрадостными мыслями и тоже молчала.
На складе встретил нас хамский мужик, которого я раньше в глаза не видела — они там все время меняются.
— Кто отправлял машину в пятницу? — начала я, не дав шефу вставить слово.
— Мария! — крикнул мужик зычно.
Пришла Мария — разбитная тетенька средних лет.
— А Таня где? — спросила я, до сих пор я имела дело с Татьяной, иногда даже мы пили чай у нее в закуточке.
— Татьяна в отпуске! — внушительно припечатала тетка. — Какие ко мне вопросы?
— Кто отправлял в пятницу вечером машину с работами скульптора Козлятьева? — Шеф вспомнил, что он начальство, и решил взять следствие в свои руки.
— Постойте, — меня осенило, — сначала скажите, кто звонил мне около четырех часов и сказал, что работы не готовы к отправке из-за самого Козлятьева, что он что-то там меняет и отправлять машину можно будет только в понедельник?
Тетка вылупилась на меня в удивлении, а мужик глядел с подозрением.
— В пятницу утром все готово было, и никакой Козлятьев не приходил... — вымолвила тетка.
— Значит, никто к нам в фирму не звонил? — шеф покосился на меня и даже чуть толкнул плечом. — Пожалуйста, Мария, расскажите подробно, как дело было.
— Ну что, сидим это мы, вдруг приезжают эти, как оглашенные, — ах, простите, извините, срочно нужно работы отправлять! В выходные-то мы, конечно, не работаем, а к понедельнику груз в Турку должен быть — кровь из носу!
— Кто приехал-то? — заикнулась я.
— Да ты и приехала! — вызверилась тетка. — Или не помнишь ничего? Я постарше тебя буду, а память еще не потеряла!
— Тише! — вступил мужик, теткино непосредственное начальство. — Мария, говори толком, с чего ты взяла, что это была она? Документ она тебе показала?
— А как же! Пропуск...
— Этот? — Шеф вырвал у меня из рук сумочку и показал тетке пропуск.
— Ну да, Соколова Анна Сергеевна, я отлично помню, — уверенно ответила Мария.
— Ой. — Я почувствовала слабость в ногах и облокотилась на шефа.
— Она самая, только костюм не тот, — продолжала тетка вколачивать гвозди в мой гроб, — в пятницу на ней такой был... темно-розовый...
— Точно, розовый, — крикнул мужик, — теперь и я вспомнил!
— Что дальше было? — процедил шеф и отошел от меня в сторонку, как от зачумленной.
— Погрузили в машину...
— Какую машину, номер какой? — Я пыталась бороться.
Мужик притащил огромный журнал и показал нужную строчку. Номер машины был тот самый, наш, и подпись стояла Витькина.
— Документы неси! — приказал Марии начальник.
Та мигом притащила документы — накладные, доверенность и счет-фактуру.
— Все в порядке? — спросил мужик моего шефа.
— Но позвольте, — я выхватила листки, — это же факс! Это не те документы, которые были в папке!
— Да елки-палки! — заорала тетка. — Сделаешь людям добро, а оно к тебе дерьмом вернется!
— Мария, — гаркнул начальник, — прекрати истерику! Говори толком, а на нее, — он махнул рукой в мою сторону, — не реагируй.
Вот как, оказывается, я у них пустое место.
— Значит, так, — начала тетка, тяжело вздохнув, — времени было около пяти, а эта тут и приперлась — срочно, видите ли, нужно... Якобы только сейчас узнала, а чего раньше думала? И документы, говорит, в офисе остались, пока она машину с шофером искала, если бы, говорит, я в офис за документами заехала, то этого Витьки и след давно простыл бы, поминай как звали! И уговорила она меня машину сейчас отправить, а документы она по факсу пришлет. Я и согласилась.
— Мария, — угрожающе начал мужик, но тетка сделала ему неуловимый знак глазами, и он заткнулся.
— Как же это вы так, ведь не положено... — заикнулся было мой шеф, но тетка не дала ему договорить:
— Вот я и говорю: сделаешь людям добро и только себе неприятности наживешь. Она сказала, что по факсу пришлет, и верно, не обманула. А оригиналы, говорит, в понедельник подвезу, но вот, теперь от всего отпирается. Интересное дело, — тетка понемногу набирала обороты, — что я, сама эти статуи (она произнесла слово «статуя» с ударением на втором слоге), сама я их, что ли, куда-то дела? Да на фига попу гармонь! Была бы вещь стоящая, а так — козлы какие-то глиняные!
— Это точно, — поддакнул начальник, — козлы эти простому человеку без надобности.
Я в это время рассматривала документы. Факс был действительно отправлен из нашего офиса в пятницу, двадцатого июня в восемнадцать часов пятнадцать минут. Но я точно знала, что в это время как раз выходила из парикмахерской. Что это — мистика? Или у меня поехала крыша?
— Что скажешь? — буркнул шеф.
— Это не я, — продолжала я повторять одно и то же.
Тетка негодующе сплюнула, шеф пробормотал сквозь зубы какое-то ругательство.
— Не было меня ни здесь, ни в офисе, не отправляла я этого факса! — крикнула я. — А документы лежали в папке, и если бы вы, — я повернулась к тетке, — не нарушали своих служебных обязанностей, то ничего бы этого не случилось.