Она расстегнула сумку, достала из нее шкатулку, поставила на столик.
Он задышал тяжело, взволнованно, положил руки на шкатулку, погладил ее, как живое существо, затем откинул крышку, достал книгу в кожаном переплете. На мгновение прикрыл глаза, преодолевая волнение, и произнес едва слышно:
– Если бы ты знала, что это такое… впрочем, откуда тебе знать!
– Да уж, откуда мне знать! – повторила она, скрывая насмешку. – Ладно, дядя, потом будешь пускать слюни, сначала расплатись с девушкой. Я хорошо поработала и жду своих денег!
– Да, конечно! – Он положил книгу обратно в шкатулку, медленно, тяжело поднялся, опираясь на свою трость. – Одну минуту, деньги здесь…
И вдруг его трость молниеносно взметнулась, из ее конца высунулось узкое острие и ужалило женщину в колено.
Она никак не ждала такого поворота событий и поэтому потеряла драгоценную долю секунды. Но мгновенно собралась, потянулась рукой к своему противнику, чтобы ударить его в точку над ключицей. Такой удар причиняет чудовищную боль и на несколько минут отключает сознание.
Однако руки ее не слушались. Они болтались по сторонам тела, как две тряпки.
Она ничего не понимала. Лезвие, спрятанное в трости, ударило ее в колено, рана неприятная, но не опасная, почему же ее словно придавили могильной плитой?
И только тут до нее дошло, что лезвие отравлено и что она, в сущности, уже покойник. Яд парализовал ее конечности, а через несколько секунд парализует дыхательный центр…
Ноги ее подогнулись, она упала на стул. В глазах быстро темнело, но она еще успела увидеть, как пианист склонился над ней и проговорил:
– Ты совершенно права. Самая опасная ошибка – недооценить своего противника!
Вера застонала и приоткрыла глаза.
Она лежала на полу в темном и тесном чулане, рядом с ведрами и швабрами. Голова болела невыносимо.
Девушка мучительно пыталась вспомнить, как она здесь оказалась, но перед глазами проплывали только цветные пятна, которые никак не хотели складываться в отчетливые воспоминания. Она с трудом поднялась на четвереньки, а затем, держась за стену, встала на ноги. Голова мучительно кружилась, пол кренился, как палуба корабля в сильный шторм.
Дверь чулана, к счастью, не была заперта.
Она толкнула ее и, покачиваясь, вышла в коридор.
Этот коридор был ей смутно знаком. Она вспомнила, как вошла в дверь, кого-то преследуя, как сделала несколько шагов – и вдруг получила страшный удар по голове.
Но что было до этого?
Ах, ну да, они ехали в машине Матвея за женщиной-кинологом…
Память понемногу возвращалась, но голова по-прежнему болела и кружилась, и очень хотелось пить.
Вера толкнула первую попавшуюся дверь и оказалась в небольшой полутемной комнате. Напротив двери, спиной к ней, стоял высокий седой мужчина в темном пиджаке. Он обернулся на скрип двери, и она увидела знакомое породистое лицо, галстук-бабочку…
– Дядя Алик? – воскликнула она удивленно. – Что вы здесь делаете?
Перед ней стоял старинный приятель ее бабушки, они с Надей помнили его с детства.
– Я здесь работаю, – ответил старик, удивленный не менее ее. – А вот ты? Как ты здесь оказалась, Верочка?
– Это длинная история… – ответила Вера, отводя взгляд. – Вы просто не поверите: убийства, сокровища… прямо как в приключенческом фильме! Но в итоге меня кто-то ударил по голове, и сейчас мне очень худо… у вас здесь найдется вода? Обычная холодная вода…
– Конечно, Верочка, – дядя Алик усадил ее в кресло, достал из шкафчика стакан, затем отошел куда-то в угол, она услышала бульканье воды. Он вернулся, бережно протянул ей полный стакан: – Пей, дорогая!
Она уже поднесла стакан к губам, но тут с грохотом распахнулась дверь, и в комнату ввалился Матвей.
– Слава богу, – воскликнул он, увидев девушку. – Ты жива!
– Познакомься, Матвей, – проговорила она слабым голосом. – Это дядя Алик, мой старинный друг, ты его видел на Надиных похоронах!
– Да? – Матвей развернулся всем телом и уставился на старика. – А что он здесь делает? По-моему, это не самое подходящее место для интеллигентного старика!
– Я здесь играю на фортепьяно, – ответил старик с легкой дрожью в голосе. – Пенсия, знаете ли, небольшая, так что приходится подрабатывать… человеку в моем возрасте не так легко найти работу!
Матвей перехватил его напряженный взгляд и резко развернулся.
Вера как раз поднесла стакан к губам.
– Стой! – Матвей выхватил стакан из ее руки, расплескав половину. – Не пей это!
– Да что с тобой? – Вера переводила взгляд с Матвея на старика. – Ты не понял, это же дядя Алик. Да я сто лет его знаю!
– Наоборот, кажется, я все понял! – Матвей шагнул к старику, протянул ему стакан. – Выпейте! Выпейте эту воду!
– Ради бога, – старик пожал плечами, взял стакан, но тут же выронил его из дрожащих пальцев. Стакан разбился с жалобным звоном.
– Ах, какая незадача! – иронически воскликнул Матвей.
– Мне нехорошо, – пожаловался старик. – Не понимаю, чего вы от меня хотите? Врываетесь в помещение, кричите…
– Матвей, ты сошел с ума! – проговорила Вера, поднимаясь. – Это же пожилой человек, почему ты с ним так…
Старик опустился на стул, достал из внутреннего кармана картонную коробочку с лекарством, вытряхнул на ладонь одну таблетку и положил в рот.
– Ну-ка, позвольте взглянуть! – Матвей выхватил у него коробку и тут же показал ее Вере: – Ты видишь это лекарство? Помнишь, я рассказывал тебе о человеке, который следил в бинокль за аквалангистами? Так вот, в доме того человека, в мусорном ведре, я нашел коробку от такого же лекарства! Это дорогое, редкое лекарство…
– Не понимаю, что это доказывает! – проговорил старик жалобным дрожащим голосом.
– Это доказывает, что вы были в доме у того учителя незадолго до убийцы. Думаю, что это вы приказали ему следить за аквалангистами! Не случайно вы оказались здесь! Думаю, это на встречу с вами шла женщина-киллер!
– Чушь! – Лицо старика побагровело. – Верочка, неужели ты ему веришь?
– Я уже не знаю, чему верить! – Вера откинула голову, прикрыла лицо рукой.
– Что меня больше всего интересует, – продолжал тем временем Матвей, – так это шкатулка. Принесла она ее вам?
– Какая еще шкатулка? – Старик вскочил. – Что вы несете?
– А вот мы сейчас посмотрим… – Матвей рванул на себя дверцу стенного шкафа.
И из этого шкафа к его ногам вывалился труп.
Труп молодой худощавой женщины в темной куртке с капюшоном.
– Опаньки! – Матвей удивленно уставился на труп. – Те же и киллер! Ну и старичок! Такого профессионала переиграл!